Уст твоих бурный ветер - Евгений Лотош

Так Элиза познакомилась с Крысенышем.

Той же ночью Крысеныш привел ее в Нору - полуразвалившуюся хижину в глубине трущоб Южного района. Белка, в отличие от разворчавшегося Бычка, сразу приняла в новенькой самое живое участие. Она приложила ко все еще ноющей от тычка Крысеныша скуле холодную мокрую тряпку и сунула в руку еще один кусок лепешки - даже побольше украденного Элизой. Бычок, а потом и вернувшийся Змей вусмерть переругались с Крысенышем и Белкой из-за лишнего рта, но, разжалобившись сопливой перемазанной рожицей, настаивать на ее изгнании не стали. Так Элиза стала Наседкой. По малолетству и неопытности сначала она действительно работала воровкой-наседкой: высматривала жертву побогаче, стояла на стреме, когда Бычок со Змеем или Крысенышем потрошили карманы в переулке - в общем, выполняла не требующую особой квалификации работу. Позже ее стали учить воровать - резать кошели заточенной монеткой, аккуратно снимать ожерелья, сдергивать с женских голов дорогие арески вместе с удерживающими их булавками - и бесследно растворяться в базарной толпе.

Так продолжалось несколько лет. Сколько - неизвестно. Наверное, три или четыре. А может, и пять-шесть. Их банда с успехом отгоняла от своего района конкурентов, таких же малолеток, как и они сами. Бычок, чьи мускулы, несмотря на общую худобу, так и круглились на плечах, бил соперников по ушам своим коронным ударом, который мог даже порвать барабанную перепонку. Если же такого вполне прозрачного намека оказывалось мало, противников просто метелили - страшно и без сантиментов, отбивая почки и печень, ломая руки и ребра.

Все кончилось в два кошмарных дня. Их банда как-то сразу перестала быть малолетками. Бычок и Змей выросли в крепких сильных парней, да и юркий худой Змееныш немногим отставал от них. Похорошевшая Белка, обещавшая через пару лет превратиться в настоящую красавицу, уже несколько раз успешно сработала под уличную проститутку, заманивая незадачливых искателей приключений прямо в заботливые лапы товарищей. Пару раз они ограбили уже вполне серьезных людей - ювелира и торговца бронями, захватив весьма неплохую добычу. Казалось, еще немного - и Зверята превратятся в Зверей, займут свое место под солнцем и наконец-то заживут сыто и спокойно.

На их несчастье, их заметили. Заметили благодаря тому самому ограбленному ювелиру. Тот платил банде Шакалов хорошую дань, скромно именуемую "платой за охрану". Неожиданные конкуренты оказались для них совсем некстати, да и авторитет приходилось поддерживать. В один прекрасный день охранник ювелира опознал в базарной толпе Змея, который на пару с Элизой высматривал очередную жертву. Бездельничающие рядом Шакалы бросились в погоню. Змей попытался удрать, и Элиза еще успела проводить его взглядом, спрятавшись за людьми. За ним бежали четверо.

Тогда она видела Змея в последний раз. Тем же вечером в Нору пришли Шакалы. Крепкие сытые парни вышибли едва болтающуюся на петлях дверь. Вскочивший на ноги Крысеныш тут же получил по голове дубинкой, а затем, полуоглушенный, поймал в брюхо два вершка ножа. Белку даже оглушать не стали - просто стянули за спиной руки и начали насиловать прямо тут же, не обращая внимания на еще отбивающегося Бычка.

Элиза, терзаемая нехорошими предчувствиями, как раз в обнимку с палкой дремала в небольшом закутке. Она не сразу вынырнула на поверхность сна, и это ее и спасло. Когда она заполошно выскочила на свет, Шакалы занимались Бычком и Белкой. Только один из них отвлекся от Бычка и лениво повернулся к Элизе. Та попыталась ударить его палкой, но тут же получила по пальцам сильный удар дубинкой. Боль затмила разум девушки. Выронив свое оружие, она выскочила из хибары и в полубеспамятстве бросилась бежать по улице, всей спиной ощущая свист и улюлюканье.

То ли ее не догнали, то ли сочли опасным преследовать девчонку на людных улицах, но она сбежала. Под покровом ночи она пересекла город, думая лишь об одном - оказаться подальше. Под утро она в шоке упала под какой-то забор.

Потом ее нашел Тилос.

Когда Элиза закончила рассказ, какое-то время все молчали.

– Бедная ты моя… - наконец печально сказала ей Мира.

– Ничего я не бедная, - буркнула та в ответ. - Как все… Тилос!

– Да, Эла? - мягко спросил посланник, выныривая из глубокой задумчивости.

– Откровенность за откровенность, да? - в упор взглянула на него девушка. - Ты вообще кто такой? И все вы?…

– Всему свое время, - Тилос отрицательно качнул головой. - Не здесь и не сейчас. Скоро приедем на место, тогда и поговорим начистоту. Пока отдыхай. И… еще раз извини, что тогда, в комнате, чуть не сломал тебе руку.

– Ха! - презрительно фыркнула девушка. - Тоже мне - чуть не сломал.

На пятый или шестой день выбрались на большую поляну. От нее в разные стороны отходило несколько дорог, широких и узких, торных и почти заросших. Здесь Тилос со спутниками распрощались с караваном. Верблюды, покачивая горбами, поплыли на юго-запад. Дождавшись, пока последний из них не исчезнет за поворотом, Тилос облегченно вздохнул.

– Ну, ребята-зверята, двинулись, - сказал он, направившись к самой заросшей тропке, ведущей на север. Конь Элизы покорно шел за ним в поводу, позади пристроились жеребец Камтона и кобыла Миры. - Еще пара дней - и дома…

– Где мы? - безразлично полюбопытствовала Элиза.

– Там, - Тилос махнул рукой в сторону ушедшего каравана, - через день пути кончаются джунгли и снова начинается саванна. Еще день пути - и доберешься до города под названием Зибарон. Еще в трех дневных переходах - Корунг, там живут племена каронгов. Они разводят овец и коз. Поклоняются богу змей Сумару и богу источников Тинурилу. Змеи часто жалят овец, так что каронги пытаются умилостивить Сумара, чтобы тот повлиял на своих подопечных. Тинурил же…

– А куда идем мы? - перебила его Элиза.

– Ну… - замялся Тилос. - Там люди, в общем, не живут. Место называется Чаттануга…

– Как? - Элиза дернулась и с трудом удержалась в непривычном седле. - Чаттануга? Да там же… там же… - Она запнулась.

Мира прыснула.

– Все нормально, - она похлопала Элизу по плечу. - Нам ничего не грозит.

– Но про нее же рассказывают… - Элиза беспомощно огляделась по сторонам. Мира и Камтон улыбались, глядя на нее. Тилос шел впереди, но девушке почему-то показалось, что улыбается и он тоже.

Девушка судорожно вцепилась в луку седла. Страшные сказки, которые Змей так любил рассказывать на ночь глядя, одна за другой вставали у нее перед глазами. Древний заброшенный город, полный золота, но охраняемый могущественными злыми духами из тех, кому не указ даже сам верховный бог Валарам. В сказках рассказывалось, как многие храбрецы десятилетиями уходили попытать счастья, но мало кто из них возвращался. Те же, кто возвращался, неизменно оказывались не в своем уме, поседев за пару ночей. Безымянный ужас сочился из окружающих Чаттанугу лесов, и уже давным-давно не находилось искателей приключений, готовых сунуться в проклятые места.