Ночь Пса - Борис Иванов

– Д-дядя Жан... – проявил первые признаки удивления окружающим юный Леон.

– Сварю-ка я для него кофе... – рассудительно решил Янек. – Так бы и сказали, что это – ваш родственник... А то я с перепугу уж решил, что парень и впрямь натворил чего...

Он направился на кухню. Не вовремя случившийся под ногами двортерьер придушенно взлаял и Леон вскочил, словно узрев привидение. Киму до сих пор не случалось видеть, чтобы волосы у человека вставали дыбом вот этак – как наэлектризованные.

– Да у тебя рожа – белее мела, – констатировал Роше. – Успокойся и присядь... Не дай бог, такое чучело и впрямь сочтут за моего троюродного племянника...

– Т-там... – выдавил из себя Леон, протягивая плохо слушающуюся его руку в сторону двери. – Т-там ЭТО...

– Нет, – успокоил его комиссар. – Там обычная дворняга. Обычная, понимаешь? А не та псина, что довела тебя до икоты.

– Да? – засомневался Леон. Хмель из него выветрился моментально.

– Вот ты бы нам и рассказал, – вкрадчиво продолжил дядя Жан, – что там у тебя вышло – в номере шестьдесят восьмом...

– П-понимаете... Я уже пока только вез ее – псину эту – в этом... в фургончике, обратил внимание, что как-то не так с ней что-то обстоит... Ну, когда стали запирать ее в клетке этой... Нормальная собака, она как себя в таких случаях держит? Она – если не спятила, конечно, ну там огрызается или в угол забьется... А эта...

Некоторое время Леон подбирал слова.

– А эта... зверюга даже и не подумала волноваться. Стоит себе так, независимо и смотрит как служащий замочек ключиком запирает... Будто удивляется нашей глупости. Или...

– Кстати, о ключе... – перебил его Ким.

– У меня ключ, у меня, – чуть испуганно захлопал по карманам Леон. – Вот он – облегченно вздохнув, он протянул блестящий ключик комиссару.

Тот принялся рассматривать его, словно предмет антиквариата.

– И потом... – продолжал, чуть заикаясь, Леон. – Уже в дороге... Я, понимаете, сел не к водителю в кабину, а в фургончик – чтобы со зверем чего не вышло... Как-никак – дорогая тварь, по всему видно. И не здешняя к тому же... Ну и там – началась... Чертовщина какая-то...

Он смолк и ссутулился.

– Ты уж поточнее давай, «племянничек», – подтолкнул ход разговора Роше.

– Ну, понимаете... – Леон пожал плечами, постаравшись придать этому жесту максимум выразительности. – Пока на нее – на собаку в клетке – прямо смотришь, все, вроде, в порядке. А отвернешься чуть – и нет ее. Пустую клетку везу, вроде... А снова прямо посмотришь – да нет, вот она... Собака... Сидит на месте и только смотрит на тебя...

Пристально так... И, вроде, завывает как бы – тихо так, про себя...

Он передернул плечами.

– И потом... Другие странности... В общем, еще в пути мне не по себе как то стало...

– Какие еще – «другие странности»? – поинтересовался комиссар, внимательно приглядываясь к подопечному.

– Знаете... – Леон замялся. – Мне трудно, как-то объяснить... Ну, с часами там как-то странно получилось и еще...

– Ладно, потом расскажешь, – Роше извлек и стал задумчиво разглядывать свою носогрейку. – Когда сможешь м-м... сформулировать.

А сейчас – к делу. Как пес попал на волю?

– Ну, значит, мы его довезли чин-чином, и водитель помог мне клетку эту в номер доставить... Притом, хозяин багажа еще не приехал. Не знаю почему. Они почти на десять минут раньше нас тронулись... Ну и портье или как там его меня попросил подождать в номере: чтобы зверя с рук на руки передать владельцу и чтобы этот владелец в квитанции расписался. И еще клетку надо было назад в Космотерминал отправить... Одним словом, оставили они меня с этой тварью наедине. В пустом номере...

Последовала длительная пауза.

– Хозяин теперь подаст на меня в суд? – с ноткой надежды на то, что все ж таки пронесет осведомился Леон.

Вид у него стал вконец несчастным.

– Видно будет, – строго отрезал комиссар. – Рассказывай все-таки как это получилось...

– А дальше – опять эта мура началась... – Леон тяжело вздохнул. – Пес этот по клетке ходить начал – ловко так... Она же ведь очень тесная для него – клетка эта... И поскуливает при том этак – тихо-тихо. И подвывает – вроде как поет... Я подальше отошел – номер разглядываю... Дорогой такой номер – прямо квартира целая... И обставлен роскошно... А хозяина все нет... Ну а потом – подошел посмотреть – как там собака, в порядке ли? И... И мне снова показалось, что клетка-то – пустая... Ну, я внимательно, напрямую смотрю – все равно, пустая! Ну и я с перепугу ее полез открывать...

Мол, может... Сам не пойму, зачем я это сделал – наваждение какое-то...

