Марсианские истории - Эдгар Берроуз

В это утро далеко впереди на полпути между ними и Аантором юноша увидел крошечные фигурки, движущиеся к городу. Некоторое время мужчины внимательно наблюдали. Затем Карторис бросился вперед с огромной скоростью, а Кар Комак последовал за ним так быстро, как только мог.

Карторис закричал, чтобы привлечь внимание девушки, и скоро был вознагражден. Она повернулась и смотрела на него. Сбоку от нее стоял бенс с поднятыми ушами, наблюдая за приближением людей.

Тувия еще не могла на таком расстоянии узнать Карториса, хотя и была убеждена в том, что это он, и без страха стояла в ожидании.

Скоро он увидел, что Тувия показывает на северо-запад. Не замедляя шага, он посмотрел в этом направлении. Меньше чем в полумиле от него двигалось десять свирепых зеленых воинов на своих тотах, бесшумно приближаясь по толстому растительному ковру.

Справа от них находился Кар Комак, обнаженный и безоружный, все еще храбро бежавший к Карторису, и выкрикивающий слова предупреждения, хотя он тоже только что обнаружил безмолвную угрожающую группу, которая так быстро двигалась вперед с обнаженными длинными мечами и взятыми наперевес копьями.

Карторис закричал воину, предупреждая его, что он бесполезно пожертвует жизнью, преградив безоружным дорогу жестоким и безжалостным дикарям.

Но Кар Комак не колебался. С криками одобрения своему новому другу он поспешил вперед к принцу Гелиума. Сердце красного человека сильно забилось в ответ на проявление такого мужества и самопожертвования. Он пожалел, что не додумался дать Кар Комаку один из своих мечей, но теперь было слишком поздно пытаться это сделать, так как если бы он ждал стрелка или вернулся бы к нему, воины Торказа настигли бы Тувию из Птарса, прежде чем ему удалось бы отдать оружие.

Даже при создавшемся положении вещей было неизвестно, кто первый будет около девушки. Он опять повернулся к ней, и теперь увидел новую силу, спешащую к ним со стороны Аантора: два средних размеров корабля — и он даже на расстоянии различил эмблему Дузара на их бортах.

Теперь для Тувии из Птарса действительно оставалось мало надежды. С одной стороны на нее нападали свирепые воины Торказа, не менее неумолимые воины в форме людей Астока, принца Дузара, неслись к ней с другой стороны, в то время как бегущий красный воин и безоружный стрелок едва ли могли защитить ее. Положение девушки было безнадежным, и ее дело было проиграно еще до того, как за нее началась борьба.

Когда Тувия смотрела на приближающегося к ней Карториса, она опять испытала необъяснимое чувство, смесь благодарности и страха, которые она не могла объяснить, ее ум старался убедить сердце в том, что принц Гелиума способствовал ее похищению из дома отца. Но она лишь знала, что всегда рада видеть его рядом, и что с ним все казалось возможным, даже такая невозможная вещь, как избавление из настоящего затруднительного положения.

И вот он тяжело дыша остановился перед ней. Смелая улыбка одобрения осветила его лицо.

— Мужайся, моя принцесса! — прошептал он. В памяти девушки всплыл случай, когда он употреблял эти слова в тронной комнате Тарно из Лотара, когда они начали соскальзывать по мраморному полу навстречу неизвестности.

Тогда она не бранила его за такое фамильярное обращение, не сделала она этого и теперь, хотя она была обещана другому. Она сама себе удивлялась, краснея от такого унижения, так как на Барсуме считается позором для женщины слушать эти два слова, если их произносит не муж или нареченный.

Карторис заметил этот румянец обиды и пожалел о своих словах. До приближения зеленых воинов оставалось мгновение.

— Прости меня, — сказал юноша низким голосом. — Пусть моя большая любовь будет прощением, — и с этими словами он повернулся, чтобы лицом к лицу встретить зеленых воинов.

Его атаковал воин с копьем в руке, но Карторис отскочил в сторону и, когда большой тот и его седок проскочили мимо него, вонзил свой длинный меч в горло врага и могучим ударом рассек зеленое тело надвое.

В то же самое время Кар Комак прыгал, голыми руками цепляясь за ногу другого огромного всадника, а остаток этой орды помчался к ближайшим кустам, чтобы спешиться и лучше орудовать своими любимыми длинными мечами.

Корабли Дузара коснулись мягкого ковра ярко-оранжевого морского дна, извергнув из своих недр полсотни воинов, и в этот же водоворот режущих и рубящих мечей прыгнул Комал, огромный бенс.

