Науа-Ацтек. Книга вторая (СИ) - "RedDetonator"

//Метцтитланский союз, г. Метцтитлан, 27 августа 1522 года//

— В специальной негорючей посуде плавить свиное железо? — переспросил Платов.

— Да, — кивнул Освальд.

— Дело нехитрое и мне известное, — кивнул Платов. — Только работы много и дорого всё это. Дров и угля сожжём очень много.

— С углём я уже кое-что придумал, поэтому проблемы не будет, — заверил его Ос. — Ты можешь поставить этот горн?

Он вспомнил, как называлась эта штука. Только раньше для него все эти металлургические технологии представлялись чем-то не особо важным и безумно далёким от жизни агента под прикрытием в картеле Синалоа.

К сожалению, именно эти, обрывочные и ненужные раньше, знания — единственное, что имеет значение. То, чему его учили в полицейской академии, тут никому не надо, весь его жизненный опыт XXI века, обретённые навыки — всё это бесполезный багаж знаний, который, практически нигде, не применить в Мезоамерике XVI века…

Но кое-что он знал, поэтому не сидел без дела, а пытался применить эти знания на пользу делу.

Например, ещё до отплытия в Европу, он проводил экспериментальные плавки меди и железа с каменным углём.

Получалось некое дерьмо.

То есть, плавки удавались, потому что каменный уголь давал высокую температуру, но полученный металл, почему-то, был неприемлемо дерьмового качества. Ос подозревал, что в каменном угле есть некие примеси, которые смешиваются с металлом, придавая ему нежелательные характеристики.

И во время пути в Европу, в самой Европе и на обратном пути Освальд думал об этом. Потому что его знания вступали в конфликт с практическими результатами.

Он точно знал, что в XXI веке промышленность давно отказалась от древесного угля, который в веке XVI является единственным видом топлива для металлургии.

В Метцтитлан везут десятки тонн древесины из дальних северных земель, где разрешена рубка леса. Подавляюще большая часть этой древесины идёт именно на пережигание в древесный уголь, чтобы удовлетворить растущие аппетиты метцтитланской металлургии. Меньшую часть используют в строительстве и отоплении, но из-за особенностей климата расходы довольно низки.

И тут было о чём подумать.

«Как у нас получают древесный уголь?» — задал себе мысленный вопрос Освальд.

Древесину укладывают штабелями в некое подобие пирамиды, обмазывают всё это сверху донизу глиной, засыпают землёй, оставив небольшой «люк» в основании пирамиды. Через «люк» древесину поджигают, после чего, когда стало ясно, что горение началось, перекрывают люк слоем глины и земли. Внутри, без доступа кислорода, происходит горение древесины. Суммарно такая печь могла работать месяц, а выхлопа в итоге лишь 1/3 угля от всего объёма заложенной древесины. Невыгодно, но безальтернативно.

На корабле делать было нечего, поэтому Ос массировал себе мозг различными размышлениями и каталогизацией своих знаний на пергаментных носителях.

У него уже есть целый набор экспериментов, которые нужно было провести с каменным углём.

Перспективным Ос считал попытку пережигания каменного угля в печах без доступа к кислороду. Аналогии нельзя использовать как аргумент, Освальд это знал. Ведь древесный и каменный уголь имеют только внешние сходства, но не внутренние. Впрочем, попытка — не пытка. В бескислородной среде древесина превращается в уголь, так как в ней выгорает всё лишнее. Почему это не может сработать с каменным углём? (1)

Это нужно, как минимум, тщательно испытать, потому что идея звучит на миллион долларов.

Следующим экспериментом Освальд назначил смешивание и пережигание угля с нефтью, надеясь получить в итоге что-то адекватное. Выглядело тупо, но проверить он должен был.

Нефти в Мексике, как золота, а золота, как говна. Недалеко от Туспана должно располагаться крупное месторождение нефти, из которого усердно качали чёрное золото даже в XXI веке.

«Странная штука — нефть у нас есть, золото с серебром у нас есть», — подумал Освальд. — «Почему мы не стали второй Аравией, где шейхи строят себе высоченные отели?»

