Ричард Длинные Руки - принц - Гай Юлий Орловский

Он осторожно опустился за стол напротив — соблюдает субординацию, но по глазам вижу, что счастлив, доволен, радостен, его талантам снова есть применение, его душа не лишняя на свете.

— Ваше высочество, Будакер со своей армией продвинулся дальше, чем этот лагерь. Там сейчас Палант и Растер, у них наиболее обученный отряд, а еще целое войско троллей…

— Войско? — переспросил я. — Мне казалось, их было около двухсот человек… гм… ладно, пусть голов.

— Мне тоже так казалось, — ответил он со странно веселым блеском глаз. — Потом вижу, что хоть в боях должно стать меньше, но их, напротив, все больше!

— И что выяснилось?

Он довольно заулыбался:

— Оказывается, к ним присоединились удальцы из местных троллей. Так что это наиболее ударная наша сила. Драться они обожают, а во всем остальном неприхотливы. Из добычи им хватает того, что подберут на поле брани да сдерут с убитых. Домой вернутся богачами!

— Прекрасно, — сказал я. — Вы проводите мудрую политику, герцог!.. Королевства есть наши и не наши, а вот тролли пусть будут все нашими. Это даст нам громадные преимущества. Все-таки тролли обитают почти во всех крупных и дремучих лесах.

— Ваше высочество?

Я объяснил терпеливо:

— Если их объявить гражданами нашего гуманного и демократичного… гм… это идея, кстати!

Он почтительно ждал и даже не двигался; по-моему, и дышать перестал, чтобы не спугнуть мои всеобъемлющие государственные мысли Ричарда Строителя, который идет следом за Ричардом Завоевателем.

— Да, — сказал я наконец, — это открывает просто ошеломляющие перспективы. Даже мне в них заглядывать страшноватенько. Но вернемся к нашим баранам…

— Это к вендоверцам? — уточнил Меганвэйл. — Да уж, бараны так бараны!.. Уже четвертый раз вступают со мной в переговоры…

— И всякий раз уступчивее?

Он кивнул.

— И на тон ниже. Сперва требовали, потом просто возмущались, теперь, когда их оборона, достаточно мощная кстати, прорвана, просят остановиться. Но все равно мы, к сожалению, не продвинулись дальше взаимных уверений в уважении и почтительном отношении к обычаям и рыцарским установкам.

Докладывал он очень серьезно и обстоятельно, как всякий, кто погружается в незнакомую для него область. Великолепный военачальник, умеющий правильно и молниеносно принимать верные стратегические и тактические решения, он впервые столкнулся с дипломатией, но повеление или поручение сюзерена хоть не приказ, однако Меганвэйл все привык выполнять очень тщательно, так приучил всех король Фальстронг, а во мне он чувствовал нечто фальстронжье, не зря же король так жалел, что я не его сын.

— Вы сделали все верно, — заверил я с удовлетворением. — Переговоры на первых этапах именно так и проходят. Быстрых решений добиваются только мальчишки, а мы же умудренные чем-то люди? Ну вот…

— Ваше высочество?

Я изрек великодушно:

— Можете передать, что я, в своей неизъяснимой милости, отыскал для них щель в моем плотном графике… и готов их принять. Завтра, скажем… в девять вечера.

Вендоверцы, все в высоких меховых шапках и меховых шубах, хотя не холодно, но это знак престижа и высокого достоинства, слезли с коней и, передав слугам, отряхиваются и приводят одежду в порядок.

Меганвэйл шепнул:

— В прошлые разы прибывали на повозках.

— Прекрасно, — ответил я. — Заторопились…

Он сказал с недоброй улыбочкой:

— Страшатся, что вы прибыли на час-другой и вскоре покинете войско…

Он умолк, вендоверцы направились к нам, на ходу выравниваясь, кому идти впереди, кому по бокам, насколько приотстать, чтобы главная фигура была видна сразу.

Меганвэйл спросил тихонько:

— Примете в моем шатре?

Я покачал головой:

— Пусть видят, что вы ангел рядом со мной.

Переговорщики приблизились, но колени не преклонили: мы не во дворце, и я не на троне, ограничились поклонами и помахиванием шляп.

— Лорды, — произнес я вопросительно.

— Ваше высочество…

— Чем обязан такой честью? — спросил я.

Один, который постарше и у которого золотая цепь на груди потолще, произнес вежливо:

— Я граф Лиутерд Колридж, а это граф Энтони Спенсер. Мы приближенные короля Буркхарта Третьего. Посланы Его Величеством для переговоров.

