Гея (1988) - Сергей Абрамов

— "Генеральный инспектор Международного комитета по ликвидации очагов радиоактивной опасности (КЛОРО)", — прочел Роджерс первые строки. Бледнея, вернул бумагу. — Хорошо… Что вас интересует конкретно?

— Многое. — Агуров сложил документы и спрятал в карман. — Во-первых, мы уполномочены вскрыть механизм финансовых махинаций, с помощью которых компании "Кларион-Меркьюри" удалось обескровить бюджет комитета…

— Во-вторых. — Ив толчком наклонил стол, и ноги Роджерса съехали вниз. — В наши обязанности входят инспектирование работ по сооружению шахты "надежного захоронения", а также поиски способа заставить вашу компанию форсировать эти работы.

— С кем имею честь? — Роджерс приподнял белесую бровь.

— Технический эксперт КЛОРО, — представился Пле. — Будь спокоен, комитет нынче не тот. Пустозвоны, которые умудрились сплавить проект "Кларион" в руки частной компании, выведены из состава КЛОРО…

Агуров предостерегающе дернул Пле за рукав.

— Об этом мы поговорим в последнюю очередь, — сказал он. — Главное, что нас интересует, — люди. Почему гибнут люди, Роджерс?

Магнитовидеофон докручивал последние витки огненного танца. Менар снял диск магнитного фильма и, что-то мурлыкая себе под нос, развернул конический сверток. Зашипела дверная пневматика. Менар обернулся.

— Ты, Чак? Салют! Что-то поздно сегодня?..

Паэр поздоровался усталым взмахом руки, сбросил халат, сорвал с лица кислородную маску. Подошел к шкафчику, вынул черное трико с буквами "КМ", не спеша переоделся.

— Устал как собака… — сказал он, опускаясь на койку. Пружины отчаянно заскрипели. — Отбарабанил две смены, двадцать два часа без жратвы… Акулы обглодали весь кабель. Новая изоляция, как видно, пришлась им по вкусу.

— Я заправил твой термос. Держи!..

Паэр на лету поймал термос, отвинтил крышку и потянул через трубочку крепкий бульон. Потом сердито проворчал, явно кого-то копируя:

— В жидкой среде — жидкая пища!

— Кроме пива, конечно, — в тон ему добавил Менар, пальцами растягивая глаза к вискам — "по-японски".

Паэр тянул бульон, пристально разглядывая друга. Ему не нравилась бледность его лица. Увидев в ладонях Менара трепещущий, словно огромная бабочка, красно-желтый цветок, хмуро спросил:

— Откуда у тебя орхидея?

Менар бережно поднес цветок к бледным губам, ответил:

— Получил сегодняшней почтой. Могу я себе позволить маленькую роскошь?

— Сколько стоила тебе эта ароматная безделушка?

— Девяносто монет. Я давно заметил, что ты болезненно неравнодушен к цифрам.

— А я все более склоняюсь к мысли, что тебе нужно было родиться девчонкой. Брось-ка мне газету.

— Ты славный парень, Чак, но дурак. Цветы рассказывают больше, чем газеты. Держи свой "Нью-Таймс"!..

— Благодарю. — Паэр включил настольную лампу. — Я слышал о почтовых голубях, — сказал он, разворачивая газету, — но мне в первый раз доводится видеть почтовую орхидею. Ну и что сообщил тебе твой красно-желтый корреспондент?

— Многое… Сообщил, что над землей по-прежнему светит солнце, бегут облака, веют ветры. На изумрудных лугах пасутся антилопы, в горных реках играет форель. Люди дарят друг другу цветы и улыбки… Разве этого мало?

— Не знаю, в таких делах я пас. — Паэр уткнулся в газету. Не поднимая головы, заговорил: — Да, видел сегодня "поющих" медуз. Два раза обошел на скутере вокруг колонии. Их там фланировало более десятка. И вовсе они не пурпурные, а скорее бордовые. Мешки с бордовой слизью… Тэдди Грек подстрелил большого кальмара, отрубил клюв, обещал наделать нам сувениров. Я тоже стрелял, но промазал: не повезло.

Менар поставил орхидею в стакан, подлил воды из сифона. Наконец ответил:

— Вы с Тэдди ни разу не упускали случая доказать здешним обитателям, что человек во многих отношениях хуже акул.

— Чудак! — Паэр перевернул страницу. — О нас пишут, — сказал он вдруг. — Послушай, Вен: "Три года покоится на дне океана атомное чудовище…"

— Это о нашей тыкве, которую мы должны "надежно захоронить", — кивнул Менар. — Модная тема. Надоело…

Пожав плечами, Паэр углубился в чтение.

"Ни для кого не секрет, что именно эта ситуация, представленная в мировой прессе как "тихоокеанский вариант печально известного Паломареса", привела к оздоровлению политической обстановки. Парадоксально, но факт: ошибке операторов военной базы, упустивших со стартовой площадки ракету военно-стратегического назначения, мы обязаны тем, что переговоры в Женеве глав правительств великих держав неожиданно быстро привели к соглашению о всеобщем и полном разоружении. Воистину, рука всевышнего вела неуправляемую ракету в самую пустынную часть океана! Уже сейчас "тихоокеанскую проблему" в принципе можно считать решенной.

Однако мировая общественность требует ускорить работы по осуществлению проекта "Кларион-Меркьюри". Раздражение, недовольство практической деятельностью Комитета ЛОРО растут с каждым днем…"

Паэр швырнул газету.

— Ничего нового, Вен, ты прав.

Он закашлял, сплюнул в платок остатки легочного наполнителя, потянулся за кислородной маской, лег на койку.

— Положим, кое-что новое есть, — возразил Менар. — Сегодня прибыл генеральный инспектор КЛОРО в сопровождении технического эксперта. Мы прокатились на их глигере от второго участка до самой базы.

— Много их здесь перебывало, — промычал под маской Паэр. — Роджерсу ничего не стоит обвести вокруг пальца и этих.

Менар улыбнулся.

— Ребята говорят, что Роджерс основательно взбешен. Держу пари, ты сам подпрыгнешь, когда узнаешь, кто прибыл.

— Ну?..

— Архангел Агуров и Неистовый Пле.

Паэр сорвал с лица маску, сел.

— Вот как! Честно говоря, не ожидал…

В дверь постучали.

— Войдите! — крикнули в один голос хозяева.

В каюту вошел Гэн Хасимото — сухощавый японец, врач базы. Руки спрятаны в карманах белого халата, на носу — огромные старомодные очки. Менар и Паэр незаметно подмигнули друг другу.

— Здравствуйте, — сказал Хасимото, пристально разглядывая Менара.

— Здравствуйте, док.

— Вы по-прежнему не выполняете моих распоряжений, Венсан, укоризненно проговорил Хасимото. Паэра он, казалось, не замечал.

— В последнее время вы ко мне слишком внимательны, док, — с грустной улыбкой сказал Менар, ежась под взглядом японца.

— Для этого у меня есть причины.

— Но я абсолютно здоров.

— Уем лучше для вас. — Хасимото быстрым жестом поправил очки и опять спрятал руки в карманах. — Однако слишком не доверяйте своему самочувствию. Вы трижды пропустили очередной медосмотр.