И он знал ответ.

Гринго.

У Мексики только две проблемы: опустынивание и гринго. Нет, ещё есть проблемы с ожирением и преступностью. Но две эти проблемы исходят из проблемы с гринго.

С нефтью можно сделать много чего. Культура перегонки спирта в Метцтитлане находится на высоком уровне, поэтому приспособить наличные самогонные аппараты под новые веяния труда не составит. Керосин — это шикарное топливо для освещения, о чём Освальд догадался не сразу. Он был детёнышем асфальта, который никогда не сталкивался с таким видом освещения как керосиновая лампа. Живи он в какой-нибудь деревеньке, возможно, идея получения керосина пришла бы к нему сразу, но для того, чтобы дойти до этой концепции ему пришлось посычевать месяц-другой на корабле, наедине со своими мыслями.

Ацтеки и отоми не видели в нефти топлива. Она вонючая, маркая, жидкая и плохо горит. Поэтому они нашли ей применение в… медицине. Нефтью мазали болячки, употребляли внутрь при некоторых заболеваниях, добавляли в очаг, чтобы изгнать болезнетворных духов едким дымом и так далее.

Нельзя сказать, что ацтеки и отоми просто тупые и дремучие, так как в Европе используют методы ничуть не лучше. Ос был там недолго, но успел узнать, что в медицинской практике Кастилии широко применяют ртуть для изгнания миазмов морового поветрия. Ртуть очень токсична, но не убивает быстрее гриппа, поэтому у европейских народных целителей нет надёжных данных об эффективности или неэффективности ртути: пациент умер — значит, ртуть применили слишком поздно, пациент выжил — значит, ртуть подействовала. Этот «очень научный» подход добавляет в список «эффективных» лечебных средств кучу совершенно неожиданных элементов, таких как коровий навоз или серебряный порошок, что больше походит на средневековое мракобесие, а не медицину.

Про восточную медицину Ос, когда-то, читал несколько очень грамотных статей и знал, что там тоже очень уважали средневековое мракобесие, поэтому даже в XXI веке в ходу были тёртые рога носорогов для увеличения потенции, кости тигров, панцири черепах и так далее. Всё это поставлялось на Запад с оборотом в десятки миллиардов долларов. Коммунистическая партия Китая поощряла этот бизнес с восьмидесятых годов, поэтому такой размах торговли дерьмом шёл не без поддержки государства. А европейские мракобесы, оказалось, только этого и ждали, поэтому скупали всё это китайское дерьмо, не оказывающее никакого полезного эффекта, а затем требовали добавки. Наука вытащила человечество из тьмы незнания и магического мышления, но человечеству было комфортнее не знать и думать, что вселенная, каким-то образом, влияет на человеческую жизнь, поэтому оно с готовностью вновь прыгнуло в объятия жуликов и шарлатанов.

Поэтому у Освальда не было сомнений, что медицина и наука на планете Земля пребывает в полном ауте, повсеместно.

«Хотя есть ещё, где-то в Африке, благословенная Ваканда…» — подумал Освальд со смешком.

На самом деле, про Африку он знал ещё меньше, чем про Россию. На севере живут арабы, берберы и мавры, потом идёт непреодолимая сейчас пустыня Сахара, а затем начинается центр Африки, где живут одни негры, многие из которых даже не подозревают, что есть некие белые люди, которые готовы обратить их в рабство. Южная Африка — это вообще загадка для Освальда. Единственное, что Ос знал про Южную Африку: там, в будущем, будет Йоханнесбург, где, согласно сюжету одного коммерчески неудачного фильма, будет орудовать робот по имени Чаппи. На этом его познания о Южной Африки исчерпаны.

«А, ещё Район № 9 там будет, где инопланетяне высадятся», — вспомнил Освальд.

В общем-то, бред.

Африка сейчас на 99 % чёрная, дикая, а ловить там совершенно нечего.

Возвращаясь мыслями к нефти, Ос подумал, что им вообще ничего не мешает гнать керосин. Под Туспаном месторождения нефти, буквально, на поверхности, поэтому с её добычей особых проблем не будет.