Поцелуй мертвеца - Лорел Гамильтон

Глава 7

Не успело закончиться полицейское расследование, а эти недоумки уже были готовы скорее отдать концы, чем рискнуть оказаться во власти Жан-Клода. Если кто-то готов пойти на смерть, лишь бы не оказаться частью чьей-то структуры власти, это означало, что от готовности убивать в попытке разрушить эту систему его отделял всего один маленький шаг. Обычно, я не делилась информацией, касающейся расследования, со своими бой-френдами, но... если я не сделаю этого, а с Жан-Клодом, или с кем-то другим из моих любовников или друзей что-то случиться, я никогда себе этого не прощу. Я готова была расстаться с жетоном, если придется выбирать между ним и теми, кого я люблю.

Было ли это простым оправданием того, что я собиралась сделать? «Да». Намеревалась ли я сделать это в любом случае? «А то».

Я отошла на другую сторону двора, прочь от работавших на месте преступления специалистов и дополнительной дюжины шныряющих повсюду копов, которые, казалось, всегда слетались туда, где происходило убийство и набрела на небольшую аллейку между двумя строениями. Надо признать, что «аллейка» была достаточно просторной, чтобы по ней могла проехать повозка, груженая пивными бочонками, в те времена, когда пивоварня еще работала по назначению, но сейчас, тут царил полумрак и запустение. Я прислонилась плечом к холодным кирпичам, получив то уединение, на которое рассчитывала.

Мне не нужно было доставать телефон и звонить Жан-Клоду; все, что мне требовалось — это опустить возведенные между нами щиты. Это походило на открытие двери, которую я держала на засове, потому что без реальных усилий блокировать ее, мы вторгались в эмоции друг друга; могли делиться мыслями, и даже физическими ощущениями. В самые экстремальные моменты грань там, где прерывалось сознание одного и начиналось сознание другого— стиралась; это чертовски сбивало с толку и, по правде сказать, охренеть как пугало. Мне не нравилось проникать так глубоко в чужой разум, тело, душу, и уж точно не хотела, чтобы он тоже оказывался так глубоко во мне.

Однако это совсем не означало, что мне только и требовалось, что «отпереть дверь» у себя в голове, а затем «постучаться» в барьер, удерживающий меня от слишком глубокого проникновения в сознание Жан-Клода, потому как мы выяснили, что щита лишь с одной стороны было далеко недостаточно. Если барьер возводил только один из нас, то между делом до нас, то тут, то там доносилось эхо. Как правило, это были отзвуки сильных эмоций, ощущений, но не всегда; в зависимости от случая.

Жан-Клод открылся мне, и я поняла, что он сидит в своем кабинете в «Запретном плоде». Я могла чувствовать пот на его коже, в то время как он обтирался полотенцем. Он танцевал, что было редкостью с тех пор, как он стал владельцем и менеджером клуба. В те ночи, когда он танцевал, клуб просто разорвало бы от наплыва женщин и мужчин, желающих поглазеть, как самый сексапильный вампир Сент-Луиса снимет с себя немного одежды на сцене. Он никогда не заходил в раздевании так далеко, как его танцовщики. Мой главный ухажёр не напяливал на себя каких-нибудь мини-бикини, его брюки и так были с таким количеством шнуровок и отверстий, что скрывали не многим больше. Я уяснила, что основную часть времени более доминантные личности предпочитали оставлять на себе больше одежды, в то время как покорные чувствовали себя комфортней, раздеваясь совсем. Те дни, когда Жан-Клод был чьим бы то ни было покорным кровопийцей, уже давно канули в лету. За пределами спальни ни он, ни я не особо любили оголяться, ну, по крайней мере первыми.

Он посмотрел вниз на свое подтянутое, стройное, безупречно сложенное тело, чтобы я могла увидеть, что на нем одеты как раз те самые кожаные штаны с очень откровенной, спускающейся от талии к лодыжкам шнуровкой, таким образом создавая впечатление будто на нем были лишь передняя и задняя часть брюк, в то время как бока куда-то пропали без вести. Выглядело так, что, по большей части, белоснежная, идеальная кожа его длинных ног проглядывала сквозь черные кожаные тесемки.

Один его взгляд на собственное тело, чтобы и я могла его оценить, как меня уже скрутило сильным напряжением внизу живота и заставило глубоко, с дрожью выдохнуть. Мне пришлось даже опереться рукой о холодную кирпичную стену, чтобы сохранить равновесие. Жан-Клод действовал на меня так с самого первого мгновения, как я его увидела.

—Ma petite, мне нравится, как ты на меня реагируешь, — протянул он в пустом кабинете.

— Ты только что со сцены; там все так на тебя реагировали, — прошептала я, почти касаясь щекой кирпичной стены.

— Это всего лишь похоть незнакомцев, тот первичный прилив вожделения, когда все еще остается на стадии возможности и фантазий. Чтобы кто-то реагировал так, как ты, через проведенных вместе семь лет — значит куда больше.

— Не могу никого припомнить, кто реагировал бы на тебя по-другому, — сказала я.

Он засмеялся, тем ощутимым, ласкающим звуком, будто его смех разлился по моей коже, проникнув под одежду, и коснулся всех сокровенных местечек.

— Прекрати, — выдохнула я, — я все еще на работе.

— Обычно ты не связываешься со мной, пока не закончишь с работой. Что не так? — Мы довольно долго с ним встречались, чтобы уяснить, что пока я занята делом — я маршал, а не чья-то там девушка. У других эта задачка с разграничением установок вызывала некие трудности, но только не у него. Жан-Клод понимал концепцию систематизации в разделении жизни, эмоций, самих людей. Вампиры, умудрившиеся прожить сотни лет, только этим и занимались. Им приходилось, иначе они сходили с ума. Нельзя постоянно зацикливаться на проблемах, потому что по истечении нескольких жизней их многовато накапливается. Мне и в одной жизни хватало дерьма, которое постоянно требовалось разгребать, так что я даже представить себе не могла шесть сотен лет, проведенных подобным образом.

Как можно короче изложив ему свой взгляд на ситуацию, я добавила:

— До тебя доходила подобная хрень?

— Конкретно эта— нет.

— Так это все-таки— да? — спросила я.

— Проскальзывали слухи о проявлении недовольства тем фактом, что правящий совет[11] теперь будет находиться здесь, в Америке. Есть те, кто опасается, что оставшиеся в живых члены старого совета, просто-напросто откроют здесь свою лавочку и будут править, как раньше. Поэтому с целью избежать этого, большинство и убеждало меня создать Американский совет вампиров. Мне и другим местным вампирам доверяют больше, чем прежним Европейским Мастерам.

— Я повидала довольно членов старого совета, чтобы с этим согласиться, — пробубнила я.