Тайна предсказания - Филипп Ванденберг

— Брат Андреас со времени своей глухоты пользуется только латынью. Он понимает немецкий язык, но все, что хочет сказать, говорит на церковной латыни. Одному Богу известно, что в нем происходит. — При этих словах Лютгер немного повернулся, чтобы брат Андреас не мог видеть его губ.

— Вы упоминали о тех книгах, которые посвящены миру цветов и трав, — сказал Леберехт. — Прошу вас, покажите их мне!

Лютгер приблизился к третьей полке и взмахом руки указал вверх.

— Ты молод, и все-таки жизни твоей не хватит, чтобы прочитать все книги библиотеки.

Леберехт подошел к стене из кож и пергамента, которая высилась перед ним подобно башне, вынул одну из книг и поставил ее на пюпитр. Заголовок гласил: "Сады Здоровья, по-латыни Hortus sanitatis. Отсюда истинные мастера извлекли то, что полезно человеку для его здоровья. С высочайшим прилежанием все прочтено, скорректировано и исправлено печатником Германом Гюльферихом из Франкфурта".

— Один из наших новых трудов, — заметил Лютгер.

Другая книга привлекала внимание своими разноцветными иллюстрациями, раскрашенными от руки с натуры и в своей естественности едва отличимыми от цветов в саду. Она носила название "De historia stirpium commentarii insignes",[26] а ее автором был Леонхард Фукс, личный врач маркграфа Ансбаха, позже профессор в Тюбингене и ученый, возведенный императором Карлом во дворянство. Говорили, будто он настолько превосходно описывает лечебное действие растений, что ни один врач или аптекарь не мог обойтись без этого труда.

Лютгер, подавив усмешку, сказал:

— Вообще-то, эта книга должна стоять не здесь. На ней нет разрешения к печати святой инквизиции, ведь автор — приверженец Реформации. — И, подмигнув, добавил: — Христианскую ботанику, то есть ту, учение которой находится в согласии со Святой Матерью Церковью, ты найдешь в этом труде! — При этом он передал Леберехту книгу, титульный лист которой украшал расколотый орех, а узор из разных трав обрамлял заглавие: "Herbarum imagines vitae" ("Трав телесное изображение"), — Эта книга имеет разрешение к печати императора и Церкви. Так что ее можешь читать, не испытывая никаких сомнений.

Пока они разговаривали, брат Андреас вдруг исчез. Казалось, он растворился в воздухе. Леберехт испугался, заметив отсутствие библиотекаря, но Лютгер успокоил его и объяснил, что брат Андреас живет своей собственной жизнью, которая едва связана с монастырским окружением, так что трудно оценивать его поведение. Вероятно, он отправился в находящийся напротив скрипторий.

Леберехт никак не мог наглядеться на драгоценные книги о растениях и цветах. Он нашел книги об алхимии чудотворных трав, а также труды о сокровенной жизни растений, об их символике в Ветхом и Новом Завете и понял, почему его отец Адам ночами просиживал здесь.

— Мой отец рассказывал, что на этих полках хранятся многие запрещенные книги. Меня всегда интересовало, какие; есть основания, чтобы запрещать книги. Неужели они порочат Бога?

— Еще хуже, — ответил Лютгер, — они порочат Папу и Церковь. Бесконечный церковный собор в Триенте должен подготовить список книг, которые нельзя читать верующим христианам; более того, предполагается наложить запрет на печатание и обладание этими книгами, иначе это будет караться отлучением от Церкви.

— И много таких книг? — с любопытством спросил Леберехт.

— Как минимум столько, сколько угодно курии.

— Это значит, что из этой библиотеки исчезла бы половина всех книг?

— По воле Папы, да. — Монах многозначительно усмехнулся. Затем сказал: — Я доверяю тебе и потому хочу поделиться с тобой одной тайной.

Изумленный Леберехт наблюдал, как Лютгер подошел к одной из полок, сдвинул в сторону скрытый затвор — и книжная стена во всю свою высоту стала поворачиваться вокруг оси, пока с громким скрипом не вошла в паз. Леберехт сам не знал, чего он ожидал от этого зрелища, но, честно говоря, был разочарован, когда перед ним оказалась та же стена книг, как и до этого.

Брат Лютгер покачал головой и сухо произнес:

— Это не те же самые книги.

Тут Леберехт догадался, что запас книг в монастыре, очевидно, вдвое больше, чем кажется, и что за каждой отдельной стенкой из книг, одобренных Церковью, устроена задняя стенка с таким же числом книг, которые приходилось скрывать от цензуры.

