Скорпион против Богомола - Дарина Энглас

и заберёт её себе. Даже если она никогда не захочет Айду, пусть живёт в его темных пещерах, до окончания своего времени. Пусть Бриса выгонят его свояки ещё раз и он приползет на коленях, умолять Айду Кейдана принять его в дружбу сново.

Собирался молодой скорпион не долго. Взял с собой крепкую куртку, которая валялась за ненадобностью. Брис рассказывал, что в горах и пещерах богомолов прохладно и свежо, в отличии от нор скорпионов. Припрятал по разным местам миниатюрное оружие, наточеное и смазанное жиром. Немного съестных запасов завязал в ткань из мочалы.

Но вышел на следующую ночь.

Пришлось потратить ещё один день, чтобы разделать и спрятать в земле куски от туши. Когда они вернутся сюда в троем, им будет с чем встретить сезон бурь и ненастей.

Тоска испарилась из сердца парня, как только он придумал и начал приводить в исполнение свой план, по возвращению беглеца и женщины.

Ещё вчера, он в молодушии подумывал спрыгнуть с жилого яруса туда, куда зыбучие пески, не переставая уносили тонны песка.

Это была бы не самая лёгкая, даже мучительная смерть. Но у скорпионов считалось, что чем больше мучений испытывает человек, тем выше пост он займет, когда его дух попадет в эфир.

Хорошо, что передумал!

Айду Кейдан вышел в ночь.

След богомола и женщины взял быстро и к своему удивлению, дошел до места, где все запахи обрывались.

Напрасно скорпион рыскал по окрестностям, принюхиваясь.

Вокруг простирались бесконечные горы. От их одинаковости и серо- белого окраса, можно было сойти с ума.

В сердцах Айду схватил большой камень и с силой швырнул его о землю.

Хотел схватить ещё один и кинуть его так же, выпуская пар, как вдруг увидел некий предмет, невидимый им ранее.

Это был кристалл, обработанный в таком совершенстве, что походил на звезду, в ночном небе Эрракса.

Он мог принадлежать только самке и Айду, с яростью сжал его в кулаке. И тут же раскрыл ладонь. На ней лежала груда осколков.

Скорпион сново зло цыкнул и стряхнул их на пол, растоптав ногой. В этот момент появилось марево, образовав овальный, полупрозрачный камень. Он имел серый цвет, слегка шевелился, напоминая ночной туман.

Айду протянул руку и коснулся непонятной субстанции.

Затем просунул ее в глубь сильнее. Конечность изчезла в тумане, но парень ничего не ощущал.

Тогда он решительно шагнул в серое марево и исчез в нем полностью растаяв.

Глава 19. Диньдерра

Постамент с Богиней, то есть со мной, крепкая четверка, бодро внесла по ступеням на верх.

Мне стало немного не по себе от качания моего помоста, ведь каждая ступень, высотой не меньше полуметра, вызывала во мне опасения, в любой момент рухнуть, вместе с троном и прокатить меня по ним вниз, к ногам ликующей толпе, полуголых мужчин.

Но я старательно держала лицо непроницаемой маской и терпеливо ожидала окончания подъёма.

На верху оказалось, что Брисдея не пустили, а рядом со мной возник полный, лысый человек, с выкрашенным в синий лицом. Он поднял высоко руки, затем скрестил их на груди, неестественно вывернув пальцы и низко поклонился мне.

Все встречающие, возле входа в пористые дворцы, встали на колени и замерли. Тишина была осязаемая до тех пор, пока не послышался властный, женский голос.

— Позволяю подняться!

Оказывается входные двери разъехались в разные стороны, по невидимым рельсам и в сопровождении свиты из трёх девушек и около десятка воителей, вышла высокая, пышнотелая женщина, в громоздкой короне- люстре.

Одежды на "самках" оказались не сравнимы с теми, что носили мужчины. Даже стоявшие кучкой служители Богини, казались бедными родственниками, по сравнению с этими мистрами.

Красные, розовые, оранжевые наряды, с удивительной вышивкой и заброшенными поверх стальными нитями, с нанизанными на них блестящими квадратиками и ромбами. С манжетами из жёлтого, белого, короткого меха и сотнями мутных, разноцветных камней, в огранке из золота, пришитых к длинным, прячущим ноги юбкам.

Их белые волосы свободно струились по спинам, не сколотые никакими заколками и украшениями. Не считая правительницу.

Она подошла ко мне поближе и окинув меня с головы до ног нечитаемым взглядом, жестом приказала носильщикам опустить мой постамент.

Чтобы не оказаться ниже этой хмурой, недоверчивой о́соби, я встала со своего места и несколько раз, с усилием пошевелила крыльями, вызывая ветерок, от чего висюльки на короне монаршей особы, жалобно зазвенели.

Она уставилась мне прямо в глаза, с тяжестью во взгляде, словно видела мой обман на сквозь.

Я была готова к этому и выставила ладонь так, чтобы ей и её сопровождению было видно мой фокус.

Второй рукой положила световой камень и активировала его, магией сделав свет чуть сильнее, чем он был изначально настроен.

Послышалосьтнестройное уханье, со всех сторон и народ у подножия лестницы, вновь попадал на колени. Как и жрецы рядом со мной. И все остальные, кто приветствовал меня на входе.

Кроме правительницы и трёх девушек за её спиной.

Тогда я кинула артефакт света, одному из жрецов, который не опустил голову, а смотрел с обожанием. Он ловко его поймал, прижал к губам, затем принялся, в благодарность, стучать лысой головой о каменный, полированный пол.

Глядя в мутно-зелёные глаза прозорливой женщине, я положила в свою открытую ладонь другой камень и произнеся мысленно магическую просьбу, превращая его, в яркиц красный цветок. Такой рос у нас на Хире, в моем родовом доме. А за свой аромат и красоту прозвался " Сердечные дела."

Бутон был большим, едва умещался в руке и толпа вновь взволнованно ахнула и вдруг тихо запела хором приятный, нежный мотив.

Я протянула цветок правительнице, смело шагнув в ее сторону.

Мне было хорошо видно, как играли её желваки. Она взяла его и медленно, совсем не изящно встала на колени передо мной.

Девушки за её спиной повторили этот жест.

Повернувшись к толпе я громко и четко крикнула и мой голос разлетелся под сводом зала.

— Пусть выбранный мною, в пару мужчина, по имени Брисдей, подойдёт и встанет подле меня, чтобы вещать вам мою волю.

Я повернула голову в сторону воителей, которые находясь на коленях, уложили Дея полностью на пол и удерживая его голову, прижимая её к земле. Но после моих слов, отпустили и он спешно пробежав все ступени, вскоре замер возле меня, с гордо поднятой головой.

— Богиня позволяает всем подняться! — прокричал мой супруг и мы двинулись в открытые двери пористых дворцов

Глава 20. Брисдей

Брисдей думал,