Хороший, Плохой, Сверхъестественный (ЛП) - Грин Саймон

Я вежливо улыбнулся и протянул ему бокал с Ядом Валгаллы. Он коротко покачал головой.

— Я не пью. Я мёртв.

— Не нужно быть одержимым этим, — сказал я.

— Мёртвый мальчик ест, пьет и…

— Я знаю, что делает этот дегенерат, — сказал Ларри. — У некоторых из нас больше достоинства.

— И некоторые из нас веселее, — сказал я. — Чего ты хочешь, Ларри? У меня есть важные дела, связанные с выпивкой и размышлениями о несправедливости вселенной.

— Я хочу, чтобы ты нашёл моего пропавшего брата, — Томми. Ты ведь помнишь Томми, правда, Тейлор? Пропал без вести во время войны Лилит, когда он должен был находиться под вашей защитой? Всё ещё пропавший после стольких лет, предположительно мёртвый. Я в это не верю. Я не могу в это поверить. Я бы знал, если бы он был мёртв. Он всё ещё где-то там, может быть потерян, может быть ранен… и ты найдешь его для меня, с твоим удивительным даром.

— Я сделал всё, что мог, чтобы защитить его, — сказал я. — Там много чего происходило и на любой войне… случаются плохие вещи. Там были толпы людей, — бойня.

Над Томми рухнула стена, а потом… напор борьбы отодвинул нас всех в сторону. Я не стал рассказывать Ларри о полубезумной толпе, которая набросилась на полузасыпанное тело. Я не стал рассказывать ему о криках.

— Я вернулся позже, когда всё было кончено, но его нигде не было видно. Зачем ты пришёл ко мне сейчас, Ларри, после стольких лет?

— Потому что Хэдли решил вмешаться.

Имя, казалось, погрузилось во внезапную тишину и вокруг нас резко поднялись головы. Некоторые люди встали и ушли, другие просто растворились в воздухе. И по всему бару царило общее ощущение: Вот дерьмо…

Все на Тёмной Стороне знают историю трех Братьев Забвение. Хотя бы потому, что знание так часто является самозащитой. Их отец был Дэш Забвение, знаменитый конфиденциальный оперативник, частный детектив в тридцатых годах. Их матерью была некая Ширли Ден Адель, Леди Фантазм, Супергерой — костюмированная авантюристка того же периода. Вскоре после свадьбы у них родился первый сын Хэдли. Затем они отправились в путешествие во времени в 1946 году в погоне за сбежавшим военным преступником, — Демоническим Когтем. Они последовали за ним во временной сдвиг и когда они вышли снова, это был 1973 год.

У них было ещё два мальчика, Ларри и Томми. За время их долгого отсутствия Хэдли пошёл своим путем и сделал себе имя, превзойдя даже репутацию своих родителей. Он представлял Власти Тёмной Стороны, как и Уокер, на протяжении шестидесятых и семидесятых годов. Хэдли… это был тот самый человек. Научил Уокера всему, что знал сам. Но потом… что-то случилось. Никто не знает, что именно, а если и знает, то они молчат, что почти невероятно для Тёмной Стороны. Хэдли уже никогда не стал прежним. Он вёл себя немного странно… и оставил Власти идти их запретными путями.

Есть запретные пути, даже в таком месте, как Тёмная Сторона. Некоторые двери и пути закрыты, заперты и охраняются. Закрыты для всех, кроме самых могущественных и самых упрямых. Не потому, что они так опасны и не потому, что многие из тех, кто входит, не возвращаются… Тёмная Сторона всегда придерживалась того, что каждый имеет право попасть в Ад по-своему. Проблема в том, что некоторые из тех, кто возвращается, возвращаются странно измененными, ужасно измененными.

Люди шёпотом говорят о Доме Голубых Огней, куда многие соблазняются войти, но лишь немногие выходят и когда они это делают, они даже отдаленно не похожи на людей. Это Голубые Парни. Люди, которых выдолбили, чтобы освободить место для чего-то другого. Они изучают наш мир человеческими глазами и играют с нами, как с игрушками. У них тоже есть аппетит… отвратительные аппетиты. Уокер убивает их сразу же, как только их опознают, трупы приходится часто уничтожать и они всегда пусты. Когда дела идут совсем плохо и Уокер решает, что на Тёмной Стороне слишком много Синих Парней, он приказывает произвести отбраковку — чистку. Он стучит в барабаны и швыряет пригоршнями деньги вокруг, чтобы все мы прибежали. Охотники за головами, наемные убийцы и неравнодушные граждане вроде меня, которые просто хотят убрать кровавые Сущности с наших улиц. Платят хорошо, — риск ужасен и сколько бы мы ни убили, всегда найдется ещё больше Синих Парней…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Сьюзи с нетерпением ждёт отбраковки. Я думаю, что это её вариация шведского стола, — всё, что ты можешь убить — убей.

