Генеральный штаб в годы войны - С Штеменко

В феврале - апреле Крымский фронт при поддержке Черноморского флота трижды пытался прорвать вражескую оборону, но успеха не имел и сам вынужден был перейти к обороне. Оперативное построение фронта между тем не отвечало задачам обороны. Группировка войск оставалась наступательной. Левый фланг, примыкавший к Черному морю, оказался слабым. Командующий войсками объяснял это тем, что после некоторого улучшения исходных позиций фронт непременно будет наступать. Но наступление все откладывалось, оборона, вопреки указаниям Генштаба, не укреплялась, Мехлис же лишь препирался с командующим.

А противник готовил наступление. Он намеревался сбросить советские войска с Керченского полуострова и затем обрушиться всеми силами на героически оборонявшийся Севастополь. Безошибочно определив слабое место на приморском фланге нашей 44-й армии, противник нацелил сюда крупные силы танков и авиации, готовил высадку морского десанта. Прорыв здесь нашей обороны с последующим развитием наступления на север и северо-восток позволял врагу выйти в тыл армиям Крымского фронта.

Нам было известно о приготовлениях немцев. Фронтовая разведка точно установила даже день, намеченный ими для перехода к активным действиям. Об этом накануне было сообщено войскам. Однако ни представитель Ставки, ни командующий фронтом не предприняли надлежащих мер, чтобы отразить удар.

8 мая немцы нанесли этот удар, прорвали наши позиции и стали быстро развивать успех. Оборона Крымского фронта, не имевшего резервов в глубине, была дезорганизована, управление войсками потеряно. После двенадцати дней боев в таких условиях, несмотря на героизм войск, Крымский фронт потерпел очень тяжелое поражение. 4 июля 1942 года пал Севастополь, и Крымский полуостров оказался полностью в руках врага. Только подземный гарнизон Аджимушкайских каменоломен продолжал беспримерное в истории войны сопротивление да партизаны сражались в горах.

В анналах истории Великой Отечественной войны сохранились два красноречивых документа. Один из них - телеграмма Л. З. Мехлиса Верховному Главнокомандующему от 8 мая 1942 года: "Теперь не время жаловаться, но я должен доложить, чтобы Ставка знала командующего фронтом. 7 мая, то есть накануне наступления противника, Козлов созвал Военный совет для обсуждения проекта будущей операции по овладению Кой-Асаном. Я порекомендовал отложить этот проект н немедленно дать указания армиям в связи с ожидаемым наступлением противника. В подписанном приказании комфронта в нескольких местах ориентировал, что наступление ожидается 10-15 мая, и предлагал проработать до 10 мая и изучить со всем начсоставом, командирами соединений и штабами план обороны армий. Это делалось тогда, когда вся обстановка истекшего дня показывала, что с утра противник будет наступать. По моему настоянию ошибочная в сроках ориентировка была исправлена. Сопротивлялся также Козлов выдвижению дополнительных сил на участок 44-й армии".

От Верховного Главнокомандующего не укрылась попытка представителя Ставки уйти от ответственности, и в ответ он телеграфировал: "Вы держитесь странной позиции постороннего наблюдателя, не отвечающего за дела Крымфронта. Эта позиция очень удобна, но она насквозь гнилая. На Крымском фронте вы - не посторонний наблюдатель, а ответственный представитель Ставки, отвечающий за все успехи и неуспехи фронта и обязанный исправлять на месте ошибки командования. Вы вместе с командованием отвечаете за то, что левый фланг фронта оказался из рук вон слабым. Если "вся обстановка показывала, что с утра противник будет наступать", а вы не приняли всех мер к организации отпора, ограничившись пассивной критикой, то тем хуже для вас. Значит, вы еще не поняли, что вы посланы на Крымфронт не в качестве Госконтроля, а как ответственный представитель Ставки. Вы требуете, чтобы мы заменили Козлова кем-либо вроде Гинденбурга. Но вы не можете не знать, что у нас нет в резерве Гинденбургов. Дела у вас в Крыму несложные, и вы могли бы сами справиться с ними. Если бы вы использовали штурмовую авиацию не на побочные дела, а против танков и живой силы противника, противник не прорвал бы фронта и танки не прошли бы. Не нужно быть Гинденбургом, чтобы понять эту простую вещь, сидя два месяца на Крымфронте".

Насколько мне известно, эта телеграмма Верховного Главнокомандующего была первым документом, определявшим обязанности представителя Ставки и меру его ответственности.

К слову сказать, за поражение Крымфронта Мехлис сразу же был освобожден от должности заместителя Наркома обороны и снижен в воинском звании. Его уже больше никогда не направляли в войска в качестве представителя Ставки.

Генерал Козлов и другие должностные лица, повинные в поражении под Керчью, также были сняты со своих постов и снижены в званиях. Уцелевшие войска трех наших армий с трудом преодолели пролив и оказались на Таманском полуострове. После этого 47-я армия была поставлена здесь в оборону, 51-я, пополнившись, вошла в состав Южного фронта, а 44-ю вывели для укомплектования в район Махачкалы. На базе управления Крымского фронта 20 мая 1942 года был сформирован Северо-Кавказский фронт под командованием С. М. Буденного. В оперативном отношении С. М. Буденному были подчинены весь Черноморский флот и Азовская флотилия. Фронт получил задачу оборонять восточный берег Азовского моря, Керченский пролив и побережье Черного моря до Лазаревской.

Пока продолжались бои на Керченском полуострове, армии Юго-Западного фронта перешли в наступление под Харьковом. Генштаб с большим опасением следил за событиями. Поначалу они развивались успешно, и Верховный Главнокомандующий упрекнул Генштаб в предубежденном подходе к столь удачной операции. Однако вскоре все круто изменилось.

Советские войска продвигались вперед, а немецкое командование тем временем, вопреки нашим прогнозам, начало главную из своих операций, намеченных на 1942 год. Для того чтобы вермахт мог достичь поставленных ему задач, он должен был разгромить наши Юго-Западный и Южный фронты, и в первую очередь ликвидировать барвенковский выступ, откуда левая ударная группа Юго-Западного фронта наступала на Харьков. Выступ этот расчленял группировку немецко-фашистских сил, нависая над Донбассом.

Разведка наших фронтов проглядела подготовку армейской группы Клейста, который в районе Краматорска сосредоточил одиннадцать дивизий с большим количеством танков. Поэтому удар, предпринятый оттуда с утра 17 мая, был совершенно неожиданным для 9-й армии и всего Южного фронта. Эта армия, перед тем ослабленная в боях местного значения, не смогла отразить натиск. За сутки боя враг продвинулся на 20 километров, причем мощь его удара не убывала, а возрастала - в дело вводились все новые н новые группы танков и мотопехоты. Очень быстро наметилась угроза тылу нашей 57-й армии, находившейся западнее 9-й, и всей ударной группировке Юго-Западного фронта, наступающей на Харьков с юга.