Экзамен на верность - Сьюзен Нэпьер

Калера сделала долгий глоток шампанского и тут увидела Стивена, который шел вдоль террасы, озираясь по сторонам. Очевидно, он искал ее.

Она внимательно смотрела на его высокую стройную фигуру, излучавшую юношеский шарм. Да, в нем действительно было нечто юношеское – в его самолюбовании Нарцисса, которое она как-то просмотрела, уверенная в стойкости его чувств и ослепленная своей нежностью. Но несмотря на мрачные предсказания и предупреждения Дункана, она все еще не могла заставить себя опасаться чересчур повышенного внимания со стороны Стивена. Возможно, она была раздражена и обеспокоена, но не испугана. А все потому, что между ними не было того накала страстей, который мог бы вызвать подобный страх, – она поняла это в последние несколько дней. Скорее всего, его и не будет. Без страсти, не изменяя своему хладнокровию, не желая изменить себя, Стивен по привычке вел себя так же, как и раньше. Подобно тому, как Калера видела в нем надежную гавань для своих пробуждающихся чувств, он видел в ней убежище от собственных разрушительных эмоций. И Калера вдруг вспомнила сегодняшнее утро, когда она увидела разницу между тем Стивеном, которого она знала, и тем, о котором говорил ей Дункан.

Поначалу было запланировано, что Калера подъедет к Стивену перед вечером и перекусит у него, так как праздничный ужин будет поздним. Там же ее ждал парикмахер, прежде чем она переоденется в вечернее платье. Но Калера спонтанно решила привезти платье раньше, днем, вместе с подарком для Стивена, который она выбирала в ужасной спешке. Она решила, что потом у них не будет времени остаться наедине и обменяться подарками. Однако оказалось, что Стивен планировал сделать это во время официальных поздравлений за ужином.

Она уже собиралась заехать на стоянку возле дома Стивена, но внезапно увидела, как Стивен, Терри и мальчик выходят из парадной двери. Испугавшись, что они заметят ее, Калера быстро свернула на другую сторону улицы и остановилась в тени раскидистого дуба.

Она увидела, как мальчик, со вкусом одетый в зеленую рубашку и шорты в стиле сафари, задрал голову и что-то сказал Стивену. Мальчик был темноволосым, но даже с такого расстояния Калера заметила, как они похожи. Та же посадка головы, тот же прямой разворот плеч… Если у Калеры до сих пор сохранялись какие-то сомнения насчет отца Майкла, то теперь они рассеялись. Он был вылитый Стивен.

Они попрощались за руку, и мальчик по ступеням спустился к дороге, где его ждала машина. Терри зажгла сигарету и нервно затянулась. Она стала спускаться вслед за мальчиком, но внезапно обернулась, видимо, на реплику в ее адрес, и обрушила на Стивена поток гневных слов, подкрепляя их резкими жестами.

Стивен ответил ей тем же. Несколько минут они ругались, потом Терри махнула рукой и пошла к машине. Стивен успел схватить ее за руку и резко повернул к себе для поцелуя, такого же яростного. Калера почувствовала приступ смущения, видя, как их пылающие гневом тела на мгновение слились в порыве враждебной страсти. Они тут же расстались, но у Калеры осталось ощущение, что дело не закончено.

Она ждала довольно долго, прежде чем поставить машину на стоянку и войти в дом. Стивен был явно раздражен, но вскоре успокоился, когда она преподнесла ему пару запонок и застежку для галстука, Калера осторожно прощупывала почву, и вскоре он упомянул о визите своей бывшей жены.

– Майкл тоже был? – спросила она с невинным видом.

– Да, но они недолго оставались. Терри знает, что сегодня наш вечер по случаю помолвки, так что настояла, чтобы я исполнял свои отцовские обязанности именно сегодня. Позже у меня не будет времени для мальчика. Ей просто хотелось создать дополнительные проблемы…

– Ей это удалось?

Однако разговора не получилось. Пришел оформитель по поводу последних приготовлений к празднику. После него появились цветочник и поставщик продуктов, и началась суматоха.

Посреди всей этой суеты Калера внезапно почувствовала себя не только не главной, но даже помехой. Стивен отправил ее домой отдохнуть, чтобы вечером она была в лучшей форме…

– Капера? – Стивен наконец нашел ее, и с покорной улыбкой она протянула ему руку.

Кто-то случайно толкнул ее локтем, и несколько капель шампанского, брызнув из бокала, попали ей на платье.

– Я надеюсь, на шелке не останется следов, – взволнованно проговорила она, смахивая капли пальцем.

– Ты его больше не наденешь, так что успокойся, – коротко ответил Стивен.

Платье было еще одним камнем преткновения этого вечера.

Она была изумлена, получив утром обитую черной тканью коробку с золотой этикеткой знаменитого модельера и запиской:

«Я знаю, что ты уже купила платье, но когда я увидел это, то понял, что оно сшито специально для тебя. Не надо меня благодарить, потому что это не подарок по случаю помолвки. Пожалуйста, надень его сегодня вечером, пусть все по достоинству оценят твою красоту, так, как ценю ее я».

Платье, купленное самой Калерой, было длинным, голубым, украшенным перламутровым бисером, – настоящее произведение искусства. Калера решила, что его ненавязчивая элегантность непременно понравится Стивену.

Но когда она открыла коробку и достала красное платье, то представила себя совершенно другой. До этого она никогда не носила красного, но подумала, что платье длиной до колена с широкой юбкой и глубоким вырезом сердечком составит выразительный контраст с ее внешностью золотистой блондинки. Но самым трогательным было то, что в коробке оказались еще и туфли, точно под цвет платья и по размеру. Вначале Калера сомневалась, стоит ли принимать такой экстравагантный подарок. Но все сомнения рассеялись, как только она примерила платье перед зеркалом. Немного походив в нем, она окончательно сделала выбор в его пользу и повесила голубое мерцающее чудо обратно в шкаф не без некоторых угрызений совести.

Но когда она гордо сошла по лестнице, чтобы встретить нескольких друзей Стивена и предложить им чего-нибудь выпить до того, как начнется праздник, он сам подошел к ней. Его лицо явно не выражало особого восторга.

– Ты ведь сказала, что будешь в длинном платье, – процедил он сквозь зубы.

– Ты должен был знать, что я не смогу устоять перед этим, – она улыбнулась ему, недоумевая, почему у него так побелели губы. – Особенно после того, как я прочитала твою записку.

– Какую еще записку? – Его тяжелый взгляд уперся в выпуклость молочно-белой плоти в окружении алого шелка, туда, где ее грудь выступала из глубокого выреза. – Я никогда не видел, чтобы ты носила этот цвет, – заявил он, уводя ее подальше, чтобы их разговор не коснулся чужих ушей. – А такое декольте почти неприлично. Как тебе в голову пришло, что это платье подойдет для вечера?