Конец Света - Дмитрий Мансуров

Странно, почему наши правители до сих пор не догадались усыплять неадекватов? Судя по описанию усыпляемых, сумасшедшим дозволялось умирать собственной смертью. Правда, они все равно погибали, доводив до белого каления нормальных людей. Наверное, правители на это и рассчитывали: если простые люди сумеют выместить злость на агрессивных психах, то для самих правителей ярости уже не останется. Да уж… иногда как подумаю, в каком мире живем - страшно становится. Но жить-то надо, и кто знает, может быть и происходящее с нами является секретным экспериментом богачей. Вдруг ученые проводят опыты и над нами, выясняя, как долго продлится терпение людей к экстремальной обстановке, и что произойдет быстрее: люди взбунтуются и сокрушат весь мир, или банально вымрут от нервного истощения. В наше время возможно все, кроме свободной продажи оружия.

А сектантов я особенно не люблю: они про своих богов где угодно могут заговорить, к месту и не к месту. И как им удается заранее узнать о местах, где вскоре случится беда? Неужели сами ее вызывают?

Вот, честное слово - эти маньяки на все пойдут, лишь бы превратить научную катастрофу в мистический апокалипсис и довести ситуацию до полного абсурда. Да еще вечно ждут неприятностей на чужие головы, старательно обращая ситуацию в свою пользу. Судя по их листовкам, они ожидают конца света практически со времен его начала. Упорные маньяки попались. Вселенские пессимисты, чтоб их.

Любому грамотному человек известно: материя постепенно распадается: ведь вселенская энтропия не дремлет, а неприятности и опасности подстерегают нас каждый день. Но никому в голову не придет списать наступление зимы или жаркого лета на божественное проклятие провинившемуся народу, как сейчас пытается сделать этот фанатик.

Не знаю, каким образом катализатор вернулся из подземных глубин, но убежден: пяти литров жидкости не хватит на уничтожение планеты. И когда ливень пройдет, мы выйдем отсюда и начнем новую жизнь. Тяжелую, с кучей трагедий из-за гибели тысяч человек, но начнем. Заново отстроим дома или возведем новые города из стекла - материала сейчас вон сколько появилось, а из этого сделаем музей-памятник погибшим.

В конце концов, мы с профессором не виноваты в действиях сволочи, вырвавшей несколько страниц из книги и лишившей нас знаний о свойствах вещества.

Сектант появился на горизонте с корзинками в каждой руке, и я торопливо поднялся на третий этаж.

Народ здесь тоже стоял у окон, но хватало и сидящих прямо на полу. Кто-то наливал сидящим успокоительное, купленное здесь же, а кто-то помогал перенести упавших без сознания на скамейки.

Покупатель в джинсовке с черепушкой уже успел купить большую пачку батареек - я увидел, как он положил в пакет картонную коробку. Несколько батареек он вставил в "Странник".

– А я говорю, за десять бутылочек успокоительного вы должны дать мне скидку! - прозвучало требование сердитого парня в строгом костюме. Он спорил с продавщицей лекарств, не желая отдавать лишние деньги. Продавщица лишать отдел законной прибыли тоже не хотела. В пылу спора они словно забыли, что вокруг куча людей, которым это лекарство срочно требуется, и спорили, будто не было никакой чрезвычайной ситуации.

Я на миг отвел глаза от покупателя в джинсовке, а когда снова глянул в сторону отдела элементов питания, то увидел продавщицу, застывшую около кассы с отбитым чеком. Покупатель, видимо, успел затеряться в толпе: я не заметил среди присутствующих никого в джинсовке с черепушкой.

Когда я подбежал к аптеке, пошел ливень, и по универмагу пронесся испуганный гул - люди на всех этажах вскрикнули от страха. У меня душа ушла в пятки.

В универмаге потемнело: погас свет. Но вскоре стало значительно темнее: окна словно закрашивали краской.

Народ испуганно гомонил, пока окна не рассыпались. В универмаге снова посветлело, но толпа в ужасе шарахнулась прочь от края магазина к его центру. Дождь лил как из ведра, размывая мощными потоками стены универмага. Несколько человек не успели отбежать и, превратившись в песчаные статуи, рассыпались бесформенными кучками и смылись под напором ливня.

Толпа разделилась. Кто-то сбежал по ступенькам на нижние этажи, кто-то разбежался по отделам и улегся на нижние полки, надеясь, что верхние защитят их от намокания.

