Распутин - Андрей Амальрик

«Что касается святости и чудес святого Серафима, — сказал царь три года спустя, — то уже в этом я так уверен, что никто никогда не поколеблет мое убеждение. Я имею к этому неоспоримые доказательства». 30 июля 1904 года, через 12 месяцев и 12 дней после молитв у гроба святого и купания в пруду, императрица Александра Федоровна благополучно разрешилась от бремени. «Незабвенный, великий для нас день, в который так явно посетила нас милость Божия, — записал Николай в дневнике. — В 1 1/4 дня у Алике родился сын, которого при молитве нарекли Алексеем». Так что не ударили русские святые и блаженные лицом в грязь, который раз посрамили иностранных!

8 сентября, однако, царь записал с тревогой: «Очень обеспокоены кровотечением у маленького Алексея», скоро выяснилось, что у наследника гемофилия, загадочная болезнь несвертывания крови, поражающая мужчин и передаваемая через женщин. Алексей получил пораженные гены от матери, а та через свою мать от бабки — королевы Виктории. Малейший ушиб мог вызвать внутреннее кровотечение и кончиться смертью — отныне отец и мать суждены были жить в постоянном страхе за жизнь единственного и долгожданного сына.

Глава VII

«История показывает, — говорил Витте барон Ротшильд в 1902 году, — что предвестником крупных событий в странах, в особенности событий внутренних, всегда является водворение при дворах правителей странного мистицизма». Однако первые годы царствования Николая II прошли спокойно. Он верил в совершенство самодержавного строя и вслед за своим учителем Победоносцевым считал, что «земляной силой инерции… как судно балластом, держится человечество в судьбах своей истории». «Самодержавие», означавшее сначала независимость царя от иностранных государей, уже к концу ХVII века стало означать независимость его от собственного народа. Николай II смотрел на страну скорее как помещик на свою вотчину: он хотел заботиться обо всех этих полях, лесах, мужичках, лошадях и коровах, но едва ли отдавал себе отчет, что его двуногие подданные захотят распорядиться собою сами.

Реформы его деда, Александра II, возродили в России начатки самоуправления: положением 1864 года были созданы выборные губернские и уездные земские учреждения, получившие часть хозяйственных функций местной администрации. Александр III, опасаясь идеи самоуправления, сузил права земств и ограничил в них число представителей малоимущих классов — как обратный эффект это вызвало стремление не только отвоевать прежние права, но и расширить их. Николай II назвал это «бессмысленными мечтаниями», но скорее он тешил себя мечтаниями, что Россия может остаться неизменной.

Годы его царствования были годами быстрого промышленного и культурного развития. Временами правительство мешало этому, но в большей степени содействовало. Часто, однако, именно то, что правители поддерживают в надежде найти твердую опору, постепенно обращается против них. Экономический рост и связанный с ним подъем образования создавали новые социальные классы и обостряли отношения между старыми и их претензии к властям. «Высший класс (дворянство) был не прочь ограничить… государя, но только в свою пользу — создать аристократическую или дворянско-конституционную монархию, — пишет Витте, — купечество-промышленность мечтало о буржуазной конституционной монархии, гегемонии капитала… интеллигенция, т.е. люди всевозможных вольных профессий, — о демократической конституционной монархии с мыслями перейти к буржуазной республике… рабочий класс мечтал о большем пополнении желудка, а потому увлекался всякими социалистическими государствоустроительствами; наконец, большинство России — крестьянство — желало увеличения земли, находящейся в их владении, и уничтожения произвола распоряжения им как со стороны высших поместных классов населения, так и со стороны всех видов полиции… его мечта была… царь для народа…»

В феврале 1899 года произошло первое открытое выступление против власти — студенческие волнения в Петербурге, а затем по всей стране. Николай II выбрал «твердый курс» — в ответ начались организация революционных и либеральных партий, волнения в деревнях и на заводах и, что особенно напугало правительство, возобновился революционный террор.

Как два оттягивающих пластыря в распоряжении правительства были еврейские погромы и угроза внешнего врага. На Пасху 1903 года, за три месяца до Саровских торжеств, в Кишиневе произошел погром с десятками человеческих жертв — если не по указанию, но при попустительстве министра внутренних дел В.К.Плеве. Он же говорил, что для удержания революции «нужна маленькая победоносная война».

