Иди за мной - Наталья Солнцева

— Я пошутила…

У нее были плавные, хищные движения и долгий взгляд, когда черный огонь зрачка почти целиком заполнял водянистую радужку. Наверное, так смотрит кобра во время брачного танца.

Ренат ни разу не видел живой кобры. Только по телевизору.

— Ты похожа на змею… или ящерицу, — заявил он, любуясь Соней.

— У меня на кончике языка — смертоносный яд! Хочешь попробовать?

Она наклонилась к нему и высунула острый розовый язык. Ренат отшатнулся, чем вызвал ее заливистый смех.

— Испугался?.. Ха-ха-ха!.. Бойся меня, милый! Я опаснее кобры…

Соня надела один из халатов, которых у Рената было несколько. Два ему подарила Зоя, еще пара осталась от ее предшественниц. Почему-то каждая любовница считала своим долгом преподнести Ренату дорогой домашний халат.

Канареечную блузку и зеленые брюки гостья сняла и бросила на спинку кресла.

— Так удобнее, — объяснила она хозяину. — Ты не против?

— Я — за!

Под халатом виднелось тонкое кружевное белье. Только боязнь фиаско удержала Рената от решительных действий. Болезненная слабость сказывалась на потенции, он не мог позволить себе потерпеть поражение в любовном состязании с Соней. В том, что это будет «битва титанов», он не сомневался. Кобра захочет ужалить его, а он заставит ее танцевать под свою дудочку.

— Я — индийский факир!

— Ты умеешь показывать фокусы? — заинтересовалась Соня.

— В некотором роде…

— Покажи хоть один! — с детской непосредственностью попросила она.

В ее подведенных черным глазах искрилось любопытство. Ренат изо всех сил старался играть роль прожженного донжуана. Но, кажется, ему не удавалось ввести Соню в заблуждение.

— У нас разные весовые категории, — обмолвился он, словно готовился выйти на ринг.

— Я обожаю фокусы! И при чем тут вес?

Соня выпорхнула из комнаты и скоро вернулась с бутылкой шампанского в руках. Зоя следила, чтобы в холодильнике постоянно было шампанское. Она любила выпить шипучки после секса.

— Открой, — потребовала гостья, облизываясь. — Я хочу выпить! Пиф!.. Паф!.. — мило дурачилась она. — Пробка стреляет в потолок! Пена брызжет!.. Давай, выстрели, дорогой…

Пробка, как назло, отказалась «выстреливать». Раздалось тихое шипение. Пена вяло поднялась и потекла по пальцам Рената.

— Плохой фокус… — огорчилась Соня. — Ты не факир! Ты — обманщик! Дай сюда…

Она выхватила у него бутылку и начала пить прямо из горлышка. Он с волнением смотрел, как она глотает. Шея у нее была длинная, белая, слегка выгнутая вперед. Яремную ямку закрывало ожерелье из крупных розовых камней.

— Нравится розовый цвет?

— Розовые камни возбуждают чувственность, — сообщила Соня, оторвавшись от бутылки. — Паршивое вино!.. Дешевка!.. Фу!..

— Ну, извини… на «Вдову Клико» я не заработал.

— И ты так спокойно говоришь мне об этом? Тебе не стыдно? Не заработал! — передразнила она. — Ты неудачник? Или лентяй? А может, дурак?

Ренат покраснел от негодования. Скажи такое Зоя, он бы…

— Факиры делают деньги из воздуха, — заявила Соня, перебив его мысль. — Пиф!.. Паф!.. И вот она, гора зеленых бумажек! Трать не хочу!

Ему не хотелось признаваться в собственной несостоятельности, тем более что он сам назвался фокусником. Негоже пасовать перед барышней. Пусть она настоящая кобра, — у него припасена для нее волшебная мелодия…

Казалось, этому бреду не будет конца. В момент просветления Ренат спросил:

— Слушай, ты есть, или тебя нет?

— Глупый вопрос, — захихикала Соня. — Кому бы ты задал его, если бы меня не было?!

Она ходила по комнате, потягивалась, поправляла волосы, размахивала руками, пила шампанское и болтала всякую чепуху. Ренат смотрел на нее сквозь призму болезни, не отдавая себе отчета в реальности или нереальности происходящего. Соня была обещанием блаженства… которое в финале могло обернуться смертью. Она была Клеопатрой из его снов, в ее очах вспыхивало адское пламя…

Ренат провалился в забытье и очнулся, когда кто-то потряс его за плечо. Он увидел копну золотисто-рыжих кудрей, синие тени на веках, блестящие карминные губы и прерывисто вздохнул. От девушки пахло шампанским.

— К тебе кто-то пришел, — прошептала она. — Звонит в дверь. Открыть?

— Да…

Ренат сообразил, что случилось, когда увидел перед собой злобную фурию в образе Зои. Она подскочила к его постели с криком:

— Ах, вот что!.. Я вас застукала!.. Застукала!..

