Мир жизни и смерти 7 (СИ) - Пуничев Павел Михайлович

— Поговорить, поговорить… — залез в сумку в поисках какой-нибудь острой железяки, ничего не нашёл и уже было вытащил свой боевой топор, как в самом дальнем и пыльным закутке сумки нашёл кинжал, когда-то в давние времена честно сворованный мной у кузнеца из Любимово. Кровавое Жало, название-то какое, для обычной железки с уроном в тридцать единиц, впрочем, железяка симпатичная и острая, а это главное. Проигрывая кинжалом, я вышел из-за развалин, уставившись на пленную.

Та, как и сказала Флора, уже очнулась и уже встала на ноги, надо сказать на очень длинные и стройные ноги, жаль, что они заканчиваются копытцами, а так хоть на обложку модного журнала выставляй. Короткая туника тоже скрывала немного, а зелёные глаза, казалось, пронзали насквозь.

— Вечер добрый, привет. Ты как, понимаешь наш язык?

Девушка склонила голову, с интересом посмотрев на меня:

— Даже не знаю, ты же ещё ничего связного не сказал.

— Отлично, значит понимаешь, расскажи мне немного о себе и об этом месте, — я неопределённо помахал кинжалом вокруг, — и главное о пещерах Познания, находящихся где-то в этих местах.

В этот раз во взгляде девушки промелькнуло удивление, впрочем, быстро сменившееся полным безразличием:

— Зачем мне тебе что-то рассказывать? Мне-то что с того будет?

— Я бы задал вопрос слегка по-другому, — и демонстративно поигрывая кинжалом подошёл к ней ближе, — я бы спросил, что мне с того не будет, — и приложив лезвие плашмя к её плечу провёл им пару раз туда-сюда по удивительно бархатной коже.

— Ты хочешь пытать тёмную? — с удивлением подняла та брови, — или надеешься на жалкое заклинание подчинения, вложенное в эту игрушку каким-то неумёхой?

Честно говоря, про вложенное в кинжал зачарование подчинения, я даже не вспомнил, поэтому делая безразличный вид произнес:

— Нет, просто если тебе нечего мне рассказать, то ты мне больше не нужна и отправишься на тот свет.

— Тёмная мать давно ждёт меня в свои благословенные объятия, нет ничего глупее, чем угрожать мне смертью.

Такой ответ завёл меня в некоторых тупик, естественно, никого пытать я не собирался, да и убивать пленного… опыта, конечно, за них давали не мало, да и может выпасть что-нибудь интересное, но я не для того её пленил, чтобы теперь размазывать по камням плаца метеоритным дождём.

— Так что ты хочешь за информацию об этом месте? Хочешь, чтобы я тебя освободил?

— Твои цепи не могут удержать меня против моей воли, так что тебе придётся предложить что-нибудь другое взамен на мою помощь.

Это заявление окончательно выбило меня из колеи, я почувствовал себя по-идиотски, будто это я стою прикованным к железяке кандалами, а она диктует мне условия моего освобождения, но так и не смог найти способ выбраться из этой колеи и саркастически ухмыльнувшись спросил опять:

— Что тогда? Золото, драгоценные камни, цветные ракушки?

— Ракушки Кассиопеи — это интересно, — зазвенев цепями она подалась вперёд, чуть не боднув меня своими рожками, — но сейчас меня интересует нечто другое.

Она продвинулась ещё ближе и склонившись к моей шее,широко раздувая ноздри, глубоко втянула воздух. Идиотский вопрос о том, что не хочет ли она меня сожрать, я задать не успел, она уже продолжила говорить сама:

— Пахнет мужчиной, настоящим… а у меня так давно не было настоящего мужика. Эти надоедливые ктонги, мелкие и нетерпеливые, как стайка обезьянок, а их шаман… — сатирша вся скривилась от отвращения, — даже если бы чего и смог… В общем, мое условия такое, сможешь меня порадовать, расскажу интересное, и чем больше постараешься, тем больше интересного узнаешь.

