Яд любви. Отель двух миров (сборник) - Эрик-Эмманюэль Шмитт

Жюльен в крайнем недоумении.

Жюльен. Длительное самоубийство? Я?

Доктор С… Да, алкоголь – самоубийство трусов. (Прерывает разговор.) Теперь прошу меня извинить, кроме вас, у меня есть и другие пациенты.

Выходит.

Жюльен садится, он в шоке и потерял дар речи от услышанного.

Маг просовывает голову в комнату. Он надел на голову восточный тюрбан, украшенный лунным камнем. Удостоверившись, что Жюльен один, он подходит к нему и протягивает свою карточку.

Маг. «Маг Раджапур, ясновидение во всех областях, предсказания по заказу, астрология, общение с предками, вращающиеся столы, гадание по внутренностям цыпленка, трансцендентная медитация. Маг Раджапур, древние науки Востока и Среднего Востока». (Пауза.) Конечно, мое настоящее имя Марсель. Марсель Пелюша. Родился на улице Фий-дю-Кальвэр, возле площади Республики, в Париже. Как иногда ошибаются все эти хромосомы и зародышевые клетки, эти крошечные умные зверюшки! (Пауза.) Хотите, я предскажу вам будущее?

Жюльен резко выходит из своего подавленного состояния.

Жюльен. Вы что, смеетесь надо мной?

Маг. Немного. Но некоторым только того и надо. Они мне даже за это платят.

Жюльен. Но не здесь же.

Маг. Даже здесь! Вы даже не можете себе представить, сколько я скопил здесь за полгода. Единственная проблема, что эти деньги в настоящий момент мне ни к чему, а будущее туманно. Но, с другой стороны, это как-то занимает.

Жюльен ударяет кулаком в стену.

Жюльен. Это невыносимо!

Маг (принимает на свой счет). О, вполне простительно для того, кто шесть месяцев находится в коме!

Жюльен. Да я об этом месте! Об этом ожидании!

Маг. Ну и что?! Вместо одной тюрьмы – другая, какая разница? Ни отсюда, ни из другого места от смерти не сбежишь, из окошка не выпрыгнешь, невозможно узнать, куда оно выходит.

Жюльен кружится на одном месте, как хищник в клетке.

Маг. Там, внизу, мы знали, что умрем, но поворачивались спиной к рельсам, отказывались видеть приближающийся поезд, думали, что ближайший поезд приедет не за нами. А здесь расписание поточнее. (Хлопает его по спине.) И вообще, представьте себе, здесь гораздо приятней. Да-да! Мы становимся гурманами, пользуемся положением. Сейчас я наслаждаюсь каждым моментом, разворачиваю его как конфетку, смакую.

Жюльен. А как здесь развлекаются?

Маг. В том-то и дело, здесь не развлекаются, а занимают время. Во-первых, здесь встречаешь множество людей. Если вам повезет и вы долго пробудете в реанимации (Жюльен явно шокирован), то вы увидите, как много здесь бывает народу. Каждый день приходят, уходят. Поболтать можно, вот как мы сейчас с вами, я не говорю ничего важного, ни умного, и вы тоже, но ведь мы болтаем, а значит, я существую, вы тоже, и между нами завязываются человеческие отношения. Это же прелестно, не так ли?

Жюльен. А зачем? Зачем вам человеческие отношения с людьми, которых вы больше никогда не увидите?

Маг (притворяясь обиженным). Если вам нравится общаться только с тем, что нетленно, тогда идите и разговаривайте со скалами, с горами. Но вообще я сомневаюсь, если они столь же непреклонны, как вы, вряд ли они вас удостоят хоть единым словом.

Он встает, чтобы выйти.

Жюльен (с улыбкой). Я тронут.

Маг (возвращается). Ну посмотрите сами, как забавна иногда жизнь… Ой, извините!.. (Поправляется.) Какой веселой может быть кома!

Жюльен падает в кресло.

Жюльен (со вздохом). Я в депрессии. Я всегда в депрессии.

Маг. Вы, наверное, были избалованным ребенком.

Жюльен. Почему вы так говорите?

Маг. Потому что вы явно не урод, потому что вы не выглядите как бедняк; вы ребенок, который скучает перед горой игрушек.

Жюльен. Вы меня презираете?

Маг. Вовсе нет, приятно, что и у богатых бывают проблемы.

Жюльен. Не рассчитывал вас разжалобить.

