Тайные желания короля - Эмерсон Кейт

18

Они сделали короткую остановку в Лондоне, в доме Гастингсов на Тэймз-стрит. Леди Анна ощутила запахи и звуки города еще до того, как ей помогли выйти из паланкина, провели в помещение и накормили. После этого путешествие продолжалось до вечерних сумерек, но она не имела ни малейшего представления о его направлении. В особняке, где они остановились на ночь, Анна никогда ранее не бывала, и те несколько слуг, которых она там встретила, были ей не знакомы. Пока Мериэл вместе со слугами Джорджа ходила за провиантом, сам он провел жену в спальню и там запер на ключ.

Утомленная дорогой, Анна опустилась на единственный в комнате стул. Из-за мрачных мыслей, терзавших ее во время утомительного путешествия, она испытывала обеспокоенность и тревогу. Долгие часы в ней копилась обида. Два человека, которые должны отстаивать ее честь, муж и брат, обратились против нее, несмотря на то что она не сделала ничего, чтобы заслужить их недоверие.

Уверенность ее брата в том, будто она согрешила с Уиллом Комптоном, а может, и с самим королем, убедила Джорджа в ее виновности. Лицемер! Как смеет герцог обвинять ее в том, что она завела себе любовника, тем более что это не так, в то время как он сам уже многие годы содержит несколько любовниц?

Соблазнил ли он Мадж Геддингс? Несомненно, соблазнил, ведь к тому времени, когда Анна покинула дом герцога, выйдя замуж за Джорджа, Мадж уже была в него влюблена. Уму непостижимо, как мог ее заносчивый брат, намного старше молодой прелестной Мадж, вызвать ее симпатию. Впрочем, Анна предполагала, что причина могла быть во власти, которой обладал герцог.

Отвлекаясь от мыслей о Мадж, Анна оглядела комнату, в которую ее заточили. В смутном свете угасающего дня она рассмотрела кровать с комковатым матрасом, маленький стол, сундук и деревянную ширму. Женщина с трудом поднялась и зажгла свечу на столе, затем зашла за ширму и воспользовалась ночным горшком, который там обнаружила. Никто не позаботился о том, чтобы ей принесли воды для умывания. Анну это не удивило – вряд ли здесь ожидали их приезда.

В комнате было одно окно, выходившее во внутренний двор. Нигде не было видно островерхих церквей Лондона, как и любых других ориентиров, по которым можно было бы понять, в каком направлении ее везли. Анна не имела представления ни о том, где она находится, ни о том, куда они направляются.

Эдвард грозился сослать ее в монастырь. Ей было трудно поверить в то, что он действительно намеревался это сделать, тем не менее ее незавидное положение свидетельствовало именно об этом. Эдвард и Джордж не должны были подвергать сомнению ее уверения в том, что она невинна. Она ведь не лгала. И не сближалась ни с одним мужчиной, кроме своего мужа.

Услышав, как у нее за спиной открывается дверь, Анна резко повернулась, ожидая увидеть своего обвинителя. Ее руки непроизвольно сжались в кулаки.

Первым вошел оруженосец Джорджа с подносом в руках. Поставив его на стол, он удалился. Затем появился Джордж и закрыл за собой дверь. Придвинув стул к столу, он жестом велел Анне садиться. Она продолжала неподвижно стоять.

– Почему ты мне не веришь? – спросила она. – Все, что я говорю, истинная правда.

– Садись, ешь. Я не намерен морить тебя голодом и таким образом принуждать к признаниям.

Голос его был резок. Джордж избегал смотреть ей прямо в глаза. Анна подумала, что бессмысленно утруждать себя попытками поговорить с ним. Было очевидно, что он настроен против нее.

– Если ты полагаешь, будто я созна́юсь в чем-то таком, чего не делала, то ты еще больший дурак, чем мой брат!

Проходя мимо мужа к столу, Анна мельком взглянула ему в лицо. Ей показалось, что на одно мгновение в нем отразилось страдание. В душе женщины зародилась надежда на то, что Джордж, возможно, смягчится и наконец выслушает ее, но когда он заговорил, его голос прозвучал так же холодно и непреклонно, как и раньше.

– Мы делаем все это для твоей же пользы, Анна, для пользы твоей души.

– Так говорит мой брат?

