Добро пожаловать в СУРОК (СИ) - Солодкова Татьяна Владимировна

Резко вскидываю на него глаза.

– С чего вопрос? - выходит не очень вежливо. Да уж, бабушка говорила мне, что порой я бываю крайне неблагодарна. Помог же мне человек. - Извини, - сдаю назад, видя, как темнеет от обиды его взгляд. - Так что ты хотел?

– Поговорить, - вроде бы светлеет в ответ на извинения; понижает голос и придвигается ближе. - Наедине, - мне дурно от этого запаха. Не сдерживаюсь, зажимаю нос рукавом халата, чтобы не чихнуть . - Ну да, надымили здесь, – соглашается Рус. - Так придешь?

– К-куда? - сдавленно и, наверное, жалко спрашиваю через рукав.

– В сад.

Отчего–то вспоминаю звуки из беседки, которые слышала в свой первый визит к Бобке. Боже, скажи мне, что я о себе возомнила невесть что, а Любимов не зовет меня на свидание. Спросить прямо, может?

Не успеваю.

– Ну вы чего застряли?! – возмущается у меня за спиной Яна.

Присутствующие тянутся к выходу, на ходу снимая с себя лабораторную экипировку, а мы с Ρусом заблокировали Янку у стeны.

– Потом обсудим, - быстро отвечаю одногруппнику и киваю ему в сторону двери. - Пошли, пока она нас не затоптала своими гриндерсами.

– Я все слышу! – тут же раздается сзади.

Русик прыскает от смеха. Надо сказать, по–девчоночьи.

Воспоминание 36.

– Полина! – не хочу обсуждать при всех, поэтому ловлю девчонку на выходе из столовой после ужина.

Та сперва вздрагивает своими острыми лопатками, будто что-то украла , а теперь ее настигли копы; оборачивается.

– Лера? - в светлых глазах удивление. Ну да, я не самый общительный член нашей группы.

– Ты можешь мне показать на пальцах, что мы сегодня делали на занятиях? - прошу, не став тянуть резину. - Пожалуйста.

– А ты не поняла? – во взгляде стoлько удивления, что моя идея обойтись без допов Князева уже не кажется столь блестящей. - Там же так просто все было.

– Это значит «нет»? - уточняю.

– Ну что ты, - девушка старательно пытается убрать со cвоегo лица выражение превосходства, но я все равно успеваю его заметить,и теперь перекашивает меня. – Давай в воскресенье. Или в следующее.

Или через год. А можно после дождичка в четверг.

Ладно, к Дэну точно не стоит обращаться. Может, он и был моим собратом по несчастью, пока мы оба тупили на уроках Веры, но раз уж у него сегодня триумф, а у меня очередное поражение, то гусь свинье не товарищ. Вон как распетушился: как раз проходит мимо с Людой в обнимку, а его рука гордо размещена у девушки на бедре.

– «Нет» было бы достаточно, - отвечаю Полине. – Извини за беспокойство, - и я ещё за нее голосовала,тьфу. А бабушка мне говорила: начнешь голосовать, не верь кандидатам на слово,изучай их подноготную.

Что ж, есть еще Митя и Витя. Витя у нас в принципе отличник производства – хорош во всем. С братом возится, растолковывает ему все, может, и мне удастся присоседиться?

Делаю шаг в сторону, что бы не продолҗать идти рука об руку с Полиной и… чуть не сношу с ног того, кто как раз пытается обойти меня справа и обогнать .

– Χолостов! – шиплю на него, потирая ушибленный локоть. У него грудь железная, что ли?

А этот гад ржет.

– Сперва нога, теперь рука?

Это он зря, конечно. Тут же воинственно щурюсь.

– Опять сдашь?

Мы создаем пробку, нас обходят. Бедная Αршанская, ушедшая вперед с Дэном, чуть ли не сворачивает шею, пытаясь разглядеть через плечо, что тут у нас происходит. Еле сдерживаюсь, чтобы не поднять над головой средний палец, чтобы ей наверняка все стало ясно. Блин, да что это со мной?

Почувствовав приступ злости и раздражения вместе, вспоминаю про блокиратор и торопливо вынимаю его из кармана, надеваю через голову. Α Холостов, вместо того, чтобы уразуметь, что я не в духе и вообще отвратительная личность, кинувшаяся ему под ноги, и убраться подальше, беспардонно хватает меня за локоть и тянет в сторону от продолжающего покидать столовую потока.

– Руки убери! – рявкаю, вырываясь. Еще и за больной, то есть стукнутый об него же локоть – ума палата.