— И ты тоже туда, рогатая?

— Ну, если тебе мои рожки мешают, то можно так, — девушка взмахнула головой, растрепав волосы и рога исчезли, медленно растаяли будто их и не было, а туника сползла к ногам закрывая копытца.

Я с подозрением глянул на кандалы: или продавший их мне соврал, или это было сейчас не колдовство, а трансформация, в любом случае связываться с ней себе дороже, видел я как они спокойно из ктонгов жизнь высасывали и в чёрную магию превращали, пошла она лесом.

— Так, всё, это уже зашло слишком далеко, посидишь тут пол денёчка без еды и воды, а завтра поговорим, а я пошел, меня дома ждет красавица жена.

Залезать в неисследованные развалины строений я не решился, поэтому крутнулся на каблуках и пошёл к краю платформы. Если спуститься по ступеням прямо к лесу, то сверху меня не увидит никто, и возродившись завтра, я не окажусь сразу в перекрестье сотен злобных глаз, вот только жаль, что рыжая стерва ничего не рассказала, чую, она знает немало.

В спину мне ударил ехидный смешок.

Дешёвый развод, неужели она думает, что я на это поведусь? Я только крепче сжал зубы и ускорил шаг.

Внимание! Вы действительно хотите покинуть игру?

Вы не находитесь в бою, выход будет произведен через:

10… 9… 8…

Сумрак сменился полночной темнотой, освещенный лишь тускло светящимися плинтусами, по ним я добрался до душа и кровати, где тихо посапывая, видела уже десятый сон Фло. Примостился рядом, тут же падая в непробудный сон.

Темнота опять сменилась вездесущей зеленью и благословенной серостью обработанного камня. Найденная скала и обнаруженные в ней пещеры были очищены от окружающего их леса, корни убраны, земля вытравлена ядом и заклинаниями, и устлана мощными каменными блоками в три слоя. Вместе с обозом прибыла группа боевых троллей и ещё сотня стражей, помогающая нам отбивать атаки взбесившегося леса в то время, как герцог Сов и пять придворных чародеев готовились к спуску в пещеры, и схватке с её обитателями.

Атаки следовали одна за другой, но пока состояли в основном из отрядов ктонгов и чародеек из рода сатиров. Наши маги легко справлялись с сатиршами, а мы с отрядами ктонгов. Долго это не продлится — это понимали и мы, и наши предводители, которые перед самым спуском в пещеры предупредили всех, что в ближайшие часы напор и ярость местных обитателей только увеличатся.

Мы знали, нас предупредили, но мы не ожидали того, что произойдёт, стоит исследовательской группе скрыться в пещерах.

Казалось, весь лес, весь мир ожил и ринулся на нас в едином порыве, с единым желанием убить нас. Ожили даже деревья, кусты и лианы. Те неожиданно обзавелись длинными острыми шипами и скользили по камням, подобно змеям, они тянулись всё дальше и дальше, извивались и сплетались, бросались вперёд, обвивая ноги страже, стараясь утащить нас в свою смертоносную глубину. Я, благодаря амулету десятника, избежал первых двух нападений: усыпанные шипами лозы бессильно соскользнули с окружившего меня магического поля. Моим подчинённым повезло меньше, двое из них были захомутаны будто дикие жеребцы, и уже ползли в сторону наступающего леса и нам с большим трудом удалось перерубить жёсткие стебли и освободить их, хотя они всё равно временно выбыли из строя, настолько глубокие раны были нанесены хищными шипами и никакие доспехи не могли защитить от них.

