Его любимая зараза (СИ) - Кувайкова Анна Александровна

— Я все знаю, — негромко сказала я.

Сказала… и прикусила язык, пока больше ничего не ляпнула. Что именно? Да что дико по нему скучала, например!

— Знаешь что? — выгнул одну бровь Темнейший, складывая руки на груди.

И тут я могла бы сделать морду загадочной тяпкой, поиграть на его чувствах, заколебать полунамеками, и вообще, заняться вышиванием крестиком из нитей его нервной системы. Но я просто сунула ему под нос свое запястье с браслетом, молча и многозначительно.

Пожалуй, хватит с нас пустых разговоров и вечных препинаний. Пора переходить от слов к действиям!

Великий Князь тут же изменился в лице:

— Откуда ты… А, ясно. Сааразас! Верно?

— Именно, — хрипло откинулась, с особой осторожностью устраиваясь повыше на подушках. Чувствовала я себя, конечно, паршивенько, но пока очень даже терпимо. Да и, в нашем мире, если подумать, после Новогодних праздников страшнее было. Особенно первого января! — Спасибо моему новому отцу, перевел. А теперь, Ваше Темнейшество, я жду объяснений. Или я по-прежнему их не достойна?

— Я-то расскажу, зараза гордая моя, мне несложно, — складывая на груди руки, самодовольно усмехнулся Князь. — Но ты уверена, что сейчас в состоянии меня не только выслушать, но и понять?

— Дариан, не беси меня, — улыбаясь от всей души, сердечно попросила я.

И кицунэ сдался!

— Хорошо, — вздохнув, будто это его, а не меня только что выворачивало наизнанку (хотя, в принципе, так оно и было — благодаря Морене доставалось-то обоим!), согласился Великий Князь. Но, к моему огромному сожалению, остался сидеть на краю огромной кровати, в двух километрах от меня. — Я расскажу. Но тебе это не понравится.

— А в этом мире осталось еще что-то, что может меня удивить? — справедливо изумилась я.

— Нет, — усмехнулся Дариан. — Наверное, нет. Ты права, родная. Как всегда права. А вот я — дурак.

— Оу, — тихо, так, чтобы не треснула голова, присвистнула я. И вроде как морали читать изначально не собиралась, но слова сорвались сами собой. — Извинениями сразу с места? Смелый ход, Ваше Темнейшество.

— Можешь сколько угодно язвить, зараза ехидная моя, — хмыкнул Дариан в ответ, но вроде как, не обиделся. Только пальцы в замок сцепил покрепче. — Это ничего не изменит. Я — идиот. Я должен был сразу понять, что к чему. Но было слишком больно. Ты сможешь меня простить?

Я мысленно вздохнула украдкой.

Честно, я сама не знала, чего хочу от Великого Темного Князя. Сердечных покаяний или долгих извинений; обстоятельного разбора и подробный список всех причин, его побудивших; красочного посыпания его глупой головы пеплом или широких жестов…

По сути, они вовсе не были мне нужны. После объяснений Алантаны я, наконец, все поняла.

А к этому моменту, наверное, и всё простила.

И сейчас, пока меня всё еще слегка плющило, даже природная вредность и женская гордость решили промолчать, и дали добро не проводить воспитательные работы на будущее.

— Дариан, я не злюсь, — не выдержав внимательного взгляда серебристых глаз, потемневших от волнения, негромко произнесла я, чуть поморщившись. — И я тебя простила.

— Ты шутишь?

— Угу, прикалываюсь, — тут же насупилась я. Но поняла, что лоб морщить больно, и перестала строить оскорбленную девицу. — Ваше Темнейшество, мне серьезно плевать, что там было. Предлагаю просто забыть.

— Но? — вскинул брови Князь. — Должно быть какое-то «но».

— Но, — согласилась я. — При одном обязательном условии: я хочу, чтобы ты мне доверял. Всегда. Чтобы ни случилось, кто бы что ни говорил и не делал. И чтобы ты не увидел! Надеюсь, это не проблема для Его Темнейшества — просто верить бессмертной иномирянке?

И, знаете что? Этот поганец промолчал, крепко задумавшись!

Да еще протянул так многозначительно:

— Х-м-м…

Я не выдержала:

— Дариан!

Я бы еще и подушкой в его наглую морду запустила, да силы еще не вернулись!

