Полынов уходит из прошлого - Александр Шейнин

— Я пойду с вами.

— Нужно ли?

— Да, — упрямо проговорила девушка. — Здесь я не останусь...

Бархатов не стал возражать. Решили идти к подножию Безымянной горы по маршруту, намеченному Щербаковым и Осередко. Тот даже не пытался просить взять его с собой: понимал, что идти не сумеет. Остался в лагере и Кожухов.

Бархатов и его спутники вышли на поиски. В одном месте они, наконец, напали на следы Щербакова. Идя по следу, приблизились к горе, где Михаил сделал стоянку перед восхождением. Дальше никаких следов не оказалось. Склоны, торы, утесы были покрыты девственно белым снегом. Гнетущее безмолвие царило вокруг. С трудом пробираясь через нагромождение обледеневших валунов, помогая друг другу, они направились вдоль склона, но никаких признаков того, что здесь шел Щербаков, не обнаружили.

Надвигались сумерки. В горах темнота наступает быстро. Поэтому Василий Яковлевич решил возвращаться в лагерь. До самой базы все надеялись, что они застанут там Щербакова. Но его здесь не было.

Ночь прошла в тревожном ожидании. Что могло случиться со Щербаковым? Осередко строил различные предположения, успокаивая товарищей. Бархатов вызвал его из палатки. Василий Яковлевич высказал мучившие его опасения.

— Там прошла лавина... Все склоны покрыты снегом, поэтому мы и не могли обнаружить следов.

— Лавина? — переспросил Осередко. — Это плохо. Надо немедленно принимать меры.

— Завтра на рассвете отправимся.

— Одни мы ничего не сделаем. Придется вызывать спасательный отряд.

— Я тоже так думаю. Как вы себя чувствуете?

— Гораздо лучше.

— Вы сумеете возглавить поиски?

— Да.

— Тогда на рассвете я отправлюсь с Кожуховым в Хамзаабад. Попробую по телефону связаться с Москвой.

— Правильно. Возможно, где-нибудь поблизости есть альпинистский лагерь. Оттуда пришлют людей...

Рано утром начальник экспедиции в сопровождении Алексея Борисовича ушел в Хамзаабад, а Осередко и остальные товарищи, захватив лопатки и ледорубы, вышли на поиски Щербакова.

На следующий день, в сопровождении большой группы местных жителей и двух служебных собак, возвратился Бархатов. Вскоре к поисковой партии присоединились прилетевшие на самолете альпинисты. Розыски Щербакова продолжались днем и ночью целую неделю. Все вокруг было тщательно обследовано. Альпинисты побывали у самых подходов вершины Безымянной горы, но нигде не нашли следов Щербакова.

И тогда руководитель альпинистской группы, заслуженный мастер спорта, сказал Бархатову, что дальнейшие поиски бесполезны. Щербаков, видимо, погиб под лавиной.

По настоянию Бархатова поиски продлили еще на несколько дней. Но ничего не помогло. Щербаков словно провалился сквозь землю.

Печальным было возвращение экспедиции.

За всю дорогу Лена не произнесла почти ни одного слова. Гибель Михаила потрясла ее. Ей все время вспоминался печальный рассказ Щербакова о Лиде Несветаевой, ставшей жертвой гор. Неужели теперь и сам Михаил погиб в горах, не успев даже испытать своего парашюта? Сердце девушкой сжималось от боли при мысли, что уже никогда не увидит она этого человека, не услышит его голоса... Только теперь она почувствовала, как он дорог ей. Лена вспоминала их встречи, беседы и не хотела верить, что Михаила нет, совсем нет... От одной этой мысли ей хотелось кричать от боли. Но держалась она мужественно, окружающие не подозревали о ее переживаниях.

После их возвращения в Москву в спортивной газете был напечатан некролог с портретом Щербакова. Группа товарищей извещала о трагической гибели талантливого альпиниста, мастера спорта М. Г. Щербакова на 28-м году жизни. Как живые, глядели на Лену с газетной полосы любимые глаза...

ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ ЛЕНЫ

Прошло несколько месяцев... Жизнь шла своим чередом. Лена много работала и была рада этому. В свободное время сидела дома, думая о чем-то своем...

Но как-то ненастным октябрьским вечером в одной из квартир в тихом переулке за Савеловским вокзалом собралось несколько старых друзей.

За окнами чернела осенняя ночь... По стеклам беззвучно стекали дождевые струи. А в трех небольших скромно обставленных комнатках было тепло и уютно. Отмечался день рождения Лены. В прошлом году такой вечер был очень шумным. Под радиолу танцевала молодежь, звучали веселые песни. Когда поднимали бокалы за именинницу, она шутливо говорила:

— Ну чему вы радуетесь? Ведь я стала на год старше.

— Леночка, вам это не страшно. Вы с каждым годом становитесь интереснее, — отвечали ей друзья...

На этот раз все было иначе. Лена никого не приглашала, но пришло несколько человек, между прочим и Малинин. Мать Лены, Татьяна Александровна поставила на стол сладкий пирог. А часов в девять вдруг пришел Павел Григорьевич Осередко. Он извинился за то, что явился без приглашения.

— Но я знал, Лена, что сегодня ваш день рождения, и разрешите мне подарить вам свою картину.

Он внес картину в комнату, и, когда ее открыл, Лена застыла.

— Михаил... — чуть слышно прошептали губы девушки.

Да, это был он, живой, гордый, устремленный вперед... Все молчали. Потам Лена с жаром схватила руку художника и, прежде чем тот успел ответить, поцеловала ее.

— Спасибо, Павел Григорьевич...

Слезы помешали ей продолжать, и она выбежала из комнаты.

— Напрасно вы принесли картину сейчас, — укоризненно заметил Малинин, — прошлое забыто, и не надо о нем напоминать.

— Неправда! — вдруг прозвучал голос Лены.

Она стояла в дверях, и глаза ее были сухими.

— Еще раз большое спасибо, Павел Григорьевич, я вам всю жизнь буду благодарна за такой подарок.

Она подошла к картине.

— Мама, помоги мне, пожалуйста, отнести в мою комнату...

В этот вечер друзья оставались недолго. Только Галя собиралась заночевать, но Малинин упросил и ее уйти, а сам задержался. Когда они остались наедине, он поднялся со стула и стал ходить по комнате, явно нервничая.

Лена сидела у неубранного стола. Малинин остановился и, обращаясь к ней, сказал:

— Стоит ли думать о прошлом? Давай лучше поговорим о будущем.

Лена не ответила.

— Видишь ли, Лена, когда был другой, я мог надеяться только на дружбу. Мне было тяжело, но я это понял. Со дня возвращения в Москву я ни словом не обмолвился о своем чувстве, но я больше не могу, понимаешь, не могу, я люблю тебя, люблю.. Там, в экспедиции, я так мучался, следил за тобой... Ты помнишь свою прогулку с Щербаковым за станцией?.. Я шел за вами.

— Так это был ты?

— Да, я. Не мог я... Лена, мне нужно знать...

— Ты уже все знаешь.

— Но Лена, вспомни о нашей дружбе.

— Помнишь свои слова о том, что ты однолюб? Видимо, я тоже.

— Но быть верной умершему?.. Лена, подумай.