Хозяйка магической лавки – 5 - Александра Черчень

– Точно! – воскликнула Сара и улыбнулась нарисованным ртом. – Поэтому не воспринимай близко.

Я, сглотнув, спросила:

– Давно я тут?

– Денек лежишь. Как себя, кстати, чувствуешь?

Я прислушалась к себе. Попыталась призвать огонь, но по коже прошлись лишь жалкие искры, а не жар.

– Почти как в браслетах. Странное ощущение, что физически вроде в порядке, а сил все равно не хватает.

– Это из-за алтаря, – отозвалась Книжуля. – Мы уже сказали Одарчику, что тебя надо в поместье. Он ответил, что как только так сразу.

Молодец какой.

Я вздохнула, помассировала начавшие ныть виски и задала следующий вопрос:

– Вы что-то помните из того, чем ритуал и сражение закончились?

– На этих не рассчитывай, – ехидно проговорила мой гримуар. – Мотя и Брунгильда отдыхали, пока я была в самом эпицентре событий.

– Мы были в отключке, – недовольно произнесла Матильда, раздраженно дернув закладками. – Была бы я в сознании, то занималась куда полезными вещами, чем кражей!

– Занудствуй сколько хочешь, дорогая, но смеется тот, кто выручит просто за продажу этих ингредиентов несколько сотен золотых. А зелья и то дороже стоят.

Теперь и мне начало казаться, что красть у врага – это хорошо. Компенсация за моральный ущерб, в конце концов. Или хотя бы за испорченный пол на первом этаже моего особняка во время его осады и похищения Сарочки. Между прочим, после свежего и дорогого ремонта!

– Давайте оставим моральные терзания на потом? – вступилась я, чувствуя, как начала тяжелеть голова. Присела в кресло, находящееся рядом со столом. – Я хочу знать, чем все закончилось в долине Хар, и как я здесь оказалась.

– С этим все просто и непросто одновременно, – вздохнула Книжуля. – Ты в общем-то самые ключевые моменты застала. Пока ты колдовала над Бруней, Лаор поубивал остальных тварей, мэр добил Рея, а потом закрыл портал. Не спрашивай, как, потому что сама не понимаю, откуда такая силища. Это тебе не дверцу в нужник прикрыть, а самый настоящий портал в другой мир!

– А Рей… он умер? – голос вдруг охрип.

– Вообще, мне кажется, что да, – ответила Сара и нахмурилась: – Падажжи, ты только не говори, что жалеешь этого поца!

– Вообще не жалею, – честно отозвалась я. – Просто… Это ведь дело рук не настоящего Рея, разве не так? В его теле уживались две души… Я плохо что понимаю в теме одержимости, но…

– Никаких «но»! – категорично заявила Сара. – Подох и подох – мир стал легче и чище. А вообще, об этом уточни у Одара. А так дальше вот что было – тебя на ручках понес мэр, нас тащил Лаор. Я тебе скажу, шо таки опасный он, этот наемник. Он там покромсал столько жутких тварей. Вспомню – и по страничкам дрожь восхищения…

– Фи. Восхищаться насилием… – сказала Матильда.

– Ты ещё скажи, врагов гладить надо, – фыркнула Книжуля.

– Врагов надо уничтожать, но при этом не превозносить процесс насилия.

– Ой, давай без нравоучений, – отмахнулась Сара.

Мне пришлось снова перебить их начавшийся спор.

– И еще… – я тревожно нахмурилась и прикусила губу. – Не знаю, слышали ли вы, но Рей говорил, что Одар такой же, как он.

– Слышала, – покивала Книжуля. – Думаешь, что он тоже может быть князем? А как же проверка Лаора?

– За что купила, за то продаю, – развела руками в ответ. – Если да, то это сулит опять неприятности!

– Давай решать проблемы по мере их поступления, – предложила Сарочка. – Сначала нам нужно закончить привязку алтаря. А то тебя судьба мира особо волновать уже не будут.

С этим я была согласна. К тому же я могла просто не так понять слова одержимого, верно?

Я зевнула. Накатила слабость, а глаза сами начали закрываться. Видимо, я все же слишком много внутреннего резерва потратила на книги и… И Лейлу. Силы ещё не восстановились.

– Я ещё полежу, очень хочется поспать, – призналась я и поднялась на ноги. Медленными шагами дошла до постели и рухнула на нее.

Темнота накрыла почти мгновенно, унося в тревожный сон, не приносящий ни капли отдыха и успокоения.

Это был совершенно точно кошмар, но ужасно похожий на реальность. Наверное, так чудовищно реалистичными не были даже наведенные сны магистра Рейвенса.