А я со всех ног бросился к профессору. Если пришла пора погибать, то организаторам происходящего лучше держаться вместе. Надеюсь, он еще успеет объяснить, как наш катализатор попал в грозовую тучу и теперь смывает город с лица планеты? Я просто в шоке - ощущение, будто наш мир нарисован на холсте, с которого смывают краску.

На верхнем этаже загрохотало, крики утихли, и по лестнице на нижние этажи полился поток мутной воды. Ступеньки теряли очертания, поток усиливался.

Я вернулся на первый этаж. Сероватые в сумраке дождливого дня потолки краснели, но не осыпались, а постепенно стекали на пол грязными струями - ливень смывал здание.

По универмагу носились все - даже охранники с продавцами потеряли былое спокойствие и в панике бегали вместе с покупателями.

Универмаг таял. Таяли товары, люди, оборудование. Таяло все, кроме куч песка - они росли, как на дрожжах.

Я добежал до скамейки, у которой оставил профессора. Точнее, почти добежал - площадь универмага уменьшилась на несколько метров, и на месте окон и скамеек сейчас находились знакомые барханы.

Потоки грязной воды вливались в здание и превращали многоцветный бетон в красный. Люди прятались в центральной части универмага, но потолки уже не могли защитить их от непогоды - они сдавались под напором ливня.

Меня обдало холодным ветром.

Крики людей заглушил нарастающий подземный гул.

А потом началось землетрясение.

Катализатор из института попал прямиком в подземное озеро и смешался с водой. Концентрированному "пескотворцу" понадобилось около двух минут, чтобы распространиться в озере и еще пятнадцать секунд, чтобы окончательно разбавиться и приступить к активной деятельности.

Насосы ЦОС втянули разбавленный катализатор и отправили его прямиком в цех. А подземное озеро превратило в песок водных жителей, "запесочило" дно и ушло в глубины планеты, оставляя за собой длинный красный след.

Вода превращала плотные недра в рыхлый песок, пока не дошла до слоя раскаленной магмы. Она вскипятила катализатор и ринулась вверх, выдавливая песок.

Мощный поток пара вырвался из глубин и ударил по земляному своду бывшего озера, превращая его в песчаный. Пар вырывался на поверхность, уничтожая растительность, Трава моментально рассыпалась, деревья успевали упасть до превращения в песок от корней до кроны. Животные и люди вдыхали пар и рассыпались кучками песка. Птицы продержались дольше, но и они падали на землю песчаным дождем.

Зеленый край превращался в унылую пустыню.

Выброшенная из недр магма пробила песчаный слой и взлетела над поверхностью планеты ослепительно-желтой струей.

Я молча смотрел на приближавшуюся пустыню.

Крики людей обрывались, когда на них попадала вода. Они превращались в хрупкие скульптуры и разбивались, толкаемые пока еще живыми покупателями. Но территория универмага неумолимо уменьшалась, и с каждой секундой количество рассыпавшихся увеличивалось.

У меня опустились руки: профессора нет в живых, как нет в живых и сорока тысяч жителей нашего города - ливень не пропустит никого, вода проникнет в любую щель или укрытие. И всё из-за той несчастной емкости! Одно меня порадовало: эксперимент с созданием катализатора никому не удастся повторить, поскольку книга уничтожена вместе с институтом, и восстановить ее не удастся никому - если только ученые будущего не достигнут уровня знаний богов и не научатся восстанавливать предметы из праха.

Когда началось землетрясение, мощнейший удар сбил меня с ног. Бетонные полы затрещали, послышались звон и треск. Универмаг разделило на две половины, и в разлом с верхних этажей полилась вода и посыпался песок. Из образовавшегося разлома в земле появился желтый свет. Меня обдало жаром, я закашлял - в горле жутко запершило.

Гул нарастал, и когда свечение стало белым, а жар невыносимым, из разлома вырвался поток магмы. Вскипающая вода превращала и ее в песок, но поток магмы оказался не в пример мощнее и разлился по универмагу, разметая полы и стены, словно пушинки.

Моей последней мыслью было воспоминание о… хотя нет, ничего не было. Я не успел ни о чем подумать, увидев, как огненный поток ударил из разлома соломенно-желтой жидкостью. Я инстинктивно попытался отодвинуться от огромной волны, но она накатилась на меня и моментально поглотила под двухметровым слоем раскаленной магмы.

Сгорел я в один миг.

Часть вторая. Дела небесные