ТОНКИЙ ЛЕД - Дикси БРАУНИНГ

– Да перестаньте же наконец плакать, я хоть взгляну, что у вас случилось.

Некоторые женщины плачут тихо. Мэгги рыдала в голос. Некоторые женщины – например, его покойная жена – умудряются при этом еще и не размазать тушь. У Мэгги даже глаза и нос покраснели. Слезы исходили из самых глубин ее души, и, сам не зная почему, Сэм ничего не желал так сильно, как прижать ее к груди и оградить от спущенных шин, разбросанного мусора и всех прочих горестей мира.

Вместо этого он медленно обошел забрызганный грязью красный пикап и с каждым шагом все больше хмурился. Завершив круг, он пришел к единственно возможному выводу: кто-то хорошо поработал над фургоном Мэгги.

– Пусть одна, я еще могу понять. Ну две. – Она уже почти пришла в себя. – Но четыре? Или кто-то опять шутит свои дурацкие шутки, или чертов енот научился откручивать клапаны.

Мэгги пыталась свести все к шутке, другие объяснения она отказывалась принимать.

Но Сэм не купился. Мэгги прятала взгляд, и ее подбородок все еще дрожал.

– А раньше ничего подобного не случалось?

– Вы имеете в виду хулиганство? Нет, если не считать перевернутого мусорного бака и разбрызганной краски.

Сэм озадаченно взглянул на нее.

– Разбрызганной краски?

– Мальчишки озорничают. Вы знаете, что они обычно пишут. Бей такого-то из такой-то школы. Такой-то плюс такая-то равняется любовь.

– Так вы знаете, кто это делает? Мэгги проводила глазами исчезающего над лесом краснохвостого ястреба.

– Наверняка не знаю. Ни имен, ни названия школы они не оставили.

Ее ответ не удовлетворил Сэма. Он был почти уверен, что она недоговаривает. Но одну черту характера Мэгги Дункан он уже успел подметить:

Мэгги упрямая женщина.

– Видите ли… Надо, конечно, повнимательней осмотреть ваши шины, но, кажется, кто-то проколол их ножом. Поэтому, если вам что-нибудь известно и вы не хотите рассказывать мне, – будет лучше, если вы расскажете шерифу.

Глава 6

Они опустошили кофейник, Мэгги еще немного поплакала, Сэм успешно ее утешил, и можно было приступать к обсуждению проблемы четырех проколотых шин и одной запаски. Мэгги уже не дулась. Последний случай перепугал ее не на шутку, хоть она и не хотела этого признать. Несколько телефонных звонков, размотанная туалетная бумага, непристойность, намалеванная на ее двери, – все это только раздражало, страха не было.

Но четыре шины, проколотые ножом, гораздо серьезнее.

Глядя на нее, Сэм вынужден был признать, что слегка заинтересован – а если откровенно, то глубоко заинтригован – этой красивой длинноногой фурией, упорно скрывавшей ум и душевную теплоту под коркой льда. Обнаружив ее слабость, ее уязвимость, он был потрясен. Хватило одного взгляда на испорченные шины, и маска невозмутимости разлетелась вдребезги.

– Дайте мне адрес ближайшей монтажной мастерской, и я отвезу ваши шины; может, что-нибудь удастся сделать. – Сэм раздумывал, не купить ли ей набор классных шин на смену, а потом сказать, что это ее собственные после ремонта. Несмотря на упоминания вскользь о состоятельных родителях, денег у нее явно в обрез.

– В Мантео есть одна мастерская, – вяло сказала Мэгги. – Мне лучше поехать с вами.

Немного технической смекалки, два домкрата, несколько бетонных плит – и все четыре шины были сняты и уложены в «ровер». Запаску Сэма пришлось оставить, дома. "

– А если по дороге случится прокол? – спросила Мэгги, когда они проезжали по мосту через Хорватский пролив.

– Мне сегодня везет.

– Хорошо хоть вам. – Мэгги попыталась улыбнуться, и Сэм положил ладонь на ее руку и крепко сжал.

Возвращаясь домой спустя несколько часов, Мэгги все еще пребывала в необычном для себя бесстрастном состоянии. Сворачивая на грязную проселочную дорогу, Сэм скосил на нее глаза. Она сидела, скрестив на груди руки, глядя прямо перед собой и приоткрыв губы. Сэм уже знал, что приглашением это не является.

Черт возьми, ей не позавидуешь. Сейчас ей нужен друг, а кроме него, рядом никого не оказалось. К сожалению, она настояла на том, чтобы присутствовать при ремонте с начала до конца. Возможности договориться с монтажником так и не представилось. Все четыре шины были в безнадежном состоянии, и достаточно было увидеть выражение ее лица, когда она выписывала чек, чтобы понять всю плачевность ее финансового положения.

– Стоп!

Сэм резко затормозил, и Мэгги чуть не вылетела из ремня безопасности. Машину протащило несколько ярдов по грязи. Уложенные сзади шины ударились в спинки передних сидений.

– Что случилось? Мэгги, вы меня насмерть перепугали…

– Вон, смотрите! Справа от того большого кедра.

Он посмотрел, куда она показывала, но ничего, кроме деревьев, не увидел. Дерево, еще дерево, куст.

– Смотрю. И что?

– Ну вот, он убежал, – пожаловалась она. – Неужели вы так ничего и не заметали?

– Я видел деревья, какое-то ползучее растение с красными ягодами и ястреба. А может, это был сарыч. Я в птицах не разбираюсь.

На ее лице отразилось разочарование, но даже оно несказанно обрадовало Сэма – всю дорогу Мэгги была бесчувственна, словно зомби. Он был готов сплясать чечетку на крыше своей машины, лишь бы ее развеселить.

Сэм не первый раз ловил себя на том, что эта женщина слишком волнует его – а ведь и двух недель не прошло с тех пор, как они познакомились. Разве этого он хотел, когда решил уехать на Дунканский перешеек в надежде избавиться от стресса, восстановить силы? Чего бы он сейчас не дал за сигарету!

– Это был бурый волк, – тихо и многозначительно произнесла Мэгги. – Я почти уверена. Помните, я видела одного в то утро, когда мы сидели в шалаше?

Сэм поднял густую черную бровь и с удовлетворением отметил, что ее скулы слегка порозовели. Легкая царапина на щеке, полученная в шалаше, когда он нечаянно ее толкнул, была еще заметна.

– Я помню, что случилось в шалаше, но при чем здесь бурые волки?

Мэгги щелкнула ремнем, который расстегнула при остановке.

– Ради всего святого, поехали домой. Сэм с радостью повиновался. Задержись они еще немного, он бы поддался искушению напомнить, ей, что именно произошло в шалаше, когда он держал ее в объятиях и ее ледяная маска таяла на глазах. Он и не подозревал в ней такой теплоты и чувственности, не ожидал таких горячих ласк ее рук, блуждавших у него под свитером, страстных поцелуев. Между ними тогда действительно зажглось чувство, пусть отрицает сколько хочет. И пускай он груб, но нет такого мужчины, который не распознал бы искреннего отклика женщины, как бы она после ни отпиралась.

Но сейчас не время пускаться в воспоминания.

– Волк, говорите? Очень может быть. Какой-то зверь крутился вокруг вашего мусорного бака.