Я сидела на лавочке в заснеженном парке, где когда-то кормила уточек с незнакомцем. Передо мной блестел уже покрытый частично тонким льдом и припорошенный снегом пруд. Мне было холодно, несмотря на полушубку и теплые перчатки. А вот девушка, которая присела рядом со мной, была облачена в легкое летнее платье.

Она выглядела немного бледной, но… совершенно точно живой.

– Лейла? Ты? – я неверяще уставилась на травницу. – Как ты здесь оказалась?

– Привет, Адель, – на ее пухлых губах появилась грустная улыбка. – Да, это я. Пришла к тебе в гости.

Возможно во сне все воспринимается иначе, но я не испытала ровным счетом никакого удивления от происходящего. Разве что…

– На дворе зима, ты чего в одном платье?! Простудишься же, – я начала снимать шубку. Под ней у меня было платье из плотной шерсти, в отличие от девушки. – Возьми, одень. Мой дом здесь неподалеку, пойдем…

Миловидное личико девушки стало напоминать какую-то пугающую маску. Она поднялась, но не приняла верхнюю одежду.

– Ты ведь знаешь, что мне это уже не нужно, – произнесла она. Ее лицо исказилось от боли. – Ты же видела, что он со мной сделал…

Лейла до этого прижимала руки к груди, а после этих слов она развела руки в стороны, как крылья, словно вот-вот она взлетит.

И я увидела рану – ровно на том месте, где сердце, ещё кровоточащую.

– Мне больно, Адель. Я хотела жить! – ее голос опустился до шепота. – Я к маме хочу, Адель… Почему ты меня не предупредила? Я ведь могла выжить…

– Но…

Из моих пальцев выпала шубка, которую я продолжала держать. Упала на снег, но раздался от соприкосновения такой оглушительный звон, как бывает, когда бьется тонкий фарфор.

Второе пробуждение вышло куда более неприятным, чем первое. Я поднялась на постели с бьющимся где-то на уровне горла сердцем и тяжелым дыханием. По щекам текли слезы.

Я выдохнула сквозь сжатые зубы.

– Адель… – встревоженно позвала Матильда со столика. – Ты в порядке?

– Шо? Где? Когда? – встрепенулась и дремавшая на прикроватной тумбочке Сара. Посмотрела на меня и мягко спросила: – Аделюшка, ты чего?

– Дурной сон, – ответила я, вытирая соленые дорожки рукавом сорочки.

Сердце до сих пор колотилось как заведенное, а из памяти никак не выходила картинка – раскинутые в стороны руки Лейлы, а на груди огромная рана, из которой ещё сочится кровь.

– Тебе не помешает принять курс моих фирменных успокоительных капель, – заявила Книжуля. – Знаешь, и у меня от происходящего в последнее время закладка подрагивает. Нервы, сама знаешь, дело тонкое.

В этот момент дверь без стука распахнулась, и на пороге показалась… Эва!

Бледная, осунувшаяся, но как это не парадоксально, горе тоже делало ее красивой. Кожа стала более бледной и словно фарфоровой, что оттенял темно-синий бархат платья. Не траур, но почти.

– О, ты очнулась, – словно даже с разочарованием проговорила приемная дочь мэра. – Ладно… я сообщу отцу.

И ушла, прикрыв за собой дверь.

Мы с гримуарами удивлённо переглянулись.

– Ну и шо это было за явление Христа партийному собранию? – озадаченно пробормотала Сарочка.

– Ты о чем? – нахмурившись, переспросила я.

– Ладно, перефразирую – шо за явление Единого торговой гильдии? Если что, это риторический вопрос. Или она пришла рассчитывая придушить тебя подушкой, но вот досада – уже проснулась?

Решив, что раз риторический вопрос, то от меня не ждут ответа, я поднялась на ноги. На этот раз решительно настроенная – потому что уже вечерело, и надо было уже действовать. Хотя бы узнать подробности о произошедшем в долине Хар.

– И вообще! – вдруг заявила Книженция, когда я надевала найденный в комнате халат. – Обсуди с Одаром то, чтобы Эва официально именовалась племянницей, а не дочерью! Не знаю, как тебе, а мне это не нравится. Пусть все будет на своих местах.

У меня пояс выпал из пальцев от неожиданности. Пришлось нагибаться и поднимать. Учитывая, что ещё недавно я хотела всеми силами разрушить помолвку, то сейчас этот вопрос выглядел несколько… преждевременным. Наши отношения с мэром пока вещь странная. Хотя бы потому, что много