Кирвалисская ведьма (СИ) - Стриковская Анна Артуровна

Я одернула сама себя. Да что это я слюни распускаю на постороннего мужчину! Граф Стефан давно и прочно женат, у него, как писали в газетах, трое детей между прочим! А об его любовных похождениях народ песни слагает и анекдоты рассказывает. Некрасивая знатная девица для такого — объект политических комбинаций, не более.

Среди остальных столичных гостей я еще смогла узнать нотариуса по характерному наряду и бляхе. Мага вычислить не удалось: все остальные господа выглядели как родовитые дворяне, никаких традиционных мантий и посохов. Яркой, нестандартной внешностью тоже никто не выделялся.

Канцлер взял на себя всю церемонию представления и познакомил меня со всеми прибывшими. Герцог, герцог, граф…

Только когда он назвал имя Фердинанд Морнар безо всяких титулов, я поняла, что это и есть маг. Странно. Он выглядел совсем обычным. Настолько обычным, что я бы не обратила на него внимания, например, на улице. Сравнительно молодой, на вид чуть за тридцать, светловолосый, не уродливое, даже довольно приятное лицо, хороший средний рост, по крайней мере меня он выше, нормальное или скорее худощавое телосложение… Но взгляд с него как будто соскальзывал. Встретив его снова, я бы ни за что не узнала. Таким надо на работу в тайную службу, незаменимые люди.

Похоронные служки торжественно вынесли два гроба и церемония началась.

Сначала кирвалисский верховный жрец долго превозносил добродетели покойных, хотя при жизни был с отцом на ножах, а брата вообще не выносил, затем жрицы из городского храма пропели заупокойные молитвы.

После этого все начали прощаться. Так как считалось, что я уже попрощалась, то мне оставалось стоять на ледяном ветру, закутавшись в накидку из черных лис и ждать, когда совсем закоченею. Утешало только то, что большинство столичных гостей, а также жрец и жрицы были одеты значительно легче меня, а значит, церемонию постараются сократить.

Так и случилось. Все закончилось меньше чем за полтора часа. Ушлый жрец прокрутил четырехчасовую церемонию в ускоренном варианте. Затем я пригласила всех на поминальную трапезу в замок.

Дворецкий не подкачал, устроил все как положено. Один стол для высшей знати на невысоком помосте, другой, огромный — для всех остальных внизу. При этом угощение везде одинаковое, только знати выставили вино получше.

Все, носившие титул не ниже графского, уселись со мной за один стол. К девяти столичным добавились трое местных, тоже графы. К моему удивлению с нами за стол усадили и мага. Сделано это было по указанию канцлера. Я заметила, что поначалу Бернал отвел магу место за общим столом, но граф Арундел сделал знак и этот самый Фердинанд Морнар уселся рядом со своим покровителем. Остальные графы и герцоги, если и были недовольны, то промолчали. Я тоже не стала спорить. В конце концов я здесь не хозяйка, а только ее изображаю.

Марта расстаралась. Когда заезжие господа распробовали её шедевры, то выражение их лиц сменилось с дежурно-траурного на восторженное. После первого бокала пошли речи. Все выступавшие несли какой-то общий бред, чувствовалось, что никто из присутствующих ни отца, ни брата не знал и не любил, просто произносили то, что положено говорить в таких случаях. Я просидела для приличия ровно час, затем встала, извинилась и вышла. За дверями пиршественного зала меня догнал канцлер, поймал за руку и проникновенно произнес:

— Дорогая леди, я понимаю, вы расстроены и устали. Завтра, — он сверкнул глазами и улыбнулся таинственно, как будто мы с ним были в сговоре, — Завтра мы с вами встретимся при более благоприятных обстоятельствах. Нотариус зачитает нам завещание вашего батюшки, а я оглашу волю его величества. Надеюсь, вам понравится.

Понравится? Это он о чем? Неужели император получил и удовлетворил мое прошение? Я ничего не стала отвечать, просто сделала реверанс и хотела уже идти дальше, но канцлер удержал меня еще на пару минут. Стоял очень близко и осторожно поглаживал по руке, в которую вцепился как клещ, при этом нёс какую-то пургу:

— Миледи, поверьте. Я соболезную вам в вашей утрате, но в то же время надеюсь, что лично для вас судьба повернется светлой стороной. Да, позвольте выразить вам восхищение тем, как великолепно было все организовано. Моим служащим стоило бы у вас поучиться. К сожалению, наше знакомство не будет долгим. Боюсь, мне, как и большинству гостей придется завтра вечером вас покинуть, дела призывают. Но не бойтесь, одна вы не останетесь.

