Копье Судьбы - Ольга Тарасевич

Но уж лучше водка или преступления в сфере высоких технологий. А не то, в связи с чем пришлось начать сотрудничать с Митей Гуляевым.

В последние годы Москву захлестнула волна насилия в отношении людей с неславянской внешностью. Бьют таджиков, избивают азербайджанцев, были факты причинения телесных повреждений китайским студентам. А как агрессивно относится фашиствующее быдло к людям с темным цветом кожи…

Вот с этой частью подрастающего поколения, виновного в совершении этих преступлений, надо действовать теми же методами, которыми предполагали пользоваться их любимые фашисты. В газовые камеры таких уродов. Жестоко? А маленькие дети, растерзанные толпой бесчинствующих молодчиков, – это не жестоко?! В основе фашистского мышления – психология тупых ленивых люмпенов. Все очень просто с точки зрения быдла: нам плохо живется, потому что наши места заняты другими. Как говорится, Россия для русских. Таким люмпенам никогда не добиться успеха, они не смогут достойно зарабатывать, не сумеют устроить свою жизнь, так как у них априори деструктивное мышление. Но понтов, разумеется, выше крыши. Журналисты делают из них героев, тем самым провоцируя новый виток преступлений. А они не герои, они быдло…

«Твари, твари! – Мальцев скрипнул зубами. И понял по лицу отшатнувшейся девчушки, что вид его, мягко говоря, симпатии не вызывает. Наверное, он уже распугал всех прохожих в подземном переходе. – Быдло! Места им не хватает, живут они плохо. А работать пробовали? Повкалывать, от рассвета и до заката. Ни фига не пробовали. О да, проще жаловаться, чем действовать. Проще унижать других, чем оторвать задницу от дивана. И что изменится, если их просто отправить за решетку? Но, кстати, во-первых, фашиствующих малолеток не осуждают. Вина коллективная. Присяжные видят пятнадцать отроков и плывут: куда ж деток на зону, не этот бил, не тот резал, не эти грабили. Во-вторых, даже если бы осудили. Что, они бы по-другому стали думать и поступать? Все осознали бы и раскаялись? Ничего подобного. Кто из тюрьмы новым человеком выходил? Значит, и сами за старое примутся, да еще и таких же идиотов настрогают, чем меньше мозгов, тем больше склонность к размножению, это аксиома. Поэтому тут надо что-то срочно предпринимать. Ну, насчет газовой камеры я, может, и загнул. Но резервация какая-то для этого быдла должна быть совершенно точно».

Задумавшись, Дмитрий чуть не проскочил мимо двери кафе, где обычно беседовал с Митей. Машинально незаметно оглянулся по сторонам, вошел внутрь, улыбнулся симпатичной официантке у входа. И почувствовал Митин недовольный взгляд, просто волну возмущения, катящуюся из угла зала.

Не поздоровавшись, парень положил перед Дмитрием несколько листков бумаги.

– Вот, это расшифровка. А запись у меня тоже есть. Представляете, Дмитрий Александрович, они ворвались в какую-то квартиру. Избили немца, который пришел в гости к хозяину. Все записано, диктофон в телефоне, классно я придумал! Вот теперь можно их будет за одно место взять.

– Нельзя. – Дмитрий уткнулся в бумаги. Притворно насупил брови. Смотреть на Митю, напялившего в мае теплую плотную шапку, без смеха было невозможно. – Запись твоя не будет признана судом доказательством.

– Как так?

– А вот так. По закону она должна быть санкционирована, надо заранее поставить в известность о времени проведения, об используемой аппаратуре. Без этого для суда любые записи – самодеятельность, а не доказательство. Хотя, может, на психологическом уровне такие вещи как-то и влияют…

Чем больше Дмитрий читал расшифровку разговоров – тем меньше понимал, что же произошло.

Выходило, что в квартире жили совсем не кавказцы.

Судя по ремаркам, ребята что-то искали, однако так и не обнаружили.

И еще один очень странный момент. Они почему-то были уверены, что дверь будет открыта.

– Мить, ты дверь, когда домой приходишь, закрываешь? На ключ, я имею в виду? – Мальцев отложил листки, сделал глоток горького эспрессо. – Я – так мгновенно, на автопилоте. Обувь еще не снял, а замок уже защелкиваю.

– И я тоже.

Дмитрий пожал плечами.

– И как они вообще попали в эту квартиру? Что искали?

– Да придурки они. – Митя постучал кулаком по лбу. – Что с ненормальных взять? Я не понимаю, как можно так поступать! Избивать всех, у кого кожа темнее, безо всякой причины. И даже детей им не жалко!

Митино возмущение Дмитрий полностью разделял. Хорошо, что хоть с этим парнем все в порядке, мыслит правильно, осуждает ущербных сверстников.