XI. Зеленые люди и белые обезьяны

Меч воина Торказа нанес быстрый удар в лоб Карториса. Перед ним промелькнуло видение мягких женских рук, обвившихся вокруг его шеи, и теплые губы прикоснулись к его губам, прежде чем он потерял сознание.

Как долго он лежал в бессознательном состоянии, он не знал, но когда он открыл глаза, то не увидел ничего, кроме мертвых тел зеленых воинов и воинов Дузара, а так же тела огромного бенса, лежащего рядом.

Тувии не было, не было среди мертвых и тела Комала.

Слабый от потери крови, Карторис медленно двинулся в Аантору и достиг его предместий в темноте.

Больше всего ему хотелось пить, и поэтому он пошел по широкому проспекту к центральной площади, где, он знал, в полуразрушенном здании напротив большого дворца древнего джеддака можно было найти бесценный напиток.

Приведенный в уныние странной последовательностью событий, которые, казалось, были предопределены для того, чтобы расстроить все его попытки служить принцессе Птарса, он совсем не обращал внимания на то, что его окружало; двигался по пустынному городу, не замечая притаившихся в черной тени таинственных зданий белых обезьян.

Но если Карториса не интересовало то, что его окружало, этого нельзя было сказать о других глазах, наблюдавших за тем, как он вышел на площадь, и следивших за его медленными шагами к мраморному зданию, в котором находился крошечный, наполовину пересохший ручей, чьих вод можно было достичь, лишь вырыв глубокую яму в красном песке, засыпавшем его.

Когда юноша вошел в маленькое здание, дюжина неловких фигур появилась у дверного проема дворца Все они быстро и бесшумно пересекли площадь в его направлении.

Полчаса Карторис находился в здании, докапываясь до воды, и добыл несколько так ему необходимых глотков — плод своего труда Затем он поднялся и покинул здание. Едва он ступил на порог, как двенадцать воинов Торказа набросились на него.

Не имея времени на то, чтобы обнажить свой меч, он быстро извлек свой длинный и острый кинжал и, прежде чем он упал, больше, чем одно зеленое сердце перестало биться, соприкоснувшись с его острым кинжалом.

Но они взяли верх и выхватили у него оружие, но только девять из двенадцати воинов вернулись со своим трофеем.

Они грубо притащили пленника во дворцовую тюрьму, где в полной темноте приковали его ржавыми цепями к прочной каменной стене.

— Завтра с тобой будет говорить Тар Ван, — сказали ему. — Сейчас он спит. Велико же будет его удовлетворение, когда он узнает, кто бродит у нас, и велика будет радость Гортан Гура, когда Тар Ван притащит к нему сумасшедшего глупца, осмелившегося коснуться своим мечом великого джеддака.

Затем, когда все удалились, из таинственной темноты до его ушей донесся звук босых ног осторожно ступавших по камню. Этот звук приближался к тому месту, где он лежал безоружный и беззащитный.

Прошло несколько минут, показавшихся часами, в течение которых могильная тишина сменялась повторяющимся шарканьем босых ног, осторожно крадущихся к нему.

Наконец он услышал внезапный бросок необутых ног через зияющую темноту и звук драки на некотором расстоянии от него, тяжелое дыхание и проклятия, которые бормотал человек, сражающийся против численно превосходящего противника Затем послышался звон цепей и шум бьющейся о камень разорванной цепи.

Опять наступила тишина. Но только на мгновение. Вот он еще раз услышал мягкие шаги, приближающиеся к нему. Ему показалось, что он рассмотрел злые глаза, устрашающе блестевшие на него из темноты. Он слышал тяжелое дыхание мощных легких. Затем опять последовал шум многих ног, двигающихся к нему, и что-то навалилось на него.

Руки, оканчивающиеся пальцами, как у человека, сомкнулись на его горле, руках и ногах. Волосатые тела напряглись и боролись с его гладким телом, в зловещей темноте он сражался с ужасными врагами из тюрьмы древнего Аантора.

Карторис из Гелиума походил на мускулистого громадного бога, и все же в объятиях этих невидимых созданий адской ночи он был беспомощен, как слабая женщина.

Но он продолжал борьбу, раздавая бесполезные удары большим волосатым животным, которых он не видел, чувствуя толстые, короткие шеи под своими пальцами, слюну, текущую по щекам, и горячее вонючее дыхание из их ноздрей.

Клыки, мощные клыки, он знал, были рядом, и он не мог догадаться, почему они не впиваются в его тело?