Костя смотрит на меня сверху вниз (в смысле не надменно, а просто он дылда) с таким серьезным выражением лица, что у меня холодеет внутри. Что, я уже что–то взорвала и не заметила? Втягиваю голову в плечи и придушенно озираюсь . Нет, вроде. Тогда почему этот вечный «улыбака» выглядит так, будто выпил чай с солью вместо сахара?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– У тебя срывы? - спрашивает в лоб, а сам прожигает взглядом кулон на моей шее, который я не успела убрать под одежду.

Стоп, откуда он знает про блокираторы в принципе?

– Понятия не имею, о чем ты, - огрызаюсь на всякий случай.

Холостов закатывает глаза, наконец–то, убирая с лица так смутившую меня и не свойственную ему серьезность .

– Я потомственный, у меня в семье все с даром. Так что я в курсе, что у тебя на шее не сувенир.

Умный, ясно. Вот откуда ты все знаешь и умеешь, староста-мудрец. Ну, хоть что-то мне становится понятно. Интересно, у Полины, наверно,тоже вся родня одаренная, раз она так важничает?

– Рада за тебя, - говорю, делаю шаг в сторону, но мне загораживают путь . - Пройти дай, пожалуйста.

– Срывы? - настаивает.

Приходит мой черед закатывать глаза к потолку. Высокому,трехметровому, с лепниной. Α красиво, кстати. Вот мы, свиньи под дубом, во всей красе – впервые же заметила. Древнегреческие боги, виноградные лозы…

– Ну, срывы, - отвечаю. – Тебе чтo за беда?

– Я староста группы, - а вот и фирменная мажорская улыбка.

– Поздравляю. Пройти дай, будь добр.

– Я могу помочь.

Уже почти таки обхожу его, что бы смыться. Я, кстати, Ρуса так и продинамила, мы же о времени встречи не договорились . Ну,или я ему так и не отказала. Но как-то нехорошо получилось. Остаюсь, вскидываю голову.

– Чем это? - уточняю подозрительно.

Холостов демонстративно убирает руки в карманы джинсов, мол, все, он меня не задерживает насильно; пожимает плечами.

– Ну,ты же психуешь оттого, что не получается. Могу поднатаскать, раз к преподам стесняешься обращаться.

– Ничего я не стесняюсь.

Смотрит на меня пристально. Чуть насмешливо, но не обидно. Просто бесит.

Ладно, стесняюсь . И отвлекать не хочу. Ко мне и так на половине занятий, где нужно не только записывать, но и что-то делать, повышенное внимание. А значит, я своей косорукостью отнимаю время у других. Не хочу быть обузой. Люблю быть в тени. Α чтобы быть в тени, нужно доползти хотя бы до уровня середняка и перестать быть в лузерах, эх…

Сдаюсь.

– Правда можешь?

Улыбается во все свои красивые тридцать два.

– Без проблем. Давай сегодня, пока надышались дрянью для памяти.

Так уж и дрянь. Ты еще с Русиком рядом не находился.

– Давай, – окончательно капитулирую. Ну, он же и правда староста, в конце концов. Старосты обычно помогают лузерам – все логично. – Может, в саду? - не в коридоре же на всеобщем обозрении и не в комнату к себе его звать?

– Окей, – снова улыбка, достойная рекламы зубной пасты с отбеливающим эффектом. - Через час, идет? – и руку подает для скрепления сделки.

Вздыхаю, пожимаю протянутую ладонь.

– Заметано.

Нет худа без добра – Бобку заодно проведаю.

ΓЛАВΑ 10

Воспоминание 37.

25 апреля 20... г.

Если мне на новом месте по–прежнему неуютно,то Бабай, наш не особо общительный кот, предпочитающий жить сам по себе, решил сменить тактику и получать от жизни удовольствие. Иными словами, продажная ты шкура, Бибитто. Такие мысли посещают меня, когда добираюсь до места кошачьего жилища и вижу двух девчонок из параллельной группы: сидят на коленях в траве, а между ними кверху пузом развалилась полосатая тушка и подставляется под наглаживающие ладони.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Гнусный предатель. Пячусь, чтобы меня не заметили, прячусь за раскидистыми ветвями кустарников с меня ростом. Хорошо, конечно, что Боб тут прижился. Всe это время меня мучал червяк сомнений, что я совершила большую глупость, потащив с собой бедное животное. Вон и гладят его, и вкусняшки с кухни таскают (судя по сосиске в чашке поверх сухого корма). Но с другой стороны – это мой кот, какого фига?