Я кивнул:

— Переговоры — это прекрасно. Будучи человеком насквозь мирным, как какой-то премудрый пескарь, я всегда сторонился любых конфликтов. Потому я рад слышать, что вы предпочитаете переговоры.

Колридж зыркнул в сторону шатра Меганвэйла, но я и бровью не повел, рассматриваю их в упор холодно и достаточно равнодушно, как человек, давно принявший решение, на которое не повлияют никакие переговоры. Ну, если не предложат что-то совсем уж особенное.

— Ваше высочество, — произнес граф Спенсер, — мы бы хотели уладить недоразумение, из-за которого вы и оказались здесь с таким огромным войском.

— Это еще не огромное, — ответил я небрежно.

— Ваше высочество?

— Я мобилизовал силы четырех королевств, — сообщил я. — Сейчас в Вендовер вошли Первая Турнедская армия и Первая Вартгенская, обе победоносные и познавшие, а вот армии Сен-Мари и скарляндов на подходе… У вас кто-то всерьез верит, что выстоит против такой мощи?

Они не переглянулись, но одновременно поджали губы, во взглядах одинаково метнулось беспокойство.

— Его Величество дал нам большие полномочия, — произнес граф упавшим голосом.

— Насколько большие?

Он сказал совсем мертвым голосом:

— Мы не хотим войны. Мы готовы согласиться на ваши требования.

— Наконец-то, — сказал я. — Но тут одна проблема…

— Ваше высочество?

— Я тот, — пояснил я, — кто принимает решения. И отвечает за них. Вы же только исполнители. Ваши войска так долго и упорно, отдаю им должное, оказывали ожесточенное сопротивление, что я начинаю сомневаться, что ваш король не передумает в последний момент.

— Ваше высочество!

— Сделаем так, — сказал я резко, — это будет только справедливо: вы возвращаетесь в столицу и докладываете королю Буркхарту, что я готов встретиться с ним и подписать договор о прекращении войны. Вы же видите, что сейчас, если я подпишу какие-то договоры с вами, это будет умаление моего достоинства. Ваш король будет доволен, но мои лорды обидятся.

Они переглянулись, посмотрели на грозные лица моих лордов, наконец граф Колридж произнес с неохотой:

— Да, это логично… Просто нам хотелось бы поскорее прекратить эту войну.

— Знали бы вы, — воскликнул я, — как этого хочу я! Мудрость политика в том, чтобы достигать цели без войны! Это дураки воюют, они другого не понимают… Потому, если хотите, чтобы это прекратилось, поспешите к Его Величеству и расскажите обо всем, что здесь видели и слышали.

Они одновременно повернулись и удалились так слаженно, словно близнецы, что чувствуют друг друга. Я выждал, когда сядут на коней и умчатся, повернулся к Меганвэйлу.

— А где Палант?

— Он чуть левее, — сказал Меганвэйл. — Сэр Растер и его тролли, скажу вам, просто звери, а не люди!.. Они проламывают любую оборону. Я запретил им продвигаться дальше, а то вдруг их окружат, а мы не сумеем к ним пробиться.

— Прекрасно, — сказал я, — нужно будет навестить. Отряд Растера там?

Он кивнул.

— Хотите спросить, там ли тролли? Да, они хоть и держатся отдельно, но когда выпьют, я уже и не различаю, кто там тролль, а кто простолюдин из моего Варт Генца с боевым топором.

— Передам от вас, — пообещал я, — что вы о них высокого мнения.

— Самого высокого, — сказал он. — Самого!

ГЛАВА 14

И снова Бобик привычно несется впереди, с разбега перепрыгивает небольшие овраги. То же самое делает и арбогастр, из-за чего я задерживаю дыхание и сжимаюсь в комок, потому что удар о конскую спину всякий раз со свинячьим хрипом освобождает дыхание, а задница немеет от удара.

Мимо с ревом проносятся скалы, скорость создает причудливые эффекты, затем внезапный пугающий простор и снова бешеный грохот копыт, а за спиной остаются неширокие реки и непроходимые глубокие овраги.

Потом показались обозы, я сбавил скорость, но пронесся в сторонке, чтобы не ввязываться в разговоры, чуть позже увидел длинную металлическую змею, ползущую по дороге, повторяя все ее движения, это пехота Будакера, конница идет впереди с небольшим отрывом.

Я сблизился, мне сообщили, что Палант с большим отрядом двигается впереди, и еще через четверть часа я увидел его конницу, а впереди, чего никак не ожидал, два отряда зеленокожих гигантов с топорами и дубинами в руках.

Они угрюмо и грозно ревели в лад, я не сразу понял, что это их военно-походная песня:

— За зе-е-емлю, за во-о-олю…

— За лу-у-учшую долю.