Голубые Парни, Доктор Фелл. А теперь — Коллекционер. Все они смотрят на мир чужими глазами. В такие моменты мне кажется, что кто-то пытается мне что-то сказать…

Хэдли Забвение полностью перешёл в подполье после того, как он ушёл от Властей. Он спустился в мир под Миром, в Мрачные Королевства и там он учился в тайной школе, — тёмной академии. Единственное место, куда вы можете пойти, чтобы узнать истинную природу реальности. Большинство людей проваливают курс. Они умирают, или сходят с ума, или и то и другое одновременно. Как печально известный Сигизмунд, — Безумный Математик. Я работал с ним над одним делом, когда он был просто известен как Сумасшедший. В последний раз я слышал, что он всё ещё мирно спит в своём коконе. Никто точно не знает, что из этого выйдет, но Уокер организовал вооруженную охрану, на всякий случай.

Тем не менее, несколько экстраординарных душ действительно проходят весь этот путь и возвращаются в верхний мир, тревожно могущественные и странно преображённые. Как Хэдли Забвение. Теперь он ходит в тени, между Жизнью и Смертью, Светом и Тьмой, или, может быть, над ними. Хэдли Забвение, детектив — инспектор, который расследует только преступления и случаи, когда сама реальность находится под угрозой. Так что если бы он решил вмешаться…

— Вот дерьмо, — сказал я.

— Вот именно, — сказал Ларри Забвение.

— Почему он не появился во время войны Лилит? — Я говорил, чтобы не вспоминать о других Сущностях. — Мы могли бы воспользоваться его помощью.

— А кто сказал, что нет? — спросил Ларри. — Там много чего происходило. И Хэдли всегда действовал на гораздо большей сцене, чем мы. Вы никогда не задумывались, почему Небеса и Ад не были непосредственно вовлечены в войну Лилит? Неужели ты думаешь, что твоя мать смогла бы удержать их, если бы они захотели вмешаться? Мы были по колено в Ангелах, когда они пришли сюда в поисках нечестивого Грааля.

— Я не начинал войну ангелов! — сказал я, пожалуй, излишне громко.

— А я и не утверждаю — сказал Ларри.

— Извини, — сказал я. — Я немного обидчив на этот счёт. Продолжай.

— Дело в том, что ходят слухи, будто Хэдли вмешался, чтобы не пустить ангелов и позволить нам самим попытаться выиграть войну.

Я долго смотрел на него.

— Он действительно мог это сделать?

— Кто знает? Кто знает, во что они превратили его там, в тайной школе? Теперь он детектив — инспектор.

— Хорошая позиция.

— Хватит о Хэдли, я пришёл поговорить о Томми.

— Хорошо, — сказал я. — Давай поговорим о Томми. Экзистенциальный частный детектив, который специализировался на делах, которые могли произойти, а могли и не произойти. Добрая душа, но не слишком умён.

— Нет, — ответил Ларри. — Иначе он не доверил бы тебе присматривать за ним. Но, дело не только в нём. Чем больше я изучал исчезновение Томми, тем больше узнавал о других людях, которые просто… исчезли после войны с Лилит. Я составил список главных и второстепенных игроков, которые исчезли с радаров. Ни причины, ни мотива, никаких следов их присутствия. И это были люди, которые могли сами о себе позаботиться. Имена, которые вы знаете, или узнаете. Я должен задаться вопросом: кто-то воспользовался хаосом, который последовал за войной, чтобы… убрать некоторых людей? Мне потребовалось некоторое время, чтобы составить этот список, но я убеждён, что это, что-то значит. Есть определенная связь между всеми людьми в этом списке. Посмотри.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Он протянул мне лист дорогой бумаги с монограммой. Когда его рука на мгновение коснулась моей, его кожа была такой холодной, что почти обожгла меня. Как будто его мёртвая плоть высасывала тепло прямо из меня. Я не отдернул руку, но взял у него бумагу так быстро, как только мог. Толстая бумага громко затрещала, когда я развернул её. Тридцать семь имен, все более, или менее знакомые. Некоторые из них взбудоражили меня: Странный Харальд Старьёвщик, Епископ Бестли, Леди Проклятие, Сестра Игор, Спасение Кейн и Госпожа Мурмур. Люди хорошие, плохие и обычные. С некоторыми из них я работал, с некоторыми был знаком, а при виде некоторых — переходил улицу, — чтобы избежать встречи. Но я знал, что все люди в этом списке были по-своему могущественными личностями.