Смерти вопреки. Реальная история человека и собаки на войне и в концлагере - Роберт Вайнтрауб

Как это случилось с оперативной группой Z, британцы вели прошлую войну и были не готовы к последним новшествам в ведении боевых действий. К моменту, когда они осознали свои ошибки, было слишком поздно. Девятнадцатого декабря пал Пенанг, столицу Малайи Куала-Лумпур японцы взяли 12 декабря 1941 года. К концу января 1942 года Сиам и Малайя почти полностью были захвачены японцами. Наступавшая японская армия грозила вытеснить британцев из их цитадели в Южно-Китайское море. Один из отступавших пехотинцев очень кратко выразил ошеломляющий поворот событий: «Один британский солдат действительно стоит десятерых японских солдат. К сожалению, на одного британского солдата приходится одиннадцать японских».

После гибели «Принца Уэльского» и «Рипалса» канонеркам «Кузнечик», «Стрекоза» и «Скорпион» пришлось вести боевые действия непрерывно, обычно по ночам, поскольку плавание в светлое время суток было слишком опасным. На всех трех канонерках появились новые члены команд – моряки с потопленных крупных кораблей. Канонерки выполняли крайне опасные задания: они атаковали японские транспорты и обстреливали береговые позиции японцев. Эти действия, по большей части, оказывались безуспешными: «Кузнечик» и другие канонерки были слишком легко вооружены, чтобы причинить японцам что-то большее, чем беспокойство. Более важной и более частой задачей была эвакуация солдат, часто из потрепанной 11-й индийской дивизии, окруженной японцами в Малайе. Однажды «Стрекоза» и «Скорпион» спасли целую бригаду численностью две тысячи человек, которым грозило уничтожение, и перебросили этих солдат в Сингапур. Моряки канонерок работали фактически круглосуточно: люди ели, не покидая своих постов, спали урывками, по 20 минут, тогда, когда это было возможно. Джуди чувствовала общую напряженность и обходилась без своей порции еды и без обычного сна.

Канонерки выполняли задачи по спасению окруженных под покровом ночи, а днем Джуди и «Кузнечик» были целями для японских самолетов и выживали за счет того, что постоянно меняли курс, делали зигзаги, надеясь на то, что японцы станут наносить удары по более крупным целям. Из-за малых размеров канонерок в них труднее было попасть, к тому же они не представляли угрозы высадкам и судоходству японцев, поэтому японские летчики перевели их в разряд «случайных целей».

Сходила ли Джуди на берег с группами спасателей для того, чтобы привести выживших солдат на борт канонерки, точно неизвестно. Ее способность загодя предупреждать о приближении противника была бы бесценной для спасательных групп, но Джуди слишком любили и не подвергали риску. Однажды (Джуди определенно не участвовала в этом эпизоде) матрос со «Стрекозы» по имени Лес Сирл во время спасательной операции на побережье Малайи был ранен в ногу. Несмотря на ранение, Сирл, уроженец Портсмута, как и Фрэнк Уильямс и Джордж Уайт, помог группе отрезанных от своих саперов вернуться с передовой на корабль. Несколько дней Сирл провалялся в госпитале, и Джуди часто навещала его, облегчая ему и другим раненым жизнь. Сирл наверняка слышал о храбром талисмане «Кузнечика» и иногда видел Джуди в доках, но, конечно же, не знал о том, что ему в будущем предстоит стать одной из ключевых фигур в истории Джуди.

Чутье подсказывало Джуди, и когда не надо лаять. Когда «Кузнечик» открывал огонь по целям, находившимся в глубине суши, Джуди стоически сохраняла спокойствие. Казалось, ужасный рев орудий ни разу не подействовал на собаку. Точно так же Джуди ни разу не выдала положение корабля несвоевременным лаем, скулежом или звоном цепочки-ошейника, когда канонерка скрытно шла вдоль берега в поисках окруженных солдат или целей для обстрела. Неудивительно, что пойнтер, который столкнулся со смертью почти сразу после рождения, оказался отличной боевой собакой[9].

К новому году Сингапур был осажден и представлял адское зрелище взрывов, паники и отчаяния. «Так у нас не будет поддержки с воздуха, сэр?» – пробормотал молоденький солдат своему командиру. «Со временем упрек этого мальца стал упреком, который повторяли все, – писал в официальном донесении в военное министерство с поля боя лейтенант Ф. Э. У. Ламмерт. – Японцы господствуют в воздухе и с дьявольской безжалостностью денно и нощно забрасывают нас бомбами. Можно почти слышать, как японцы отрывисто смеются, сваливая бомбы нам на головы. Для японцев весь Сингапур был военным объектом, и они разнесли город в щепу».

