Zападня - Вячеслав Шалыгин

В кабину заглянул боец по кличке Фома. В руках он кряхтя держал черную болванку, по форме сильно напоминающую бутылку из-под минеральной воды. Лектор протянул руку и поскреб по «бутылке» ножом. Из-под слоя черной краски показалась истинная фактура болванки.

– Это ж… золото, Лектор! – Фома восторженно взвизгнул.

– Знакомая форма слитков, – проронил Хирург. – Видал такие. Под Челябинском зона… в смысле – аномалия… где все тлеет, как большой костер под утро. Там это золото добывают. Оно там жидкое, но не горячее, даже не ошпаришься. Прямо из луж его черпают и по бутылкам. А за пределами аномалии оно твердеет, и от настоящего хрен отличишь. Только трудно его оттуда вывезти. Техника в той зоне отказывает на раз, а на себе много не вынесешь.

– Однако вынесли, и немало. И теперь везут кружным путем. Красавцы! – Лектор кивком отправил Фому обратно в салон. – Поставь, где взял. Не нарушай развесовку перед взлетом. Пилоты, правильно говорю?

– Правильно, – согласился второй пилот.

– Сейчас еще кое-что правильное скажу: в Брянск вы залетать не планировали, так? – Лектор прищурился: – Где назначена дозаправка?

– Недалеко от трассы, военный заправщик будет ждать, – признался второй пилот. – Это их груз. Вояк.

– Попали ногами в жир, – хмуро заметил Хирург. – Но все лучше, чем у мафии вертушку с наркотой угнать.

– Взлет, – предупредил командир. – Учтите, граждане разбойники, погранцы в доле, будут стрелять.

– Хирург! – Лектор мотнул головой.

Хирург тут же отпустил шею пилота и бросился к двери.

Дальше пошла тактическая игра на опережение. Пограничники действительно открыли беспорядочную стрельбу, но стреляли они с неудобных позиций, а то и вовсе на бегу. Хирург и составившие ему компанию бойцы стреляли тоже безрезультатно, больше для острастки. Настоящая перестрелка должна была завязаться в момент взлета, на первых его секундах. Вот-вот…

Напряжение достигло пика и вдруг… резко пошло на спад. Все потому, что пилот поднял вертушку не сразу, а после небольшого разбега, чем озадачил и пассажиров, и пограничников. То есть преследователи все-таки заняли удобные позиции и приготовились изрешетить вертолет, как только он поднимется выше загородивших видимость фур, но этого не произошло. Под прикрытием грузовиков вертушка бодро пробежала по шоссе три сотни метров и взлетела там, где никто из пограничников не ожидал ее увидеть. Для очистки совести они дали несколько очередей, но расстояние до цели к тому моменту увеличилось до полукилометра, и все выпущенные пули пропали даром.

– Могешь, – возвращаясь в кабину, сказал Хирург и похлопал пилота по макушке. – Даже не знаю, как теперь с тобой быть, ас бубновый. Слышь, второй, ты тоже так могешь?

– Нормальный взлет, – второй пилот ответил осторожно, явно опасаясь подвоха.

– Живите оба… пока, – успокоил пилота Лектор. – Тебя как зовут?

– Олег… Гребенников.

– А командира твоего?

– Щербинин, Михаил.

– Расслабьтесь, Олег и Михаил. Пока летим, вам ничего не грозит. У дозаправщика охрана будет?

– Оцепление, – охотно ответил второй пилот, Олег. – Но к нам только два техника подойдут… должны были подойти. Теперь не знаю. Может и спецназ нагрянуть. Второй борт наверняка уже доложил… о происшествии.

– Спецназ. – Лектор многозначительно взглянул на Хирурга: – Понял, да? Страшно тебе?

– Не-а, – Хирург расплылся в ухмылке. – Знаем, плавали.

– А мне страшно. – Лектор притворно вздохнул и также на публику передернул плечами. – Аж-ж знобит! И значит… командир, угадай, что это значит?

– Идем все-таки на брянский аэродром?

– Голова! – Лектор одобрительно похлопал летчика по плечу. – Но не угадал, Щербинин. Спецназ тоже решит, что мы туда дернем, когда сообразим, что к чему. А мы не дернем. Ни туда, ни сюда. Мы сядем чуток в сторонке. Прямо там, где заправляют самих заправщиков. Знаете, где это?

– Сверху не подходил, – командир пожал плечами. – Только по дороге туда ездил.

– Значит, снижайся и шуруй вдоль дороги, по которой ездил. И смотрите у меня, летуны, чтобы, как на экзамене, без ошибок. По лезвию ножа ходите. И это не метафора.

