Бабочка - Ян Миклашевский

— Я тебе даже больше скажу, — продолжил он. — Нимов с Базы наверняка никуда не пойдёт до тех пор, пока с документами, которые оставил профессор, не разберётся. Это для начала. Я больше чем уверен: он сам не знает, что ему теперь делать и чем заниматься. Опять же японец этот — он-то что на Аномальных забыл? Вот блин, подобрался интернационал.

— Это Нимов тебе пусть рассказывает или сам спросишь. Якобы захотелось мужику на Аномальные попасть, а Нимовское начальство ему и не отказало.

— Бабла что ли отвалил много?

— Почём я знаю? Говорю же — Макса на эту тему тереби.

— Вот привезли мы его сюда и что теперь этот самурай будет на Аномальных делать? Он же никакой, ты понимаешь? Вообще никакой. По нему же видно, что за всю свою жизнь он тяжелее ручки ничего в руках не держал. Ну да, броня на нём неслабая, комп продвинутый, ружьишко вы ему там тоже справили знатное, но он же не натаскан совершенно. Его первая же собака схарчит с потрохами, это если он в аномалию какую не влетит до того. Как он вообще умудрился додуматься на Катьку наручники нацепить? Она ж просыпаться начала, схомячила бы его в один момент, а потом может и нас до кучи.

— Она в грузовом отсеке же была…

— Ага, только камикадзе наш умудрился туда как-то пробраться, а мы и не заметили. Вот представь, что она бы ему в горло вцепилась. И что бы ты тогда делал? Много бы ты там, в салоне, настрелял? Захаров запустил сканирование эфира и продолжил.

— Но он молодец, кроме шуток. На самом деле. Я чуть не обосрался, когда она там завыла и в дверь долбиться начала. До пяток пробрало, да ты сам слышал.

— Слышал, все слышали.

— Ладно. Что-то я не о том. Даже если предположить, что для Мамы найдётся горючка и я сумею её заправить, то что тогда? Куда ехать-то? Назад, в неизвестность? Ты не забывай, что профессор сказал про возможное расширение Аномальных. Там на месте поста может быть уже пара Жарок, три Вороньих Плеши и Ведьмин Студень из подвала разливается. А что за постом? Вот то-то и оно, что хрен его знает. Фиг с этим, Мама у нас вся такая защищённая… кстати ей ещё надо какой-то реагент залить, который для пси-защиты необходим. Он же вышел весь, пока оттуда сваливали, а я вообще не в курсе, что для этого нужно. Так о чём я, а вот… и минует, допустим, наша Мама возможные аномалии успешно, а дальше-то что? Выезжаем мы на новую границу, а там нас всех под белы рученьки? Или сразу артиллерией? Или сначала под белы рученьки, а потом к стенке? Ты думаешь, я поверил в эти профессорские сказки, когда он речи толкал про гордый уход с высоко поднятой головой? Может они там что-то и тянули до последнего, но как почуяли, что палево пошло и сейчас их за яйца возьмут, а то и вовсе на вилы поднимут, так на Аномальные и дёрнули, потому что кроме как здесь им прятаться больше и негде — слишком дофига знают. Мне что-то похожее ещё на посту, когда нас тормознули, почудилось: сколько ездил, никогда экипаж из салона не выгоняли. В салон зайти могли, но чтобы народ из салона наружу выводить — ни ни. Ещё бабка надвое сказала, что бы сейчас с нами было, если бы не Выброс. Я ж видел, как они резину там тянули, ждали наверняка, пока мы все вылезем, а вам с Нимовым в это время баечку скармливали про заблудшего сталкера и ссыкливого дежурного, чтобы мы раньше времени дёргаться не начали, я ж слышал всё. Ты вот вбил себе в голову как сержант-первогодка своё это «у меня приказ, у меня приказ», а мог бы подумать — за каким таким поцем вас вырядили так, что вонсталы обзавидовались бы, и зачем-то послали отвезти какого-то левого чувака с какой-то левой легендой на Аномальные, когда ежу понятно, что делать этому чуваку там совершенно нефига, поскольку работы все уже сворачивают?

— Вот ты умный. А что ж ты тогда, такой умный, с нами поехал, раз засаду почуял?

— Поздно я её почуял, — мрачно произнёс Захаров, — слишком поздно. А когда понял, то вариант один оставался только: по газам, а там будь что будет. Я же кто — руль простой, мне путевой лист дают, а про тонкости рейса далеко не всегда рассказывают. В путевом, знаешь ли, не пишут о том, что пассажиры у меня будут во всё экспериментальное одеты и один из них будет вообще японец. Мне маршрут «Калужская Автобаза — Третья Исследовательская» написали туда с пометкой о количестве пассажиров в штуках, пинка для ускорения выдали и вперёд. Выполнять, так сказать. Артемьев пристально покосился на него исподлобья. Захаров поморщился.

