Батяня. Комбату лишнего не надо - Сергей Зверев

Василий Игнатьевич ехал практически наугад. Он лишь догадывался, куда движется. Но главное – ему удалось на время оторваться от преследования.

Впереди посветлело, редкие деревья расступились. Гусовский выехал в поле, погасил фары и габариты. Перемалывая бампером стебли посевов, «Ниссан Террано» на всех парах несся к огням городка, украшавшим далекий склон. Неожиданно начался резкий спуск, незамеченный заранее из-за густой однообразной растительности. Вице-адмирал с трудом управлял машиной, безудержно катившейся, буквально валившейся, вниз, подпрыгивающей на камнях. Наконец автомобиль выровнялся, оказавшись на дне тесной ложбины. Впереди высился практически неприступный склон, закрывший не только городок, но и половину неба. Оставался единственный путь – по дну, где струился неглубокий поток дождевой воды. Может, по нему удастся попасть в населенный пункт? Так и поступил Василий Игнатьевич. Однако вскоре пожалел о том, что сделал.

Огни городка так и не появились, а на горизонте показалась полосатая башня маяка. Вице-адмирал бросил взгляд на соседнее сиденье, где была разложена подробная карта местности. На его лбу заблестели бисеринки пота. Он понял, что попал в ловушку. Разворачиваться и ехать назад значило сдаться американцам, фары военных машин уже плясали на краю поля, ехать вперед – идти на самоубийство.

Как только в конце ложбины показались пенящиеся гребни волн и крутой скалистый обрыв, уходящий на многие метры вниз, Василий Игнатьевич заглушил двигатель. Машина по наклонной сама катилась к обрыву.

Через некоторое время от «Ниссана Террано» и русского вице-адмирала должна была остаться гора металлолома. Прятаться дольше не имело смысла, и беглец включил фары. Яркий свет выхватил скалистый склон, нагромождение камней, но зато сзади машины сгустилась непроницаемая мгла.

Преследователи заметили пропавший внедорожник слишком поздно, когда он уже стремительно катился к обрыву. Погоню можно было прекратить, им оставалось только наблюдать за последними мгновениями жизни российского вице-адмирала, который уносил с собой на тот свет не один десяток государственных тайн.

Магвайер влип в окуляры бинокля, он видел силуэт в салоне «Ниссана». На какое-то время машина пропала из вида, скрывшись за возвышающимся на откосе камнем, но тут же показалась вновь – до края обрыва оставалось с десяток метров.

«Он что, с ума сошел?» – проговорил Магвайер.

«Ниссан Террано» резво подкатил к последнему рубежу – каменному карнизу, и вздрогнул, словно уперся капотом в невидимую преграду. По полю пробежала полоса света от прожектора маяка. Передние колеса, словно магнитом, потянуло вниз, машина качнулась и сорвалась. Раздался еле слышный удар, следом второй, приглушенный шумом волн и ветра. Над скалистым берегом вспыхнул огонь, осветив кромку поля. Но тут же погас. Поднявшееся облако дыма разбросал над полем ветер.

– Если есть возможность его спасти, мы должны поспешить, – лейтенант захлопнул дверцу.

Обвив пальцами веревку, морпехи осторожно, один за одним, спускались по крутому скалистому склону. Среди валунов и каменных глыб среди набегавших волн виднелись обломки «Ниссана».

– Разбился! – заключил Магвайер, осветив искореженную машину фонарем, – дальше спускаться нет смысла.

– Тело искать будем? Или подождем завтрашнего дня, когда его выбросит на берег?

Лейтенант задумчиво почесал затылок.

– Пожалуй, стоит. Только мы вряд ли что-нибудь найдем. Нам еще повезло с погодой. Повсюду безлюдно. Не хотелось бы связываться с норвежской полицией. Нам будет трудно им объяснить, что же здесь случилось на самом деле.

Сдерживая вырывающийся из груди крик, вице-адмирал с замиранием в сердце смотрел на угасающую огненную вспышку. Еще минуту назад он сомневался, удастся ли выжить, выпрыгнув в последний момент из стремительно катящегося к обрыву автомобиля. Но все произошло не совсем так, как рассчитывал вице-адмирал. Его буквально выбросило, лишь он открыл дверцу. Он даже толком не помнил, как подвернул ногу и как забился в расщелину в скале.

Теперь его окружали темнота, теснота и сырость. Наверху не смолкали голоса американцев и гудение двигателей. По обрывкам разговора было понятно, что никто не собирается прекращать его поиски, преследователи намерены прочесать местность. Оставаться в укрытии было опасно.

– Обыщите склон. В машине, кажется, тела нет. Если не найдем, значит, в море унесло, – раздался голос сверху, – и постарайтесь закинуть крюк лебедки на «Ниссан».