Высокий и худощавый «Серый» проводил взглядом улетающую вертушку и вновь попятился в лес. Прытью Лектора он был удовлетворен. «Серому» даже не пришлось вмешиваться в ситуацию. Ни физически, ни на уровне внушения.

Однако все складывалось не настолько хорошо, как выглядело на первый взгляд. Это «Серый» знал точно. По пятам Лектора шли не только штатные игроки Мастера. С ними увязался случайный попутчик, который не был учтен планом высокого и худощавого «Серого».

Да, «Серый» учитывал в своем плане, что к игре присоединится множество посторонних игроков. И он понимал, что некоторые из них могут оказаться крайне полезными игрокам Мастера. А кое-кто может и вовсе быть еще одним игроком Мастера, просто из другой его команды. Все это «Серый» учел. Однако в текущем эпизоде игры имелся один маленький, но весьма подозрительный нюанс: новый игрок в команде Лунева находился сейчас в непосредственной близости к пакалю, но на внушение не реагировал.

Получалось, что этот человек либо умеет блокировать «расслабляющее» воздействие пакаля на подсознание, либо… умеет блокировать внушение «Серого». Варианты были одинаково невыгодными, поскольку без одного не могло быть другого. Ведь именно пакали делали человеческое подсознание открытым для внушения. Но люди об этом не догадывались, ибо любой сеанс внушения начинался и заканчивался «мантрой», в которой отрицалось наличие у пакалей каких бы то ни было «побочных эффектов». И эту «мантру» читал не только высокий и худощавый «Серый». Так поступали все «серые», даже Мастер. Ведь это заблуждение было одним из главных условий Большой Игры. И вдруг такой вот системный сбой. Нехорошо.

Особенно тревожило «Серого» то, что он не мог и предположить, откуда взялась такая устойчивость у этого человека. Если его, как своеобразного «джокера», так запрограммировал Мастер Игры, дело поправимое. Шальная пуля – и все вернется на исходную позицию. Как говорится, «нет человека – нет проблемы». А вот если этот «джокер» на самом деле игрок более высокого уровня, дело может серьезно осложниться.

Машина Лунева и компании остановилась у шлагбаума, «джокер» высунулся в окошко и принялся что-то втолковывать пограничнику, разгоряченному и нервному после перестрелки с бойцами Лектора. «Серый» не слышал реплик «джокера», но видел, что пограничник вот-вот сдастся. Наверное, потому, что «джокером» была симпатичная блондинка.

«Серый» воспользовался близостью пакаля группы Лунева и сначала попытался еще разок прощупать подсознание «джокера», вновь наткнулся на блок и тогда переключился на пограничника. Он тоже попадал в зону влияния пакаля, был сейчас эмоционально неустойчив и вполне годился для любых экспериментов.

«Серый» подстегнул эмоции пограничника, заставил его подсознание уцепиться за возмутительный факт, что какая-то кукла пытается качать права, и в результате офицер буквально вспыхнул от гнева. Чтобы не перегнуть палку и не выдать своего присутствия, «Серый» тут же прекратил внушение и сосредоточился на реакции «джокера».

Как и предполагал «Серый», реакция последовала только со стороны пассажиров машины, они приготовились к бою. Блондинка осталась спокойной и даже расслабленной. Она вдруг ухватила офицера за ремень, подтянула к машине, потом перехватила за шею, заставила нагнуться и крепко поцеловала. Только и всего. Даже ничего не сказала. И пограничник растаял. Помотал головой, хмыкнул, сдал назад, взмахом приказал поднять шлагбаум и на прощание даже небрежно козырнул.

С точки зрения «Серого», всякие там заигрывания, стрельба глазками и даже поцелуй никак не могли повлиять на решение пограничника. Значит, дело было в чем-то другом. Например, «девушка-джокер» умела не только защищаться от внешнего гипнотического воздействия, но и влиять на людей.

Все это могло означать лишь одно: Мастер действительно ввел в игру скрытые резервы, о которых его соперник даже и не догадывался. А это, в свою очередь, означало, что все преимущество высокого и худощавого «Серого» – иллюзия. На самом деле Мастер не отставал ни на шаг. То есть счет в текущей партии стал равным, все практически начиналось с нуля.

6. Зона разлома 17 (Московская),

18.07.2016 г. (275-й день СК)

Московская зона разлома получила свой порядковый номер не по справедливости. Разлом, как позже выяснили ученые, здесь образовался практически одновременно с первым, тем, что в Найроби. Но, поскольку из московской черной кляксы никакие грязевые фонтаны не били, народ понял, в чем дело, лишь спустя неделю, когда город был уже основательно подтоплен аномально затянувшимся дождем. Сам же разлом обнаружился и вовсе лишь через месяц, когда Катастрофа получила «официальное признание», а изучение аномальных зон началось в глобальном масштабе.