Дьявол и господь бог - Жан-Поль Сартр

Один из крестьян. Гёц, это...

Гёц. Молчи! Я не хочу больше видеть мрачные лица, сначала улыбайтесь, потом говорите. Ну, улыбайтесь!

Крестьяне улыбаются.

Один из крестьян (улыбаясь). Этот человек зовет нас к мятежу.

Гёц. Тем лучше! Это искус. Нужно уметь выслушать слова ненависти.

Одна из крестьянок (улыбаясь). Он оскорбил тебя, Гёц, обозвал тебя лжепророком.

Гёц. Мой добрый Карл, неужели ты так меня ненавидишь?

Карл. По правде говоря, да!

Гёц. Значит, я не сумел заставить себя полюбить. Прости меня! Проводите его до выхода из деревни, дайте ему еды в дорогу, поцелуйте на прощание.

Карл. Все это кончится побоищем, слышишь меня, Гёц? Пусть кровь этих людей падет на твою голову!

Гёц. Да будет так.

Карл с поводырем уходят.

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Те же, без Карла и молодой женщины.

Гёц. Помолимся за них.

Наставница. Гёц, нас кое-кто смущает.

Гёц. Говори.

Наставница. Хильда... Мы очень ее любим, но она нам мешает. Она не согласна с тобой.

Гёц. Я это знаю.

Хильда. Что вам до этого? Ведь я ухожу.

Гёц (поражен). Ты уходишь?

Хильда. Да, тотчас же.

Гёц. Почему?

Хильда. Потому что они счастливы.

Гёц. И что же?

Хильда. Счастливым я не нужна.

Гёц. Они тебя любят.

Хильда. Конечно. Но они утешатся.

Гёц. Они еще нуждаются в тебе.

Хильда. Ты думаешь? (Оборачивается к крестьянам.) Разве я еще нужна вам?

Крестьяне растерянно молчат.

Ты видишь? К чему я им, раз у них есть ты? Прощай!

Гёц. Вы ее отпустите, не сказав ни слова? Неблагодарные! Кто спас вас от отчаяния, когда вы были несчастны? Оставайся, Хильда, их именем прошу тебя. А вам, вам я приказываю вернуть ей свою любовь.

Хильда (с внезапной яростью). Оставь все себе! Ты выкрал у меня кошелек, но я не позволю тебе подавать мне милостыню моими же деньгами.

Наставница. Останься, Хильда, раз он так хочет. Мы покоримся ему, клянусь тебе, и мы тебя полюбим, как нам велит этот святой человек!

Хильда. Оставь! Оставь! Вы любили меня по велению сердца. Теперь все кончено. Не будем говорить!.. Забудьте меня. Забудьте меня поскорей. Чем скорее, тем лучше.

Гёц. Оставьте нас!

Крестьяне уходят.

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Гёц, Xильда.

Гёц. Куда ты пойдешь?

Хильда. Не важно. Нищеты всюду хватает.

Гёц. Опять нищета! Опять горе! Неужели нет ничего другого на свете?

Хильда. Для меня нет. В этом моя жизнь.

Гёц. Нужно ли постоянно мучиться их муками? Неужели нельзя радоваться их счастью?

Хильда (страстно). Я не могу! Хорошо счастье! Они прямо блеют от счастья. (В отчаянии.) О, Гёц, с тех пор, как ты среди нас, я стала врагом собственной души. Мне стыдно за нее, когда я слышу ее голос. Я знаю, они теперь не голодают, их работа не так тяжка. Счастье для баранов! Если оно им по душе, я вместе с ними должна к нему стремиться. Но я не могу, не хочу такого счастья. Должно быть, я чудовище! Люблю их меньше с той поры, как они стали меньше страдать, хотя ненавижу страдание. (Пауза.) Но разве я злая?

Гёц. Нет. Ты ревнивая.

Хильда. Ревнивая? Да, ревность душит меня. (Пауза.) Видишь, мне давно уже пора было уйти: ты развратил меня. Но уйду я или останусь, все равно, что бы ты ни делал, тебе суждено пробуждать зло в душах людей. Прощай!

Гёц. Прощай!

Она не уходит.

Ну, чего ты ждешь?

Она собирается уйти.

Хильда, прошу тебя, не покидай меня.

Она смеется.

Что с тобой?

Хильда (без злобы). Ты все отнял у меня, и ты же просишь не покидать тебя?

Гёц. Чем сильней они меня любят, тем больше я одинок. Я стал их крышей, но у меня самого нет крыши. Я стал их небом, но у меня самого нет неба. Нет, есть, но видишь, как оно далеко. Я хотел стать опорой, нести на себе небесный свод. Ерунда, небо просто дырка. Я спрашиваю, где же бог? (Пауза.) Должно быть, я люблю их недостаточно, все от этого. Я только выказывал любовь, но сама любовь не пришла. Может быть, я лишен дара любви. Почему ты глядишь на меня так?