Бесконечный обстрел и постоянные бомбардировки действительно превратили Сингапур в развалины. Базу ВМФ в Сембаванге эвакуировали. Беженцы стекались к гавани Кеппел на южной оконечности острова в надежде как-то спастись из города прежде, чем он будет захвачен (а это считалось неизбежным). То, что за захватом города японцами последуют акты насилия, пытки и обезглавливания, было хорошо известно по прежним успехам японской армии, и жители Сингапура, включая остатки британской армии, отчаянно стремились избежать такой участи.

В конце января японские войска заняли дальний берег Джохорского пролива и были готовы совершить последнее усилие и захватить крепость, которая считалась неприступной. Артиллерийский огонь теперь покрывал практически весь Сингапур. Тем временем по ночам сочувствовавшие японцам снайперы из числа гражданских лиц отстреливали британских офицеров на улицах города. На берегу мародерствовали дезертиры, которые грабили гражданских, угрожая им оружием.

В отеле Raffles играл оркестр, но, по словам австралийского корреспондента Этоула Стюарта, никто не танцевал, поскольку «музыку заглушал гром артиллерии».

Тридцать первого января британцы нарушили работу переправы между Джохором и Сингапуром, соединявшей Сингапур с Малайей, но всего лишь через неделю японские саперы восстановили переправу настолько, насколько то было необходимо для переброски войск, которые заняли северные районы Сингапура. В британском командовании господствовало чувство обреченности. В Лондоне Черчилль издал директиву, предписывавшую гарнизону стойко держаться до конца и уничтожать все ценное на пути японцев. Но в начале февраля, когда был потоплен переоборудованный под транспортное судно роскошный круизный лайнер «Императрица Азии» с солдатами и припасами, предназначавшимися Сингапуру, надежды удержать город исчезли[10].

Массовая эвакуация морем исключалась: просто не хватило бы лодок. На имевшихся было 3 тысячи мест, включая стоячие места на рыболовецких судах. Вице-адмирал Э. Дж. Спунер выделил 1800 мест военным, несколько сотен – военным морякам и наземному персоналу ВВС, а остальные предоставил членам гражданской администрации, бюрократам, которые управляли колонией. Операция, по большей части, была засекречена, чтобы не вызывать паники и перегрузки лодок. Тем, кому повезло покинуть осажденный Сингапур, сообщили о возможности уехать в самый последний момент: они получили по радио сообщение о том, что должны добраться до гавани Кеппел.

В числе этих счастливцев оказались Фрэнк и его товарищи – операторы радиолокационной станции. Остается загадкой, почему эти люди еще находились в Сингапуре, поскольку радар давно уже стал бесполезен и многие другие служащие ВВС были выведены на Яву. Вероятно, задержка отправки в тыл сотрудников радиолокационной станции объяснялась политикой противодействия эвакуации, которую проводили высшее военное командование и губернатор Томас. Эти люди не хотели терять лицо и подрывать моральный дух осажденных беспорядочным отступлением. Таким образом, Фрэнк, которому давно следовало бы находиться в безопасности (во всяком случае, на тот момент) на Яве, все еще оставался в Понггол-Пойнте, где вместе с товарищами занимался уничтожением оборудования, чтобы секретные материалы не попали в руки врага. Британцы уносили то, что можно было унести, и, петляя, уходили на юг под постоянным минометным огнем японцев. Радовало одно: им было приказано воздерживаться от боев.

Генерал Персиваль очень боялся, что в Сингапуре японцы повторят безудержное, сплошное разграбление, какое постигло Шанхай и Нанкин. Такое поведение японцев имело бы жуткие последствия, особенно для большого китайского населения Сингапура. Эти опасения и то, что японцы установили контроль над водохранилищем, повлияли на решение Персиваля капитулировать раньше, а не позже, несмотря на приказ Черчилля сражаться.

Чтобы гарантировать, что японская армия не учинит пьяного неистовства в Сингапуре, Персиваль приказал уничтожить запасы алкоголя на острове. После чего он приготовился капитулировать 15 февраля. (Персиваля, в конце концов, как и губернатора Томаса и большинство других высокопоставленных военных и гражданских чиновников, возьмут в плен, и генерал проведет всю войну в тюрьме Чанги.)

Канонерки оказались на передовой эвакуации, во время которой делали то малое, что можно было сделать. Командир «Кузнечика» Хоффман и капитаны остальных канонерок получили приказ прибыть в гавань Кеппел, где им сообщили о том, что, самое позднее, 13 февраля они должны уйти из Сингапура. Хоффману приказали принять на борт беженцев, военных и гражданских, и назначили командующим организованной по этому случаю эскадры. Когда «Кузнечик» пришел в гавань Кеппел, Хоффман и экипаж его корабля обнаружили людей, многие из которых были вооружены. Эти люди отчаянно, изо всех сил, пытались погрузиться на рыбачьи лодки или захватить их. Беженцы строили даже плоты из дерева для переправы. В темные ночи отчаяния Джуди стояла у трапа, заливаясь яростным лаем всякий раз, когда к «Кузнечику» или «Стрекозе» приближались опасные шайки[11].