У нее не было аппетита, но она взяла куриную ножку и откусила. Нужно было восстановить силы, ведь они понадобятся ей в ближайшем будущем.

– Да, так говорит твой брат, ставший свидетелем твоего грехопадения.

– Он не видел ничего предосудительного!

– Он утверждает обратное.

– И кто же он такой, чтобы ему безоговорочно верить? Король? А может, сам Господь Бог?

– Богохульствуя, ты ничего не добьешься.

– Я буду сыпать проклятиями, если мне придется и дальше слушать подобную лицемерную чушь!

Анна швырнула в мужа куриную ногу, оставившую на его камзоле жирный след.

– Я пришлю к тебе твою горничную, – сказал он сухо. – Тебе нужно хорошо отдохнуть. Мы выезжаем на рассвете.

– О да, – проворчала женщина, когда он вышел, захлопнув за собой дверь. – Мне нужно хорошо отдохнуть, чтобы весь день трястись в закрытом паланкине.

Ее подмывало швырнуть поднос в дверь, но вместо этого она заставила себя съесть все до крошки.

Едва Анна проглотила последний кусок, как вошла Мериэл с водой для умывания и туалетными принадлежностями. На лице служанки лежала тень беспокойства. Вид у нее был такой, будто она только что плакала.

– Ну, – стала выпытывать у нее Анна, – что ты узнала?

– Ах, мадам, они везут вас в монастырь, как и грозился герцог.

– В какой монастырь?

– Я не знаю. Мне удалось подслушать только то, что весь путь составит около шестидесяти миль.

В Англии были сотни монастырей, как большие, так и маленькие обители. Расстояние, на которое они удалились от Гринвича, исключало из их числа некоторые наиболее известные. Джордж вез ее не в Сайон и не в Баркинг, самые богатые и знаменитые монастыри среди всех прочих.

– Несомненно, Эдвард выбрал какую-нибудь дыру, чтобы меня там упрятать, – проворчала Анна.

– Ах, мадам, что же нам делать?

– Шестьдесят миль пути займут четыре-пять дней, – задумчиво проговорила Анна. – Если мы не будем тревожить стражников, они решат, что я примирилась со своей участью, и их бдительность притупится. Тогда мы и начнем действовать.

– Мы сбежим?

У Мериэл округлились глаза – то ли от восхищения, то ли от испуга, разобрать было невозможно.

– Если нам представится такая возможность. Ты должна выяснить, по какой дороге мы поедем. Тогда, может быть, я придумаю, куда нам податься и как туда попасть.

У Анны промелькнула шальная мысль о том, что она сможет добраться до Комптон Уиниэйтс, родового поместья Комптонов в Уорикшире. Однако она тут же отказалась от этой идеи – у нее не было никакого желания давать Джорджу очередной повод считать ее любовницей Комптона.

– Какая незадача! – посетовала она, обращаясь к Мериэл, помогавшей ей готовиться ко сну.

И во всем этом виноват ее презренный брат! Анна поклялась, что ни за что не простит герцога Букингема, и если у нее возникнет возможность отплатить ему той же монетой и замарать его репутацию так же, как он замарал ее честь, она воспользуется ею, не колеблясь.

19

Отправляясь в дорогу на третий день путешествия, Джордж Гастингс бросил на жену встревоженный взгляд. Она по-прежнему с ним не разговаривала. Ему даже показалось, что если бы с ним не было крепких оруженосцев, она бы отказалась залезать в свой паланкин.

Паланкин Анны отличался простотой: отсутствием украшений на полотняных боковых занавесях и аскетическим интерьером. Его несли на себе две лошади – одна спереди и одна позади. Путешествуя таким образом, они продвигались крайне медленно, едва ли покрывая пятнадцать миль за день по раскисшей от весенних дождей дороге.

Покинув Аксбридж промозглым ранним утром, они направились в Бэконсфилд, до которого было семь миль пути. Там они должны были сделать недолгую остановку, чтобы пообедать, а затем двинуться дальше в Тетсворт. Если погода не изменится, до наступления ночи они смогут добраться до Ист-Вайкомб. Джордж надеялся, что им это удастся. Если его надежды оправдаются, то цели своего путешествия они достигнут уже завтра, и тогда он освободится от этого неприятного бремени.