Xильда. Ты и не любил их, ты напрасно обокрал меня.

Гёц. Не их любовь я должен был отобрать у тебя, а твою. Любить их, как ты! Смотри, я завидую тебе во всем. Завидую даже твоей ревности. Ты здесь, ты глядишь на них, ты прикасаешься к ним. Ты — тепло, ты — свет, но я — не ты. Невыносимо! Я не понимаю, к чему нас двое на земле. Как я хотел бы стать тобой, оставаясь самим собой.

Входит Насти.

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Гёц, Хильда, Насти.

Насти (глухим голосом). Гёц! Гёц! Гёц!

Гёц (оборачиваясь). Кто это?.. Насти!..

Насти. Люди глухи.

Гёц. Глухи?.. Глухи к твоему голосу. Это для меня новость.

Насти. Да, такого не было.

Гёц. Бог испытывает тебя, как и других? Посмотрим, как ты справишься с этим.

Насти. Пусть бог испытывает меня, сколько хочет. Не усомнюсь ни в нем, ни в своем предназначении; если бог усомнится во мне — значит, он обезумел.

Гёц. Говори все!

Насти (указывая на Хильду). Отошли ее.

Гёц. Она — это я. Говори или уходи.

Насти. Хорошо. (Пауза.) Мятеж вспыхнул.

Гёц. Какой мятеж? (Резко.) Я ни при чем! Тут нет моей вины. Пусть перебьют друг друга. Я тут ни при чем!

Насти. Их сдерживал только страх перед церковью, ты доказал им, что они могут обойтись без попов, и теперь повсюду появились проповедники ярости, они призывают к мести.

Гёц. И все это сделано мной?

Насти. Да.

Гёц. Получай! (Ударяет его.)

Насти. Бей! Бей же!

Гёц. Ха! (Поворачивается.) Как сладко было Зло: я мог убивать! (Шагает. Пауза.) Ну! Чего ты просишь от меня?

Насти. Ты можешь спасти нас от самого худшего.

Гёц. Я? (Сухо смеется.) У меня дурной слух. Как смеешь ты звать меня?

Насти. Нет выбора... У нас ни оружия, ни денег, ни военачальников. Крестьяне не знают дисциплины, им трудно стать хорошими солдатами. Через несколько дней начнутся поражения, через несколько месяцев нас станут истреблять.

Гёц. И что же?

Насти. Есть лишь одна возможность: сегодня я не могу остановить мятежа, а через три месяца смог бы. Если мы одержим настоящую победу в одном, хотя бы в одном сражении, бароны предложат нам мир.

Гёц. Чем могу помочь я?

Насти. Ты лучший полководец Германии.

Гёц (глядит на него, затем отворачивается). Увы. (Пауза.) Исправлять! Всегда что-то исправлять! Вы заставляете меня терять время. Все вы только тем и заняты! Но у меня свои дела, черт подери!

Насти. И ты позволишь им перерезать друг другу горло, лишь бы тебе построить свой шутовской, свой образцовый город?

Гёц. Эта деревня — ковчег, здесь укрыта любовь. Что мне потоп, когда я спасаю любовь?

Насти. Ты обезумел? Тебе не избежать войны. Она тебя отыщет здесь.

Молчание Гёца.

Ну как, согласен?

Гёц. Не спеши! (Снова оборачивается к Насти.) Дисциплины нет, а я должен буду ее создать. Знаешь ли ты, что это значит?

Виселицы!

Насти. Знаю.

Гёц. Насти, придется вешать бедняков, вешать кого попало для острастки — и правого и виноватого. Да что я, какие там виноватые, все они невиновны. Сегодня я их брат и понимаю, что они невиновны, а завтра — я их полководец, и я перестану понимать, и я начну вешать.

Насти. И пусть! Так нужно.

Гёц. Придется мне стать мясником. У вас нет ни оружия, ни умения. Спасение в том, что вас много! Придется платить тысячами жизней. Подлая война!

Насти. Ты пожертвуешь двадцатью тысячами жизней, чтобы спасти сто тысяч.

Гёц. Будь я только в этом убежден! Насти, поверь мне! Я знаю, что такое сражение. Если мы начнем — сто шансов против одного, что мы проиграем.

Насти. Воспользуйся этим единственным шансом! Смелей! Но ведаю намерений господа, но мы избраны им: я его пророк, ты его мясник. Не время отступать! (Пауза.)

Гёц. Хильда!

Хильда. Чего ты хочешь?

Гёц. Помоги мне! Что бы ты решила на моем месте?

Хильда. Я никогда не буду на твоем месте, не хочу этого. Вы — вожаки, а я — простая женщина. Мне нечего вам дать.

Гёц. Я только на тебя надеюсь.

Хильда. На меня?

Гёц. Больше, чем на самого себя.

Хильда. Зачем ты хочешь сделать меня соучастницей своих преступлений? Почему заставляешь решать за себя? Чего ради даешь мне власть над жизнью и смертью моих братьев?