Пирамида Хакера - Петр Северцев

Заведя „Тойоту“, я на большой скорости направился в город.

По дороге к „Олимпу“ я заехал к себе домой и, достав из потайного ящика „ПМ“, я проверил наличие патронов в обойме, поставил его на предохранитель и засунул его в карман.

Объехав кафе с обратной стороны, я без труда нашел ворота того дворика, в котором меня со всеми почестями зашвырнули в багажник. Я меня было чувство героя, возвратившегося в родной город на „белом коне“. Я установил машину прямо напротив ворот и, выжав до пола педаль акселератора, плавно отпустил сцепление. Мотор „Тойоты“ взвыл, колеса засвистели и автомобиль вышиб ворота, ввезя их с собой внутрь двора.

Резко затормозив во дворе, я быстро выскочил из кабины и направился к небольшой будке у ворот, напоминавшую пункт продажи абонементных билетов на городской транспорт. Рванув на себя дверь, я вломился внутрь и застал там опешившего от случившегося молодого парня-охранника. Я выхватил пистолет и ударил его по лицу рукояткой. Он тут же „батоном“ свалился с табуретки.

– Ну, падла, жить хочешь? – заорал я.

Охранник, которого прошиб приступ безмолвия, быстро закивал головой в знак согласия. Не дав ему опомниться, я грубо схватил его за шиворот и выволок во двор. Поставив его впереди себя, я уткнулся „Макаровым“ ему в затылок и сказал:

– Быстро веди меня к Таксисту, иначе пристрелю на месте, – и дав ему пинка для ускорения процесса, быстро пошел за ним в направлении единственной двери, ведущей в здание.

Подойдя к двери, охранник нажал на кнопку звонка и отстучал на ней что-то типа „Спартак-чемпион“.

– Ну, сука, если сейчас ты меня сдал, твои мозги полетят впереди тебя на три метра, – при этих моих словах парнишку затрясло мелкой дрожью.

Через несколько секунд дверь приоткрылась, и наружу высунулась голова еще одного охранника, который щурясь всматривался в окружающую действительность. В этот вечер она оказалась для него хуже, чем он предполагал, поскольку я с размаху треснул его по башке рукояткой „Макарова“. После чего я двинул по металлической двери ногой, и она обрушилась на голову охранника, довершив таким образом работу, начатую пистолетом. Всего этого было достаточно, чтобы охранник плавно сполз вниз и вывалился перед нами на порог. Мы не очень-то вежливо обошлись с ним, протопав по нему как лошади на водопой. Через некоторое время мы вышли в коридор, в который я впервые попал из зала. Прямо по этому коридору мы устремились в кухню в которой я уже был. Миновав последнюю, я во второй раз удивил работающих там поваров, которые удивленно наблюдали за нашим шествием, на какое-то время прекратив разделку продуктов питания. После чего я заметил, что они, переглянувшись, также сосредоточенно продолжили свою работу. Видимо, господа были тщательно проинструктированы насчет того, чтобы ничему не удивляться и ничему не придавать значения, кроме вкуса приготовляемой ими пищи. Выйдя из кухни в другой коридор, мы чуть не сбив по дороге официанта, мы почесали дальше. В конце коридора мы наткнулись на металлическую дверь, у входа в которую сидел охранник. Я тут же наставил на него пистолет, прикрываясь „вратовым“ и сказал:

– Быстро стучись. Скажи Рыбаку, чтобы он открыл. Меня зовут Мареев, мне надо с ним поговорить.

Охранник посмотрел на меня широко раскрытыми глазами, и потянулся к торчащему из стены диктофону с кнопкой и нажал ее:

– Тут какой-то ненормальный. Называет себя Мареевым, хочет поговорить, просит пропустить.

В диктофоне некоторое время молчали, потом сказали:

– Пропусти его.

– Он вооружен, – предупредил охранник.

– Пропусти его, – повторил голос.

Раздалось гудение, в двери что-то щелкнуло и она сама приоткрылась сантиметров на пять. Я оттолкнул стоящего передо мной „вратового“ в объятия сидевшего охранника и широко открыл дверь.

Как только я переступил порог комнаты, дверь за мной так же со щелчком автоматически закрылась, что существенно поубавило, но не устранило моей решимости. Мельком оглянув скупо обставленный кабинет, в котором кроме большого стеллажа справа от входа, закрытого на замки и мягкого дивана слева, стоял только большой письменный стол с прилегающими к нему двумя стульями для посетителей. За столом в кожаном кресле восседал хозяин кафе „Олимп“.

Это был высокий крупный мужчина, хотя и несколько сухощавый.

У него было прямая, как у атлета, осанка, скуластое бледное лицо, ямочка на подбородке, делавшая и без того суровый вид ее владельца еще более мужественным. Светлые волосы, хотя и были редкими, но были тщательны уложены. Мужчина смотрел немигающим спокойным взглядом голубых глаз. В них можно было прочитать одновременно насмешливость, настороженность и вызов. Стараясь не терять темпа, который я набрал начиная от ворот кончая входом в кабинет Рыбака, я решительно прошел к нему, засовывая пистолет, (так и не снятый с предохранителя), в карман пиджака. Подойдя к столу, я взял стул и, поставив его прямо напротив Рыбака, сел положив ногу на ногу. Ушибленная нога при этом сильно заныла.

– Моя фамилия Мареев, – сказал я дежурную фразу. – Я частный детектив, работающий по делу об убийстве Зимина.