– Ты до этого не пил, мальчик мой? – для порядка осведомился Роше...

– Да нет, что вы, дядя Жан!!! Святым распятием клянусь!...

– Продолжай, мальчик, продолжай, – успокоительно прогудел комиссар.

– А дальше – что? – собравшись с силами, продолжил Леон. – Дальше – как только я дверцу отворил – она как ломанула – псина эта – как ломанула!...

– Значит, собака все-таки была в клетке? – попытался внести в обсуждаемый вопрос ясность Ким.

– Получается, что – да... – Леон совсем скис. – Получается, что глюк у меня вышел... Ну я тогда здорово испугался и – прямо в двери и... и не помню, как меня в коридор вынесло... А пес этот – ну прямо по головам, по головам и, значит...

Все помолчали немного.

Вошел Янек с подносом, на котором в основательных, толстой керамики чашках дымился кофе – на всех. Явно контрабандный. Роше выпил свою порцию залпом – сосредоточенно глядя перед собой.

– Вот что, Лео, – твердо сказал он. – О деле этом – не болтай. Или ты хочешь, чтобы тебя свезли в психушку?

– Я не буду никому ничего говорить, дядя Жан! – горячо заверил Лео комиссара.

Должно быть авторитет комиссара среди родни – даже отдаленной – был непререкаем.

– А вот к доктору ты сегодня же сходишь, – комиссар вытянул из кармана плаща потертый кожаный блокнот и принялся, близоруко щурясь, крапать в нем записку. – К доценту Чертоватых – это у нас, на Козырной, по этой вот записке, третий этаж. Ему можешь рассказать все как на духу. И никому больше. Он с тобой прокрутит пару тестов и может и скажет мне что-нибудь умное... А с вас, пан Белецки, я беру официальную расписку о неразглашении – дайте ему бланк, господин Яснов. И не таскайте больше мальчиков в питейные заведения, иначе я лично заинтересуюсь вашими наклонностями...

Пан вспыхнул, как майская роза. Намек комиссара явно уязвил его сверх всякой меры. Но пан промолчал.

Выйдя на улицу, комиссар потратил еще пару минут на то, чтобы вызвать патрультный «луноход», с почестями увезший юного Леона на Козырную, и только после этого повернулся к молча ожидавшему этого момента Киму.

– Должно быть, вы правы, и у этих типов с Чура псы не совсем то, чем кажутся... Как вы думаете – не случится ли такого, что эта тварь отыщет дорожку к своему хозяину скорее, чем мы – грешные?

– В чужом-то мире? Где даже сила тяжести – другая, – с сомнением пожал плечами Ким.

– Ну, даже если и так, то такая вот ниточка – это по моей части, – задумчиво буркнул Роше, усаживаясь на сидение кара. – Как по вашему: может такой заметный пес проскочить мимо здешнего народа, промышляющего кражей собак? Я таких скорохватов знаю наперечет. У кого-нибудь пес этот да отметится... Хотя голыми руками его, видно, не взять. В любом случае лучше будет, если зверек этот окажется у нас – не наделал бы бед...

Он принялся выбивать свое курительное приспособление о наружную дверку кара и, справившись с этим делом, добавил:

– Тем более, что в этом деле фигурирует слишком много собачек... Я имею ввиду показания этого несчастного водилы...

«Не так то уж господин комиссар невнимателен к материалам предварительного следствия, как он это изображает... – кашлянув, отметил для себя Ким. – А туда же: рассеянная дальнозоркость, антикварные очки для помахивания в воздухе, «тараканы»...»

– Да, – согласился он вслух. – Второй песик тоже приметный... Мог и запомниться кому-то. Описание Позняк дал предельно точное – еще бы: он битых два часа любовался этим зверюгой. Не слезая с торчка.

Только вот круг поисков получается широковат...

– Мир тесен... – задумчиво заметил Роше, разглядывая пребывающую не у дел трубку. – Это дело рук местных любителей самодеятельности – поверьте мне. Залетный не сориентировался бы так в деталях. Значит есть некто – обладатель хорошо натасканного пса черно-белой масти.

Приметы этого «некто» тоже не секрет. Свою внешность он мог «подработать» идя на дело. Но с порядочной собакой такие номера не проходят... Псы нервничают, когда хозяин меняет внешность. Ну и вряд ли он загодя долго содержал псину в изоляции – такие номера четвероногих травмируют. Думаю, что до того, как ему в голову пришла вчерашняя его затея, наш клиент любил с собачкой своей прогуливаться, заходил пропустить рюмочку-другую в бар... В «Канары», например. Кстати, в городе не так уж много баров, куда можно зайти с псом на поводке... Одни словом я займу двух наших – Филдинга и Старинова – на этом направлении. Оба в собаках смыслят и постоянно крутятся в соответствующем обществе. У Юрия – прекрасный дог, а Джон – тот, вообще, работал у нас в кинологическом подразделении до тех пор, пока... Впрочем, это – уже другая история...