— Мы — не единственное аббатство, которое располагает тайным арсеналом, — объяснил Лютгер. — Во многих монастырях имеются тайные комнаты с книгами, которые не выдержали цензуры и которые по воле Церкви были бы сожжены. Возможно, настанет время, когда люди будут благодарить нас за наше неповиновение.

Леберехт взял одну из книг и прочитал:

— "О Вавилонском пленении Церкви от Мартина Лютера Виттенбергского, одобрено и разрешено к печати курфюрстом Саксонии". — Он поставил ее обратно на место и взял другую. — Джероламо Фракасторо, "Syphilis sive de morbo gallico".[27] А как обстоят дела с этой книгой? — осведомился юноша.

— Фракасторо — врач из Вероны, который в стиле Вергилия занимается галльской болезнью, завезенной якобы Кристофом Колумбусом из Нового Света. В своей книге он описывает симптомы и лечение этой опасной заразы.

— А что в этом предосудительного? Почему эта книга должна быть сожжена?

— Гнев инквизиции направлен не столько на книгу, сколько на автора. Фракасторо в других своих трудах доказывал, что большую часть чудес можно объяснить естественным образом. Кроме того, он бился об заклад против утверждения, что все окаменелости, которые находят на земле, являются реликтами Всемирного потопа, иными словами, против того, что Всемирный потоп достиг высоких гор Германии и Франции.

— Вздор! Куда же должны были деться все эти массы воды?

— Конечно. Но и по сей день таково учение Святой Матери Церкви. Тот, кто противоречит ей, подвергается опасности закончить жизнь на костре.

— И Фракасторо?

— Смерть опередила инквизитора.

— А что, — спросил Леберехт, указывая на книгу малого формата, стоящую среди больших фолиантов, — скрывается в этом сочинении?

Лютгер достал книгу, раскрыл и положил на пюпитр перед Леберехтом.

— Самые маленькие книги обладают, как правило, самым взрывоопасным содержанием, — заявил он.

— Вы шутите, брат Лютгер!

— Я далек от этого. Напечатать большую книгу — затея дорогостоящая, и едва ли возможно осуществить ее тайно, не говоря уже о хранении. Маленькая книжка, начиненная порохом, может, напротив, быть напечатана и сохранена без шумихи. Поэтому вольнодумец никогда не хватается за большие фолианты.

— Неужели в данном случае речь идет о книге с порохом? — Леберехт прочитал название: — "Christianae religionis Inatitutio von Johann Calvin A.D. 1536" ("Наставление в христианской вере"). И что же зазорного в этом трактате? — спросил он. — Кто такой этот Кальвин?

— Умный человек, по профессии — крючкотвор. Он изучал труды Лютера и теперь поставил себе задачу пропагандировать свой собственный протестантизм. Во Франции и Швейцарии люди толпами бегают за ним.

— Но что правовед понимает в теологии?

— Свое теологическое образование он получил самостоятельными занятиями. Можно как угодно относиться к его учению, но, конечно же, он один из лучших знатоков Священного Писания.

Леберехт разглядывал маленькую книжку. Дух, ополчившийся против религии и Церкви, который царил во всех этих книгах, лишь подтверждал его критическую позицию, и ему на ум пришли слова Карвакки, который считал, что он, Леберехт, должен вырваться в мир, где есть другие люди и другие учения. И, листая еретическую книжонку, он задал Лютгеру вопрос:

— Вы верите, что этот Кальвин сам выучился теологии?

— Так говорят.

Леберехт долго молчал, затем сделал над собой усилие и сказал:

— Брат Лютгер, столько книг стоят здесь без пользы, ожидая того, чтобы передать дальше свое учение. Знаю, у меня нет школьного образования, какое дают иезуиты, но мой отец обучил меня чтению и письму, геометрии и латыни. Я читаю "Галльскую войну" и "Речи" Цицерона быстрее, чем сын старого Шлюсселя, который посещал лекции. Прошу вас, позвольте мне здесь, в библиотеке вашего аббатства, изучать древних философов, Аристотеля и Платона, геометрию и астрономию. А если бы вы иногда еще могли помочь мне, отвечая на мои вопросы, то я заплатил бы вам по-царски.

— Мой юный друг, — ответил Лютгер, пытаясь охладить воодушевление Леберехта, — наука — не вопрос денег, а здесь — не школа, а библиотека монастыря, которая служит обучению и укреплению духа монахов этого аббатства!

— Простите, — бросил Леберехт, — я готов вступить в ваш орден, если таково условие, чтобы заниматься здесь. — Едва он это проговорил, как ужаснулся собственным словам.

Лютгер строго взглянул на Леберехта. Когда монах увидел блеск в глазах юноши и жар на его щеках, у него не осталось сомнений, что тот говорит всерьез. Но именно поэтому ответ монаха оказался иным, чем ожидал Леберехт.