Нам очень повезло, что рабочие успели возвести вокруг пещер защитную площадку и нам было куда отойти, чтобы, по крайней мере, перестать подвергаться нападению оживших лиан. Мы сократили защитный периметр, уплотнили наши ряды, выставив впереди боевых троллей, плотной цепью встали за ними, защищая наш самый ценный ресурс: магов и чародеев. Хотя в ближнем бою в людской империи с боевым троллем не мог сравниться никто, разве что дракон, но, когда дело касалось нанесения массового урона и дистанционных атак, им не было равных. Объединив свои усилия, они начали контратаку, первым делом залив всё свободное пространство ядовитым туманом, в котором тут же начинали скукоживаться, скручиваться и лопаться усыпанные шипами лианы, а затем они, взмахнув руками, возвели по всему периметру огненную стену, взметнувшуюся в небеса на добрых два десятка локтей. На какое-то время атака местных в ней захлебнулась, но стоило разведывательной группе спуститься в пещеры, как всё началось по новой. И теперь в атаку пошло действительно всё, начиная с уже виденных нами чудовищ с десятками щупалец и оживших деревьев, до массивных животных, напоминающих смесь бойцовой собаки и носорога. Ожившие деревья проламывались сквозь огненную стену, вспыхивая будто пучки соломы, делали два-три шага облепленными землёй корнями и бессильно падали, рассыпаясь золой и пеплом, но пробивали дорогу остальным, так как появляющиеся бреши в стене зарастали не мгновенно. В них врывались воины ктонгов верхом на кабанах-секачах, проносились сквозь ядовитый туман, вступая в бой с охраной. Многие не успевали сделать больше двух-трех ударов, падая сражённые меткой стрелой, от удара топора, или буквально разваливались на части разъеденные смертоносной магией. Схожие с носорогами монстры, каждый в сотню пудов весом падали рассечённые надвое под невероятными ударами боевых троллей, однако с каждым прошедшим мгновением мы проигрывали всё больше. Лес напирал со всех сторон, всё усиливая и усиливая своё давление. Огненная стена быстро превратилась в решето, а ядовитый туман в отдельные клочки зеленоватой взвеси. А поток монстров и чудовищ всё нарастал и нарастал. Где они все до этого жили в этих непролазных чащах не ясно, но сейчас все они были здесь. Я едва увернулся от несущегося на меня ревущего носорога-мутанта, с ужасом увидев, как он врезается в одного из стражей, превращая того в кровавую кашу, и тут же сам падает со снесённой головой, отрубленной отходящим назад троллем. Не прошло и часу, как наш строй поредел втрое, и очень скоро мы уже бились, прислонившись спиной к скалам, а всё пространство оглашалось рыком, рёвом животных и воплями раздираемых заживо охранников, чародеев и даже троллей. Последнего схватили своими щупальцами сразу трое чудовищ. Один упал с разрубленной напополам головой, но остальных двое напряглись, вырывая из массивного тела ноги и руки, заливая всё вокруг чёрной кровью. Мне пока ещё везло, я зарубил троих всадников на кабанах, и даже уперев древко секиры в скалу, смог удачно встретить несущегося на меня носорога, правда после этого древко разлетелась на щепки, а туша носорога с ушедшим на всю глубину в грудь лезвием пролетела мимо меня, врезавшись в скалу, но это был конец. Нас осталось десятеро, пятеро, трое… Кое-как поднявшись с камней, куда меня отбросило тушей носорога, полными глазами ужаса я искал выход, пока не понял, что смотрю прямо на вход в пещеру. Перебирая руками и ногами, обдирая их до крови о камни, я бросился к нему, когда она, будто оживший великан, вздохнула глубоко и протяжно, а затем выдохнула, наполнив воздух клубами золотой пыли, будто кто-то разом вскрыл сотню мешков с золотыми блёстками и подул на них гигантскими мехами. В один миг всё замерло: звуки, движения и даже, казалось, само время, а затем из пещеры, до которой мне осталось буквально три шага, показались точно такие же золотые щупальца, тонкие и извивающиеся. Я замер на месте, как и всё меня окружающее, но щупалец это ограничение не касалось, они нащупали мои ноги, обвили грудь и одним рывком утащили в черноту провала.