При этом она указывала пальцем на Соню, которая, ничуть не смутившись, развалилась в кресле со словами:

— Чего она орет? У нее истерика?

— Ты еще спрашиваешь! — взвилась Зоя, бледная и дрожащая. — Ты кто такая?.. Потаскушка! Жалкая шлюха!.. Дрянь!..

— У нее бзик? — улыбнулась Соня, вопросительно глядя на Рената. — Это твоя мамочка? Она печется о твоей невинности?

— Ах ты…

Благовоспитанная и культурная Зоя как базарная торговка накинулась на Соню — драться. У Рената откуда-то взялись силы подняться с постели и разнимать их. Некоторое время они втроем толкались и пыхтели, пока Соня не вырвалась с торжествующим воплем:

— Держи ее!.. Держи! Не выпускай! Я за веревкой сбегаю. Надо ее связать! Где у тебя веревка, милый?

— Какая веревка? Успокойтесь вы, обе! — рявкнул Ренат.

Соня послушно плюхнулась обратно в кресло. Зоя опомнилась, затихла и поникла. Она чувствовала… догадывалась. Не зря у нее щемило сердце, и она, забыв гордость, поехала к любовнику. Теперь нельзя больше делать вид, что ничего не происходит. Теперь… все кончено.

Ренат отпустил Зою, и та осталась стоять посреди гостиной с опущенной головой.

— Твоя мамочка чокнутая! — заключила блондинка, поправляя халат. — Ей следует подлечить нервы.

— Я не мамочка…

— А кто? Кто она? — обратилась Соня к Ренату, игнорируя обидчицу.

— Она… мы…

Что бы он ни сказал сейчас, это прозвучало бы грубо или комично. Зоя это понимала, поэтому помалкивала. Выставить себя на посмешище перед наглой девицей было уж совсем унизительно.

— Ты что… спал с ней? — осенило блондинку. — Спал, да?.. С этой старухой? Признавайся!..

При всех возрастных показателях назвать Зою старухой было перебором. Та вспыхнула, но удержалась от ответа. В сущности, распущенная красотка права. Она хоть и не мамочка, а все же старше Рената, и вообще… они не пара.

Ренат помрачнел и разозлился. Его кулаки сжались, тело напряглось. Он закашлялся. Соня молчала, покачивая прелестной босой ногой. Зоя желала бы провалиться сквозь землю, но продолжала стоять столбом.

— Значит, вы… значит…

Слова застревали у нее в горле, сердце отчаянно колотилось. То, чего она боялась, — произошло. Соня и Ренат… они…

— Кто-то из нас — лишний! — запальчиво бросила блондинка.

— Все понятно…

— Если тебе понятно, тогда адью! Дверь вон там, мамочка…

Ренат кусал губу, наблюдая за их поединком. Соня явно выигрывала. Она вела себя по-детски непосредственно, но ее ребячество было пропитано пороком. «Клеопатрин макияж» смотрелся вызывающе и безвкусно; обнаженная нога, которую Соня нарочно выставила напоказ, вносила резкую эротическую ноту в эту нелепую сцену…

Глава 21

На сей раз размолвка была гораздо серьезнее, чем раньше. В клинике Эдик то и дело заговаривал с Ларисой, предлагал ей то кофе, то булочку с сыром, то конфету. Добился обратного эффекта. Вместо благодарности она его обругала. Синяк на ее лице почти сошел, остатки Лариса покрыла слоем тонального крема. Коллеги легко поверили в ее байку с падением.

Собственно, какие у Эдика основания сомневаться? Но сомнения продолжали терзать его. «Допустим, она упала, — размышлял он под шум бормашины. — Всякое бывает! Но ее поведение после этого стало странным…»

Доктор отпустил последнего пациента и мыл руки, когда мимо прошла Лариса. Он заметил ее в зеркале над умывальником и обернулся.

— Тебя проводить домой?

— Спасибо, не надо…

— Все еще дуешься?

— С чего ты взял? — беззаботно улыбнулась она. — Просто хочу пройтись пешком. Я мало двигаюсь. Надо заботиться о фигуре.

— У тебя отличная фигура.

— Да? Все равно, я прогуляюсь.

Его комплимент не тронул Ларису, не заставил ее смягчиться. Эдик не был мастером по ухаживанию за женщинами. Он действовал прямолинейно и навязчиво.

— Не хочешь, чтобы я составил тебе компанию?

— Слушай, чего ты прицепился? Я же сказала, хочу побыть одна!

— Одна? — с глупым выражением лица переспросил он.

Лариса раздраженно вздохнула, и ее каблучки застучали вместо слов. Она ушла, хлопнув дверью и оставив Эдика в невеселых раздумьях.

— Ты еще долго будешь руки мыть? — усмехнулся коллега. — Что, поссорились? Не парься! Пройдет…