– Не хватает длины троса.

– Нарастите…

Осторожно выглянув из расщелины, вице-адмирал лишний раз убедился в том, что ему следует незаметно покинуть свое укрытие – наверху уже чернели силуэты американских солдат, готовых спуститься с карниза по веревке. Нельзя было исключать, что у противника есть прибор ночного видения. С ним за считанные секунды можно было бы засечь передвижение Гусовского, а потом вернуть его в камеру допросов.

«Нет, все произошло слишком быстро, и никто не подумал о приборе, – поспешил успокоить себя беглец, – иначе бы они не потеряли из виду машину».

Превозмогая боль в ноге, вице-адмирал, прихрамывая, двинулся вдоль нагромождения каменных глыб. Только добравшись до густых зарослей, он мог спасти себе жизнь, заставить американцев поверить в собственную гибель. Прячась за выступами скал, он оглядывался, чтобы понять, насколько далеко ушел от морских пехотинцев. Продвижение шло черепашьими темпами, страшно болела нога.

Отчаянно хватаясь руками за выступы скальной породы, Гусовский медленно, но уверенно отдалялся от берега. Шум бушующих волн уже не казался таким грозным. Дождь смывал следы, пеленой прикрывал его бегство.

Поросший кустами склон стал круче, Василий Игнатьевич почувствовал это по напряжению, с каким ему приходилось теперь подниматься. Тяжело дыша, вице-адмирал вскарабкался на камень и соскользнул с него на более-менее ровную поверхность. Он вновь увидел огни городка, но теперь стало понятно, что быстро до него добраться не получится. От него беглеца отделяли еще две ложбины, подобные уже преодоленной.

– Не дойду, – Гусовский ощупывал успевшую опухнуть ногу, – надо искать укрытие. Переждать до утра.

Лавров вытянул к догорающему костру ноги. Набегавший сон как рукой сняло. Комбат аккуратно завернул рыбьи кости в обрывок газеты, бросил в костер. Бумагу мгновенно охватил огонь. Не прошло и минуты, как от газетного свертка осталась лишь горочка пепла.

Капитан с надеждой смотрел на майора.

– Поверь моему опыту. С кришнаитами многое не так.

– А вдруг это члены какого-нибудь клуба ролевых игр, так сказать, кришнаиты-любители? Ведь бывают чудаки, которые переодеваются в рыцарей и уезжают на пару неделек на природу, чтобы хлебнуть средневековой жизни. Они ведь не варят кашу в чанах и не гоняются по лесу за кабаном с копьями и луками! – Збруев подбросил в костер дров и продолжил: – Ясное дело, что питаются лапшой быстрого приготовления и жарят на углях купленное в супермаркете мясо. Но при этом вполне всерьез называют себя сэрами ланселотами и королями артурами. То же самое и с нашими кришнаитами. Если они держат соль в консервной банке из-под говядины, это еще не значит, что они террористы или секретные агенты пакистанских спецслужб.

Не согласиться с капитаном было легко. Его вариант мог отвечать правде процентов на пять, не больше. Но если что-то казалось Лаврову странным или непонятным, существовал простой способ проверить догадки.

– Ролевыми играми занимаются европейцы и американцы. А ты посмотри на них – темные, как головешки. Тем более проверить «индусов» стоит. Одно то, что они очутились в одном месте с нами в такую погоду, подсказывает мне, что они каким-то образом связаны с нашим заданием.

– Я просто пытаюсь найти еще одно объяснение. Как в курсе психологии, иду от обратного. Вы командир, вам и решать. – Збруев не мог понять, почему майор медлит.

– Ты заговоришь им зубы, а я тем временем проверю… Но не увлекайся, не пробуй их прощупать сам. Пошел, а я следом.

Со стороны костра, около которого расположились кришнаиты, зазвучал голос капитана. А майор уже находился за одним из внедорожников. Его застывшая на автомобильной дверце тень сдвинулась, медленно поплыла по борту трейлера. Крепко сжимая в руке холодное лезвие стропореза, майор осторожно пробирался к оранжевому трейлеру – единственному во всем кемпинге, в окнах которого не горел свет. Он отчетливо слышал английскую речь Збруева, пудрившего «индусам» мозги. Капитан восхищался заслугами Ганди и Неру перед мировой цивилизацией. Детали его восторга полностью были скопированы из телепередачи, просмотренной в прошлом году по каналу «Дискавери». Память у капитана была исключительная. Говорил он настолько убедительно, что Лавров начал сомневаться: неужели человек, избравший службу в ВДВ, может так убежденно рекламировать тактику ненасильственного сопротивления.