Маг (мягко). Отсутствие аппетита, может быть, самое худшее. Родиться пресыщенным, с набитым ртом, еще даже до того, как испустил первый крик, получать поцелуи, даже не успев пожелать их, тратить деньги, не зарабатывая. Все это никак не способствует повышению жизнестойкости. У нас, у тех, кто начинал с нуля, вкус к жизни возникает оттого, что мир полон разнообразных вещей, которых у нас никогда не было. Жизнь кажется прекрасной лишь потому, что она нам не по средствам…

Жюльен (удивленно). Вы меня поняли.

Маг. Зато вы не поняли, что и для вас, и для нас, для сытых и голодных, жизнь здесь для всех не по средствам…

Жюльен. Что?

Маг. Потому что она нам не принадлежит.

Он показывает на лифт, в направлении потолка.

Жюльен (медленно). Чтобы я оценил жизнь по достоинству, нужно было, чтобы у меня ее отняли.

Маг. В этом и состоит проблема Рая. Табличка РАЙ появляется только после таблички ВЫХОД.

В этот момент как ураган влетает Мари.

Мари (в отчаянии). Нет, это просто невозможно, у меня бардак в голове! Со вчерашнего дня говорю себе, что пора думать о важных, серьезных вещах. Пялюсь на стену в своей комнате, на пятно, которое никак не оттирается. Здесь что, все такие же идиоты, как я?

Маг. С этим можно поспорить.

Мари. Я прекрасно знаю, что моя черепушка слишком мала, чтобы вместить большие мысли. Но все-таки лучше б уж я была совсем тупой, совсем глупой, до такой степени, чтобы ничего не сознавать. У меня сестра такая. Тупица, обычно такие не говорят даже, только сено жуют. А эта треплется как заводная… Ничем ее не удивишь, не остановишь. Была б я такой. А у меня ума ровно столько, чтобы чувствовать себя не в своей тарелке.

Жюльен снова принимается кружить на месте, как хищник в клетке.

Жюльен. Мы все такие.

Мари. Нет, только не те, кто учился, кто умеет думать.

Жюльен. Что такое особенное они, по-вашему, знают?

Мари. Не знаю. Но когда они знают, то уж знают. А когда не знают, они знают, что не знают. Они так не мечутся, как я. Если бы мне вторую жизнь, я бы вот кем стала: философом. (С ностальгией.) «Мари Мартен, философ первого класса». (Смеется.)

Жюльен (резко). А что, философы не умирают?

Мари. Умирают, но это им помогает жить. (Подходит к лифту.) А по-вашему, что там, наверху?

Жюльен. Да ничего.

Мари. А вы там были?

Жюльен. Нет.

Мари. Ну вот!

Жюльен. Там смерть. Такой информации вам недостаточно?

Мари. Нет, я еще никогда не умирала. Смерть – это такая штука, которую никто не знает, так, кто-то что-то слышал, краем уха, ведь оттуда еще никто не возвращался. (Магу.) Вы вот вызывали духов, они вам что-то рассказывали, мертвецы?

Маг. Конечно.

Мари. Ну что, например?

Маг (со скепсисом). Что они терпеть не могут тещу, что влюблены в секретаршу, что жизнь пропала, что они бы лучше играли на пианино или занялись вязанием… Глупости всякие.

Мари. И все?

Маг. Смерть не делает нас мудрее.

Мари. А я-то думала. (Пауза.) В общем, о том, что там, наверху, происходит, они не говорили?

Маг. Нет.

Мари. Но ведь разговаривали же они с вами, значит существуют, то есть я хочу сказать, они в каком-то смысле не умерли.

Маг. Возможно…

Мари. Как это, возможно? Они говорили с вами, да или нет?

Жюльен (резко). Лишь в воображении!

Мари. Конечно! Только так мертвые и разговаривают!

Маг. Иногда я действительно слышал мысленно голоса мертвых. Но и в моих снах наступает темнота, как у всех. Это ни о чем не говорит.

Мари. Мм… Значит, вы не были настоящим магом.

Маг (с улыбкой). Кто знает?

Жюльен решает принять участие в беседе, чтобы остановить свое кружение.

Жюльен. Перестаньте шутить! Мы все прекрасно знаем, как все произойдет. Мари, у вас есть какие-то воспоминания о вашем рождении?

Мари. Нет.

Жюльен. Точно так же будет и после смерти.

Мари. Значит, ничего?

Жюльен. Ничего. Абсолютно ничего. Небытие.

Мари. Минуточку! Между моим рождением и смертью что-то происходило! Я существовала!