Страшные Истории. Полная коллекция Остромира - Дмитрий Владимирович Ганин

– насколько я понял, это древняя разновидность санскрита. По его словам, совпадение было почти стопроцентное. И к текущему моменту Дима трудился над переводами текстов. Он в самом деле изучал санскрит.

Несмотря на то, что я уже считал его конченым психом, любопытство заставило меня поинтересоваться, что же содержится в этих текстах.

Дима охотно рассказал, что послания вроде бы написаны в форме стихов с невероятно сложным, но гармоничным размером.

Он показал мне несколько переводов, не доведенных до конца. Дословно я запомнить их не мог, но содержание меня озадачило. Вот примерный текст одного из "посланий", которое Дима "прочитал" на соседних домах:

"Огненный знак иди в сторону заката принимай бегущего раба в своем доме".

И все остальные тексты оказались примерно в таком ключе плюс разные непереводимые слова, которые Дима считал именами собственными. Я попробовал намекнуть, что это явный бред, но исследователь перебил меня и подметил одну вещь, сказав, что по его мнению эти "послания" очень похоже на переговоры.

То есть кто-то шлет друг другу зашифрованные записки на санскрите, чередуя светлые и темные окна в жилых домах на окраине города? – скептически спросил я.

Дима ответил, что здесь все сложнее: кто-то действительно переписывается, и это однозначно не люди нашей планеты. И переписка (переговоры) идет, конечно же, не с помощью окон, а неведомым нам способом по каналам связи, недоступным пока еще нашему пониманию. А в окнах домов мы видим следы общения. Как эхо, когда люди кричат друг другу через реку или пропасть, или электромагнитное поле, если сообщения пересылаются по электрическим проводам.

Тогда мне стало немножко жутко, хоть я и был почти уверен, что Дима спятил. А что если правда некие цивилизации общаются посредством изменения магнитного поля звезд во Вселенной, а мы регистрируем такие побочные эффекты их общения как пятна на Солнце, изменение направления ветра и да – выстраивание светлых и темных окон на стене многоэтажки?

Я ушел от Димы, забыв про софт, невольно раздумывая над его фантастическим открытием. Я никому не рассказывал про его исследование. И не знаю, говорил ли он кому-то еще. Некоторое время я встречал его на остановке, но потом родители купили мне машину, и наши встречи прекратились.

Последний раз я его видел на обочине шоссе, когда ехал из института домой спустя пару месяцев. Дима выглядел очень странно. Он торопливо шел вдоль дороги, ссутулившись и постоянно оглядываясь, словно его кто-то преследовал.

Когда я остановился рядом, желая подвезти – он, похоже, не узнал меня, испугался и метнулся в придорожные кусты.

Больше я его никогда не видел. Наверное, он все-таки сошел с ума, и его открытие было продиктовано прогрессирующей шизофренией.

Я заканчивал последний курс, и до меня дошли слухи, что Диму разыскивают, и не просто милиция – его однокурсников расспрашивали люди из ФСБ. Они спрашивали про его увлечения шифрами и иностранными языками. Все подумали, что парень взломал какой-нибудь правительственный или военный код, но я сразу почему-то подумал про его тайну. Диму так и не нашли. Какова судьба его документов, мне неизвестна. Прошло столько лет, поэтому, я думаю, стоит рассказать историю Димы – вдруг в этом мире действительно происходит что-то странное и удивительное, и найдется гений, который взломает код мироздания, и мы вступим в новую эру.

Подъезд, мусоропровод и птицы

Я возвращался домой со смены довольно поздно – около одиннадцати часов вечера. В подъезде лампочка светила почему-то только на первом этаже – остальные восемь освещались через заляпанные окна тусклым мерцанием фонарей с улицы. На лифте я доехал до своего шестого этажа. Как только я вышел из кабинки, то увидел, что дверь в бокс напротив моего открыта – оттуда на площадку лился яркий свет. А у края лестницы стоял соседский мальчишка с пакетом мусора. Лицо его было напуганное, он наверное бы уже убежал домой, но, видимо, ждал, остановится ли лифт на нашем этаже.

– Ты, чего, Вовка? – спросил я весело, – чего завис?

Вовка, не поворачиваясь ко мне, ответил:

– Дядь Вить, там кто-то стоит!

Я посмотрел вверх по лестнице. Там было темно. Понятно, подумал я, пацан боится пройти по темному пролету и выкинуть пакет в мусоропровод. Ну да, там был загаженный жутковатый закуток. Раньше, до установки домофона, там вполне мог заночевать бомж.

– Иди, – сказал я Вовке, – я покараулю тут.

Вовка, наконец, посмотрел на меня, и по его глазам я понял, что ему действительно очень страшно.

– Там за трубой кто-то стоит, – прошептал мальчик.

Я озадаченно посмотрел еще раз наверх, но мусоропровода с площадки видно не было. Решив успокоить страхи малыша, я сделал несколько шагов по лестнице, но что-то заставило меня пристальнее вглядеться в темноту.

С третьей ступеньки труба мусоропровода казалась колонной, слабо отражающей тусклый свет. Я услышал, как Вовка попятился назад к квартирам, а еще мои глаза привыкли к темноте.

И тут я увидел, что за шахтой действительно кто-то стоит. Только вот еле отличимый среди мрака силуэт не был похож на человеческий. Фигура была грушевидная, а на узкой части сверху, где у… хм… людей голова я, кажется, различил два длинных уха или рога. Если вы смотрели японский мультфильм про Тоторо, то вы примерно поймете, на что был похож силуэт в закутке.

Это все было настолько необычным, что моя решимость пойти развеять детские страхи, резко куда-то пропала. Что-то в этом силуэте заставило меня напрячься: чем больше я вглядывался, тем больше мне казалось, что очертания меняются, словно там не материальное тело, а клубы плотного дыма.

И еще я чувствовал на себе взгляд, хотя никаких глаз, ни мерцающих, ни черных не видел. Я громким шепотом приказал Вовке идти в квартиру и запереть дверь, что тот немедленно исполнил, оставив меня с пакетом мусора на лестнице. Я же в три прыжка слетел со ступенек и оказался у двери своего бокса – за считанные секунды я заскочил в свою квартиру и стал искать в груде вещей на кухне большой строительный фонарь на светодиодах.

Это заняло от силы секунд тридцать. Включив фонарь, я бросился на лестничную площадку. Луч фонаря осветил пустой угол мусоропровода. Никого и ничего. Кроме странного запаха, похожего на запах свежих грибов…

Только я облегченно вздохнул, как двумя-тремя этажами ниже раздался возглас, потом какое-то странное хлопанье и затем испуганный вопль. Причем кричал не один человек.

Совсем обалдев, я отправился вниз по лестнице, в то время как там слышалась какая-то возня и