Скорее всего, даже без победоносной войны «земляная сила инерции» еще долго удерживала бы Россию от потрясений. Но молодой честолюбивый автократ Николай II хотел проявить себя на международной арене. Начал он, если можно так сказать, с двух противоположных концов. Как бы следуя линии Александра III, «царя-миротворца», он в 1898 году выступил с идеей всемирной конференции по разоружению, став, таким образом, инициатором многочисленных, но практически бесполезных конференций, которые продолжаются и до сего дня. В том же году, однако, русские войска заняли Порт-Артур, «арендовав» его у Китая, а двумя годами ранее Николай одобрил план внезапного захвата Константинополя — и только Витте с трудом его отговорил из опасения европейской войны. В 1905 году с ведома царя обсуждался проект о вооружении черного населения Африки для борьбы с англичанами. Но все же его главные интересы сосредоточились на Дальнем Востоке.

Россия всегда старалась расшириться в том направлении, где у ее границ создавался политический вакуум, такой вакуум к концу XIX века создался в Китае. Отчасти Александр III указал сыну это направление, направив в путешествие на Восток. Отчасти его кузен германский император Вильгельм II подталкивал его к решительным действиям на Тихом океане. Отчасти его заинтересовал Витте, который привлек его еще наследником к председательству в комитете по строительству транссибирской железной дороги.

Если Витте был одним из инициаторов дальневосточной политики — то он же был и противником ее обострения, считая, что нужно использовать только дипломатические и экономические рычаги, избегая войны как с Китаем, так и с желавшей получить свою долю в Китае Японией. Витте знал, где и когда нужно остановиться — Николай II этого не знал и был уверен, что «войны не будет, потому что я ее не хочу».

Но его не спросили. В ночь с 26 на 27 января 1904 года японские миноносцы атаковали русские суда на внешнем рейде Порт-Артура. Началась «маленькая война», и русские поражения последовали одно за другим: 31 марта и 28 мая был выведен из строя Дальневосточный флот, 17-23 августа был проигран бой при Ляоляне, 22 декабря пал Порт-Артур, 15-20 февраля 1905 года последовало поражение при Мукдене, 14-15 мая в Цусимском проливе был разбит Балтийский флот, с огромными трудностями дошедший до китайских берегов вокруг Африки. Раздаваемые войскам иконки св.Серафима Саровского не помогали.

По мере военных поражений росло напряжение в обществе и растерянность в правительстве. Как полумера 12 декабря 1904 года появился Указ «О предначертаниях к усовершенствованию государственного порядка», но он ничего уже не мог остановить. 9 января 1905 года в Петербурге произошли события, ставшие началом роковой эпохи 1905-20 годов, в которую решилось будущее России. Шествие рабочих во главе со священником Григорием Гапоном, с хоругвями, иконами и портретами царя двигавшееся к Зимнему дворцу просить «облегчения тяжелой участи», было расстреляно войсками: несколько сот безоружных людей было убито.

Предыстория «кровавого воскресенья» необычна. В 1901 году начальник Московского охранного отделения полковник С.В.Зубатов предложил создать под покровительством полиции профессиональные организации рабочих, с тем чтобы вырвать их из-под влияния радикальной интеллигенции. Он нашел полную поддержку у московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича и у министра внутренних дел В.К.Плеве, в октябре 1902 года был назначен заведующим Особого (политического) отделения Департамента полиции и начал организовывать рабочие кружки по всей стране. 21 ноября 1902 года группа рабочих-зубатовцев была принята Плеве, а 10 декабря — Петербургским митрополитом Антонием (Вадковским).

Для противодействия бундовцам и сионистам Зубатову удалось создать довольно сильные еврейские рабочие союзы на юге — но успех организованных ими забастовок напугал правительство, и 19 августа 1903 года Зубатов был уволен. Николай II якобы сказал Плеве: «Богатого еврейства не распускайте, а бедноте жить давайте». «Государь это сказал мне, — орал Плеве на Зубатова, -…господин же Зубатов позволил себе сообщить слова государя своему агенту, жидюге Шаевичу, за что я и предам его суду!»