Впрочем, кое-чего Гуляев просто не знает и знать не будет. Ни к чему его посвящать в такие тонкости.

А они – Дмитрий залпом допил кофе, – они очень любопытны…

Егор Иванов поддерживает связь с одним из лидеров якобы демократической партии, неким господином Зайцевым. Возможно, этот партиец даже передавал Иванову деньги. На снимках, сделанных наружным наблюдением, работавшим с так называемым демократом, отчетливо видно: он передает Егору под столиком летнего кафе какой-то небольшой сверток, очень похожий на пачку денег.

Комбинация вырисовывается в этом случае, в общем-то, не оригинальная – своими действиями фашиствующие молодчики показывают, что правоохранительные органы бездействуют. А значит – надо менять такую власть, которая не может обеспечить безопасность своих граждан.

Фашисты получают финансирование, демократы – косвенные политические дивиденды.

Но!.. Какого рожна их все же понесло в квартиру русского историка? И почему была открыта дверь?…

– Вы приехали по делам? Или как турист? Получилось Москву посмотреть?

Впервые за последние дни Ганс Вассерман искренне улыбнулся. Официантка, ловко подливавшая кофе из большого белого кофейника, казалась очень искренней и приветливой. Курносый носик девушки был усыпан, совсем как у Марты, симпатичными мелкими веснушками. Это компенсировало на редкость отвратительный кофе, скромный шведский стол ресторана гостиницы «Багдад» и почему-то криминальную наружность постояльцев, также спустившихся к завтраку.

– Я – турист. – Ганс одобрительно кивнул, увидев, что девушка хочет подлить сливок в чашку с кофе. А вдруг сливки сделают это пойло хотя бы капельку менее противным. – Но посмотреть город еще не успел. Наверное, я возьму гида, и пусть он мне покажет все достопримечательности.

– О да, в нашей гостинице как раз есть туристическое бюро. Впрочем, «Багдад» находится в самом центре Москвы. Здесь рядом Старый и Новый Арбат, театр. Кое-что можно увидеть даже без помощи гида. Вы хорошо говорите по-русски.

– Спасибо. Арбат находится близко? Я что-то видел по телевизору. Шапки с ушами, художники.

– Почти правильно, шапки-ушанки. Но, если пойдете один на прогулку, на всякий случай будьте поосторожнее. У одного из наших гостей на днях там вытащили портмоне.

Милая девушка могла бы этого не говорить. Что-что, а уж об осторожности с учетом недавних событий Гансу можно было не напоминать. Умерший Костенко, головорезы, шарящие по карманам, ночной выматывающий разговор в местной полиции… Да ему за всю жизнь не приходилось так нервничать и пугаться!

«У меня нет ни малейшего желания здесь оставаться, – подумал Ганс, отставляя от себя чашку. Пить этот кофе невозможно, лучше потом пройти в бар и попросить сварить чашечку эспрессо. – Но если я уеду прямо сейчас, то полицейские могут что-то заподозрить. Наверное, после завтрака стоит позвонить адвокату. Пусть узнает, сколько времени еще нужно будет провести в Москве. Надо бы еще и приврать про срочные дела на работе…»

Закончив завтракать, Ганс помахал приветливой официантке и поднялся в свой номер.

Простая белая визитка с координатами адвоката лежала на тумбочке, рядом с телефонным аппаратом.

Ганс привычно полез в карман пиджака за мобильником, но замер.

Звонить на московский номер через Германию? Это слишком дорого. Надо будет узнать, можно ли здесь купить российскую сим-карту с приемлемым тарифом. А пока лучше воспользоваться телефонным аппаратом в номере. «Багдад» – очень доступная гостиница, значит, и телефонные разговоры здесь будут стоить недорого.

Он потянулся к трубке. Но телефон зазвонил.

– Алло. – Ганса просто затрясло от возмущения. Опять эти проститутки! Кажется, они звонят круглосуточно! А ведь им ясно было сказано, что в их услугах не нуждаются! – Пожалуйста, не звоните сюда! Я не заинтересовался…

Его перебил низкий мужской голос:

– Подождите, подождите. Вас из милиции беспокоят. Все в порядке? Вы слышите меня?

Сердце неприятно екнуло.

– Да-да.

– Что же вы нас обманываете? Мы думали, что вы с нами искренни, а что вы придумали?…

«Они все знают, – с ужасом думал Ганс, вслух вежливо поддакивая своему собеседнику. – Обмануть, пообещать, что все сделаю. А на самом деле – быстро забрать копье из сейфа – и в аэропорт. Может быть, они просто не успеют меня поймать. Эх, видели бы дед с отцом, как надо мной издеваются их любимые русские!»