Ага, очень я испугалась одна остаться! Да я жду не дождусь когда вы все уедете! Но говорить этого графу не стала, поблагодарила за заботу, поклонилась и быстро ушла в свои покои. Там дала Патти себя раздеть, заперлась, рухнула на кровать ничком и заревела впервые с того момента, как умерла мама.

Проплакавшись, переоделась в ночное и улеглась как следует, под одеяло. Ничего, что рано, плевать, в такой день можно. Но спать мне не хотелось, я начала прикидывать и соображать. Что все-таки имел в виду канцлер, говоря, что мне понравится? Ко двору меня пригласят? Навряд ли. Признают совершеннолетней? Ох, хотелось бы, да верится с трудом. Тогда Гертруда? Это мне точно не понравится, даже канцлер должен понимать. Какие еще есть варианты? Замужество? В такой оборот я вообще не верю. Императрица, говорят, любит пристраивать замуж юных девиц, но не старых же дев? А даже если и замуж… За кого? За нового герцога? Это было бы логично, так делают, чтобы сохранить преемственность крови. Но кого император настолько не любит, чтобы «наградить» мной? По его сведениям я дура и уродина.

Так или иначе, этот дом придется покинуть.

Ничего, я к этому готова. Недаром много лет мечтала о том, чтобы отсюда выбраться.

Что мне будет жалко оставлять, так это мои покои. Четыре комнаты, отделанные по моему вкусу: кабинет, будуар, спальня и гардеробная. Когда-то они принадлежали моей бабке, которую я никогда не видела, но чье имя ношу. Со дня ее смерти они стояли закрытые, я их себе забрала после того, как отца паралич разбил. До этого жила в детской.

В кабинете я работаю, там у меня хранятся все документы. Будуар использую как свою личную гостиную. Иногда (не часто) в замок приезжают дамы, желающие меня навестить. По мне, так лучше не демонстрировать им истинное положение дел, поэтому уютные кресла, инкрустированный столик маркетри, чай, пирожные… дамы уезжают с убеждением, что я счастлива в родном доме. Спальня — она и есть спальня: удобная кровать, тяжелые шторы, туалетный столик и вход в ванную. Гардеробная тоже нужна, там хранятся мои платья и спит Патти, когда Брит в отъезде.

А еще в каждой комнате у меня организован наблюдательный пост. Из кабинета виден передний двор и ворота, гардеробная — это вид на внутренний двор и службы, окна будуара выходят на аллею и конюшни, а из спальни просматривается сад. Две трети территории замка под контролем.

Возможно, когда я буду жить одна, мне не понадобится следить за таким количеством мест, жизнь станет проще и спокойнее. Но пока надо держать руку на пульсе.

Неизвестно что император для меня придумал. Прошение мое дошло, это точно, а там… Богам известно, что они ему в голову вложили.

Так ни к чему и не придя, я не заметила как заснула.

Пробудилась ни свет ни заря, еще бы, ведь легла задолго до полуночи. Надела халат и отправилась в кабинет. Оттуда хорошо видно и слышно, что во дворе происходит.

А там разъезжались столичные гости. Я присела у окна за занавеской и сосчитала. Три кареты, в одной два человека, в двух по три, а еще четыре повозки по восемь человек. Кареты, кстати, не наши. Две с постоялых дворов в Кирвалисе, одна, судя по гербу, принадлежит канцлеру. Но он не уехал, вон стоит и с моим дворецким разговаривает.

Подведем итог. Убыли все герцоги и графы со свитой, остались канцлер с нотариусом и магом. Вот зачем им маг? В мышку будут меня превращать или в птичку певчую? Что мне больше понравится?

Я вернулась в спальню. Еще подремать? Нет уж, лучше делами заняться. Счета проверить, баланс подбить. Похороны влетели герцогству в хорошую сумму, причем половина этих денег пошла, что называется, в помойку.