Правда, они и не понадобились бы — едва я успела возмутится, как кицунэ одним слитным, тягучим движением оказался рядом со мной, положив руку на мою шею сзади, обвил талию хвостом, и прижался своим лбом к моему. Голос его при этом чуть подрагивал, прозвучав очень взволнованно и хрипло:

— Ты не представляешь, как я по этому скучал, родная. И мой ответ «да». Да, да, да и еще раз да. Я больше не стану в тебе сомневаться. Никогда. И никому не позволю ни тобой, ни собой манипулировать. Клянусь!

И этой клятве я поверила.

Да, может, поступила глупо и опрометчиво, да, может, совсем скоро мне придется об этом пожалеть. Может, он и вовсе, этого не достоин!

Но я действительно верила.

И вот тут бы случиться долгожданному поцелую, который, признаюсь, был для меня очень и очень желанен… да что там — я б с удовольствием за него все свое новообразовавшееся наследство продала, да простит меня Саас за это!

Но зачатки разума вовремя взыграли в моей душе, и я довольно шустро отпихнула от себя Темнейшего:

— Э, нет. Я сама собственный перегар чую!

Кицунэ уткнувшись в мое плечо, негромко расхохотался знакомыми, бархатными нотками. И, ткнувшись в мой висок носом, как большой ласковый кот, промурлыкал с несдерживаемой нежностью:

— И по этому я тоже скучал, моя любимая зараза.

— И я, — наконец-то, сменив гнев на милость, охотно согласилась я… естественно, хватаясь обеими шаловливыми ручками за ту часть мужского тела, по которой скучала и тосковала более всего…

Конечно же, это был милый, черненький, ласковый и пушистый до невозможности хвостик. А вы о чем подумали?!

Но, к моему несчастью, вожделенную няку у меня довольно быстро отобрали.

— Эй!

— Не эй, — передразнил меня Темный Властелин моих самых сокровенных желаний, иногда слегка смахивающих на навязчивый бред скромного зоофила. — Ложись давай, живо. Пока еще при памяти.

— То есть? — удивилась я, но, подумав, на всякий случай откинулась обратно на подушки. Соприкосновение с мягкой поверхностью прошло удачно, но голова, если честно, все еще отдавалась легким перестуком подсушенных алкоголем мозгов. — Это угроза?

— Я похож на самоубийцу, Сомелье? — снова выгнув брови, насмешливо переспросил Князь. — Все гораздо, гораздо проще, ехидна ты моя. Я не в силах вылечить твое похмелье полностью. Драконий ром — гадкая штука, знаешь ли. И твое облегчение лишь временное явление.

— Упс…

— Ага, — негромко рассмеялся этот невыносимый тип… а после, недолго размышляя, расстелился рядом во весь свой немаленький рост, закинув руки за голову. — Так что, пока ты в сознании и до сих пор хочешь услышать правду, нам стоит поторопиться.

— Слушаюсь, и повинуюсь, — шутливо склонила голову я. И, пошебуршав мягким одеялком, приняла наиболее комфортную для себя позу, пристроив голову на мужском животе, и вцепившись мертвой хваткой в вожделенный хвостик. — Дерзай, я внемлю!

— Укушу, — почти серьезно фыркнул кицунэ в ответ. Естественно, ни о каком членовредительстве на самом деле речи не шло, и Дариан, коснувшись своей широкой ладонью моей макушки, начал говорить. Причем, как выяснилось чуть позже, уже гораздо ближе к теме. — Кстати, радость моя, еще пару сотен лет назад я бы серьезно, с превеликим удовольствием отгрыз тебе руку, чтобы снять этот проклятый браслет.

Я чуть не дернулась от этого маньяка, как от бочки с тротилом. Вот это, блин, признание!

— Спокойно, — хмыкнул Лис, возвращая мою буйную тыкву на свое законное место — на его рельефное пузико. — Я говорю о раньше, а не о сейчас.

— И на том спасибо, — буркнула я, ласково перебирая кончиками пальцев пушистый и мягкий до нереальности мех. — Варварские у вас методы, Ваше Темнейшество. Впрочем, и остальной мир не лучше.

— Ну, почему же? — почти удивился кицунэ, меланхолично рассматривая высоченный каменный потолок. — Наш мир не так уж и плох… Был, по крайней мере. Впрочем, даже сейчас, под гнетом постоянной угрозы со стороны Завесы, в нем есть свои прелести.

— Я, например? — запрокинув голову, не удержалась я от некоторого кокетства… И только потом сообразила. Ну, какое, блин, кокетство? Сколько мне лет, да и кто вообще до сих пор использует это слово?