Волки ночью воют - Алекс Данте

сок из апельсина. Его тело было горой, такой, что вершина закрывала собой солнце, но при этом его глаза, добрые и верящие, совершенно выбивались из его образа, словно скульптор, создавший свирепую и грозную статую, решил показать, что внешность совсем не важна, а главное то, что у тебя внутри.

Дерек всегда говорил короткими предложениями, выражая свою мысль предельно четко и никогда не приукрашивая свои истории. Его слова не умели выражать красоту, но это было не так важно, как его красноречивые взгляды, что всегда говорили больше, стоило только разрешить ему ворваться в твой мир на долю секунды.

В этом огромной скале помещалось слишком много любви, хоть он этого и никогда не показывал, умело скрывая свои чувства за толстым каменным слоем. Эби стало стыдно за то, как она себя повела с ним. Этот человек не заслуживал к себе такого отношения. Она просто молча стояла и ждала, когда Дерек закончит.

Рагнар ощутил чье-то присутствие и обернулся:

— Эби. Я не видел, как ты подошла.

Его голос был глубоким и нежным, явно неподходящим для такого большого тела.

— Я… Хотела бы извиниться. За то, что так накинулась на тебя, — Эби сжалась, чувствуя неловкость.

Рагнар опустил взгляд на свои мыльные руки и покачал головой:

— Ничего. Не бери в голову.

— Нет, это важно!.. Я правда не хотела. Все произошло слишком быстро. Эмоции взяли надо мной вверх.

— Да, ты явно проиграла в своей схватке.

— Нет. Не знаю. Может быть, — Эби вздохнула и скрестила руки. — Ощущаю себя Заком, который вспыхивает по любому поводу.

— Он не всегда был таким, — Рагнар как следует выжал куртку, кинул ее в стиральную машинку, затем захлопнул дверцу и нажав пару кнопок, стал мыть руки. — Он был… сосредоточением всего хорошего. Ты не поверишь, но он украшал квартиру к Хэллоуину, вырезая всякие гирлянды из цветной бумаги. Готовил разные простейшие обеды, повязывая белый фартук и приговаривая: «Что вы хотите, сэр?» Делал генеральные уборки, таскал разную живность с улиц. Многие его питомцы умирали от… разных вещей, но мы всегда говорили ему, что они сбегали к себе домой или вроде того. Все, только чтобы он не расстраивался.

Эби нахмурилась и наклонила голову. Нынешний Закари для нее никак не вязался с образом того парня, про которого рассказал Дерек:

— Это кажется каким-то сном.

— Может это он и был, — Рагнар вытер руки полотенцем и подошел к Эби. — Время меняет людей.

— Скорее, это люди меняются со временем.

Дерек хмыкнул и махнул рукой, чтобы Эби последовала за ним. Они зашли в его комнату и Рагнар, выдвинув ящик стола, достал пистолет. Тот самый, с маленькой едва различимой буквой «К» у основания. Дерек протянул оружие Эби:

— Послушай, мне не важно во что ты вляпалась и что произошло. Я знаю, ты с этим справишься. Но единственное, что я хочу, чтобы пистолет всегда был с тобой. Он сможет защитить тебя, когда меня не будет рядом.

В эти слова было вложено так много смысла, что Эби была готова разреветься. Никто никогда не говорил ей подобного, и эта кроха отцовского понимания пробила ее детские года без любви. Вместо того, чтобы взять пистолет, девушка обняла Рагнара, почувствовав тепло его сильного тела:

— Спасибо. Думаю, он и правда пригодится. Сегодня был просто плохой день.

— Ты хотела сказать, мокрый день?

Эби отстранилась, извиняясь. На футболке Рагнара появились пятна от все еще мокрых волос:

— Ох, ну… Приняла природный душ.

Дерек недоверчиво хмыкнул, но спрашивать не стал. Мол, ладно, храни свою тайну дальше:

— Собираюсь к Бобровским, Химик сообщил, что уже есть результаты. Имеется одно свободное место в качестве напарника.

— Передай Закари, что место уже занято мной. Когда выдвигаемся?

— Сейчас.

***

Сбегав к себе за рюкзаком, куда бросила телефон, Эби завернула на кухню, чтобы еще раз удостовериться, что чизкейк все еще стоит там. Что он был реален.

Пирожное в аккуратной коричневой коробочке так и стояло в холодильнике, рядом с какими-то пачками старого творога и каплей молока. Никогда в ее жизни десерт не создавал так много смысла, как в тот день. Это было словно мимолетный поцелуй, к которому так и хочется постоянно прикасаться.

Все еще влажные волосы Эби убрала под шапку, что сумела найти на шкафу, и, накинув куртку, девушка вслед за Дереком выскользнула из квартиры. Дождь прекратился, но земля была сырой и отдавала холодом, а солнце так и не выбралось из-за настила серых облаков. Эби поежилась от зимнего ветра, который ворвался ей под куртку, и втянула шею в плечи. Рагнар вздохнул, увидев это, и протянул свой шарф:

— Держи.

— А ты?

— У меня теплая броня.

— Ответ засчитан.

С шарфом Дерека действительно стало лучше, и Эби замоталась в него по самый нос, благо шарф был длинным и один из его концов все еще доставал до земли, так что пришлось сунуть его в карман. Шарф приятно пах одеколоном, елочными игрушками (теми, которые достаешь из пыльной коробки раз в году) и чем-то невероятно особенным. А еще он был цветной с разными узорами и рисунками. Возможно, это была памятная вещь.

Они пошли пешком, петляя между дворами. Рагнар натянул шапку так низко, что закрыл ей свои брови, а подбородок втянул в шею, чтобы его не дай бог, не узнали по той отвратительной фотографии с новостей. В этом районе такое вряд ли бы произошло, но Тени привыкли быть более осторожными.

Они привыкли перемещаться по городу именно такими ходами, закрытыми от посторонних глаз. Через узкие дорожки между домами, мимо перетянутых из одних окон в другие веревки с бельем, абсолютно мокрыми и задубевшими, так и забытыми на долгое время. Перелезая через заборы, перетянутые цепью с заржавевшими замками, пугая облезших кошек с оторванными ушами. Спускаясь в подвалы заброшенных зданий и оставляя заметки в особых тетрадях общения для Теней (в городе кроме групп обитало несколько одиночек), о которых не знали посторонние. Последняя запись гласила: «О Дивный мир, отчего ты так жесток со мной» и снизу приписка «У меня кто-то стащил батон колбасы». Дерек оставил свою заметку: «Не оставляй окна открытыми. Возможно, это кошка». Эби улыбнулась и дополнила запись: «Или голодный бомж».

Спустя пару проулков у Эби пропала улыбка и она снова сосредоточилась и нахмурилась. Улицы бедняков перетекали в улицы карманников, затем в улицы отчаявшихся и… в те, куда приходили умирать.

Все смерть в гости ждешь?

Существуя в этом сумеречном мире, Эби привыкла к постоянному запаху смерти. Не зловония и дерьма, вовсе