— Ну хорошо. Не такой простой руль. Было у меня с компами, грешен, но по любому — поди удержи эту дуру на дороге, Мамочка же всё внимание на себя берёт. А про то, что Институт разгоняют, я только от тебя по пути и узнал. Я не гений мысли, до меня так быстро не доходит и я, на секундочку, за рулём, мне на дорогу смотреть надо. Если бы я логические умозаключения строить начал — улетели бы под откос на раз. Не, шестерёночки-то в голове крутятся, мысли думаются, но мээээдленно. А то, что лажа какая-то вылезла, я на границе подозревать начал, да вот только это не меняло уже ничего, а потом и не до того стало.

— Ну и какие твои предложения? — в некоторой степени Артемьев был согласен с его доводами, но чувствовал, что ситуация, в какую они попали, является гораздо более сложной, нежели её видение Захаровым. — Сидеть на Базе и ждать у моря погоды?

— Пока что да. Отдышаться, привести себя в порядок, принять душ наконец. Разобраться с Машкой и Катькой, поесть, утром похмелиться… потом ещё раз похмелиться. Нимова на изучение профессорских документов отправить, впрочем, это он и так сделает. С ним же потом покопаться в базе данных, попробовать поймать если не новостной, то хотя бы какой-нибудь спортивный телеканал и вот только потом, на отдохнувшие мозги, подумать на тему выхода с разведкой. Это если всё останется без изменений и ничего не прояснится.

— А что, мне нравится, — раздался ехидный голос Нимова, вернувшегося из вивария. — Не хватает только пунктов про девочек, цыган с медведями и скоморохов. Девочки у нас вроде есть, осталось только их уговорить, хотя одна точно уже изводится от страсти, а вот остальное обеспечить не могу по причине отсутствия на складе. — Макс плюхнулся в кресло, закинул ноги на пульт и продолжил. — Видели бы вы сейчас Федю: у него глаза круглые как у персонажей японских мультиков, я сам не поверил, что они у японцев в реальной жизни такими могут становиться. Он же у нас биолог, но про такое только слышал и картинки в интернете видел, тут же оно живое, рычит, воет и бельма как две звезды сверкают. А Катька там в клетке рвёт и мечет, страстью к Феденьке нашему пылает плотоядной, да любовью девичьей всесокрушающей, точно говорю. И он вокруг клетки павлином разгуливает, вероятно сопоставляет то, чему его учили с тем, что он видит. Я его сюда не поволок, ему и там хорошо.

— Юморист драный. — Артемьев посмотрел на Макса исподлобья, затем покосился на дверь спального помещения дежурки. — Что с этой принцессой, которая в спальном лежит, делать будем? Миш, как она там?

— Лежит на кровати, не шевелится. — Захаров вывел на экран изображение с камеры в той комнате. — Ждёт чего-то, что ли…

— Там жмуром сейчас наверняка всё провоняло, не проветрим потом.

— Солдафон ты, Костя, и циник. — усмехнулся Нимов. — Мы когда с тобой сюда вошли, здесь что-нибудь похожее на упомянутое тобой амбре было? Вот и я такого не помню.

Артемьев покосился на него, надел шлем и перевёл броню в режим максимальной защиты. Остальные последовали его примеру. Не то, чтобы боялись или не были уверены в словах профессора, но про правило ста процентов на Аномальных Территориях они помнили.

— Клуб самоубийц, вашу маму, — процедил он сквозь зубы, взяв автомат наизготовку. — Миш, открывай.

— Погоди, — Нимов задействовал рацию. — Юкио, слышишь меня? Ага, слышишь. Ты там от дамского общества не устал ещё? Ну и хорошо. Побудь пока там ещё немного, а то у нас тут наметился один манёвр и лишние движения он не предусматривает. Особенно со сторон, с которых они не ожидаются. Я тебе потом скажу, когда можно будет вернуться. Ну или ты услышишь, что возвращаться не стоит. Отбой.

— Миха, жми. — Макс направил автомат на дверь.

Дверь с шипением открылась. Дула трёх автоматов, у которых даже названия ещё не было, уставились в дверной проём.

Маша медленно поднялась и села на кровать. На её голове заплясали три точки от лазерных лучей. Как бы мужики не хорохорились, но спокойным сейчас назвать себя не мог ни один. Если бы у Маши в её состоянии было чувство юмора и она попробовала их в шутку напугать, то эта шутка оказалась бы самой несмешной в её жизни и жизнях остальных присутствующих на Базе, не говоря уж о том, что для неё эта шутка стала бы последней. Аккуратно, но крайне неуверенно встала и пошатываясь пошла к пульту. Все трое, не сводя с неё прицелов, переместились ко входу на командный пункт. Маша подошла к пульту, открыла окно текстового редактора, что-то напечатала, неоднократно промахиваясь мимо клавиш и исправляя опечатки, затем развернулась, едва не уронив одно из кресел, и такой же неуверенной походкой ушла назад в спальное помещение.