Сегодня я пришел к вам в гости с намерением попросить вас переговорить со мной. Но к сожалению для меня обстоятельства обернулись так, что диалог наш несколько отложился из-за действий ваших людей, которые я с большой натяжкой могу назвать гостеприимными. Надеюсь, вас не пугает мой внешний вид, полагаю, что вы видели более качественные образцы работы ваших милых ребятишек. На сей раз вы зашли слишком далеко и сильно подставились. Я не знаю, специально это произошло или нет, хотели ли этого ваши соперники или нет, лично я в эту историю замешен случайно. Однако поскольку у меня после истории самое пострадавшее лицо, я и обладаю преимуществом выдвигать какие-либо условия. Я думаю, вы прекрасно понимаете, что ваша игра проиграна, и боюсь, что вам ничего не остается, как согласиться на мои требования.

После такого мощного, как мне показалось, вступления, я замолчал, чтобы перевести дух и потому что у меня заныло в затылке. Таксист прослушал мою длинную тираду, не дернув ни единым мускулом лица. Он еще несколько помедлил, потом прокашлялся, потом удобно устроился на подлокотниках своего кресла и спросил:

– Я хотел бы узнать, в чем заключается мой проигрыш и каковы ваши требования?

– Я думаю, что получение прибыли с нарушением закона является основой вашей деятельности, и нисколько не сомневаюсь в вашем профессионализме на этот счет. Но сегодня вы нарушили закон, при этом подставившись: ваши люди по вашей команде избили меня сначала в подсобном помещении, приковав к стене вместе с мясными тушами, после чего отвезли меня на Молочную поляну, продолжая со мной те же процедуры, что и здесь, с разнницей лишь в том, что там меня заставили еще и копать могилу. То ли они были уверены в своей безнаказанности, то ли их переиграли более сильные профессионалы своего дела, но их застукали на месте преступления – раз, сняли на видеокамеру – два. Таким образом, есть видеоматериалы, подтверждающие преступную деятельность ваших людей, в которых напрямую указывается на вашу причастность к этому делу. Если этим материалам дать ход, то вам в очередной раз придется поменять скромный, но уютный кабинет на еще более скромную, но совершенно неуютную камеру. Кроме этого, есть еще масса улик и свидетелей, подтверждающих преступные действия ваших сотрудников.

Служащие вам господа находятся на месте преступления на Молочной поляне.

Я сделал некоторую паузу.

– К сожалению, при задержании оказали сопротивление, что пагубно сказалось на их физическом и душевном здоровье, – при этом я сделал как можно более скорбное лицо. – И от этого они вряд ли сейчас находятся в лучшем состоянии, чем я. Это что касается первой части.

Вторая часть – требования. Вас поразит необычайная их простота и скромность. Мне просто надо, чтобы вы честно выдали мне информацию о том, что вас связывало с господином Передреевым и каковы сейчас ваши нынешние отношения.

Предваряя ваш вопрос, я хочу вам сказать, что я могу вам пообещать и только пообещать, чтобы все эти материалы не пошли дальше службы безопасности банка „Элвис“.

При последних словах Таксист слегка прищурился, отчего его лицо приняло несколько хищническое выражение. Он усмехнулся и сказал:

– Ну, думаю, я мало что потеряю.

– Значит, мои отношения с Передреевым, – вздохнул он, глядя в сторону, и начал свой рассказ. – Я думаю, что вы достаточно о них знаете. Расскажу лишь о самой сути. Когда Передрей сидел на своем заводишке, то я со своей бригадой были для него, как сейчас говорят, „крышей“. Потом по мере роста его политического капитала мы стали как бы его охраной, а он в свою очердь обеспечивал нам крышу. Поскольку у меня лучше получался бизнес, а у него сложилось с политикой, то он постоянно нырял ко мне в карман за бабками, а я ездил к нему решать организационные вопросы. Позже, когда он стал заметной фигурой с претензией на многое, Пашка стал чураться общения со старыми друзьями. Хотя бабки брать не перестал. Когда я просек это дело, я, предвидя возможные сложности, как это говорят юристы, формализовал наши отношения. Я по-прежнему давал ему конверты с бабуськами, но суммы значительно уменьшил. А поскольку потребности Пашки не уменьшались, ему стало явно не хватать. Когда ему наконец захотелось купить себе новую тачку и превратить дачку в загородный дом, он опять обратился ко мне за деньгами. Я предложил ему подписать договор, на основе которого я выдаю ему кредит на строительство дачи и покупаю ему также в кредит приглянувшуюся ему „седьмую“ бэ-эм-вэшку. Он не задумываясь согласился, только фыркнув при моих словах, настолько он был уверен в себе. Возможно, он и выплачивал или отрабатывал бы мне постепенно эти суммы, если бы его вконец не попутал бес. Серега Мавроди в Москве открыл свою лотерейку для дураков, так они здесь как с ума посходили все! Казалось бы, солидные люди: директора, банкиры, политики, мать их за ногу! Как последние идиоты побежали за акциями, многие из них с заемными деньгами помочь Сереге материально. Я тогда еще поразился, сколько дураков в этих высоких структурах... Ладно, простого лоха кинуть можно легко, он дальше своего станка не видит, но эти-то должны были знать чем это кончится! Ну, может, кто поумней был, поначалу поиграли, да и будя – бабки вынули вовремя. А те, кто пожаднее, или попозже начали? Среди них и Пашка мой оказался. Он лохом конкретным оказался, все денежки просрал!