Крушение Кантокуэна - Андрей Жариков

Мерецков потребовал от всех командующих армиями шире использовать крупнокалиберную артиллерию резерва Главного командования и авиации для подавления укреплений и опорных пунктов врага на участках и в полосах наступления стрелковых полков. Самая большая помощь пехоте - подавить огневые средства врага, против которых бессильно стрелковое оружие воинов.

Глубокой ночью Кирилл Афанасьевич хотел отдохнуть час-другой. После трудной поездки в дивизию в голове шумело. Не раздеваясь, прилег на раскладушке. Но заснуть не смог. Только закроет глаза, как словно опять в пути по тряской жердевой дороге, то вспомнит бой дивизии и представит себя на деревянной вышке, с которой виден противник. Почему-то вспомнился бой в Испании, где он воевал добровольцем.

Потом воспоминания унесли его в зиму 1939 - 1940 годов, когда он командовал 7-й армией, которая под его руководством успешно прорвала укрепленную "линию Маннергейма" на выборгском направлении. За умелое руководство войсками армии, героизм и мужество ему было присвоено звание Героя Советского Союза.

Отдохнуть так и не пришлось. Поднявшись с раскладушки, маршал приказал начальнику штаба фронта вызвать для переговоров по радио всех командующих армиями.

- Открытым текстом? - спросил генерал.

- Открытым, - ответил маршал. - Теперь противнику не до подслушивания наших приказов... Его дни уже сочтены.

Докладами командующих армиями Мерецков остался доволен. Наступление развивалось успешно. Внезапность и мощность наших ударов лишили японское командование возможности маневрировать войсками. Советские войска проникали в стыки укрепленных районов, обходили их с тыла, блокировали и шли дальше.

Наибольшие трудности выпали на воинские части в полосе наступления 1-й Краснознаменной армии генерала А. П. Белобородова. Командующий армией докладывал, что его войскам пришлось преодолеть восемнадцатикилометровый район тайги, пересеченный болотами, речушками и ручьями. Грунт вязкий, сплошное месиво. Движению пехоты вне колонных путей препятствовал густой кустарник, переплетенный лианами и диким виноградником. Дорогу пробивали тяжелые танки. Бойцы вслед за ними расчищали путь шириной до пяти - семи метров. Для пушек и гаубиц дорогу выстилали жердями и хворостом.

- Все это я видел, - сказал маршал, - знаю, что ваши дивизии наступают по бездорожью, на пути много рек. Но ваша задача: поскорее выйти к Муданьцзяну, охватить его с севера и с юга и заставить крупный гарнизон сложить оружие. Противник перебрасывает туда резервы.

- Вас понял, - ответил генерал Белобородов. - Мы овладели рядом городов, перерезали основные шоссе и ведем упорные бои в районе железнодорожных станций, где скопилось много воинских эшелонов...

- Смелее обходите очаги сопротивления японцев, - потребовал командующий фронтом. - Стремитесь избегать людских потерь. Блокированные вражеские гарнизоны через два-три дня сами сложат оружие. Смелее вперед!

Переговорив со всеми командующими армиями, Мерецков пригласил начальника разведки фронта. Тот пришел со своей картой и доложил, что противник принимает меры для укрепления подступов к Харбину и Гирину, сосредоточил в районе этих городов остатки своей 5-й армии и много смертников.

Выслушав начальника разведки, командующий фронтом посмотрел на часы.

- Готовьте самолет. Через двадцать минут вылетаем на передовой КП.

На Дальнем Востоке уже наступал рассвет.

ВПЕРЕД, ГВАРДЕЙЦЫ!

Вокруг станции Чойбалсан, восточного форпоста Монгольской Народной Республики, в июле сорок пятого за неделю вырос приземистый и просторный военный лагерь. Он напоминал огромный склад под открытым небом - штабеля боеприпасов, пирамиды бочек с горючим, длинные ряды боевой техники. И всюду отдельными островками зеленели палаточные городки - летние жилища солдат и офицеров. Под палящим солнцем стояли сотни танков, орудий, самоходных артиллерийских установок, автомашин. На ветру хлопали полотнищами безоконные палатки.

Настало раннее утро, все всколыхнулось, пришло в движение, загудело, запылило, и колонны танков, самоходных орудий и колесных машин устремились по бездорожью на восток. 6-я гвардейская танковая армия, закаленная в жестоких, победоносных боях с немецко-фашистскими войсками, начала свой новый боевой путь по безводной, пустынной степи к Большому Хингану. По пескам, затем по щебенчатому грунту сквозь непроглядные тучи пыли к крутым и скалистым горам. Авиационная разведка донесла: там нет противника. И это не случайно. Японское командование считало, что этот естественный барьер невозможно преодолеть механизированным войскам, а поэтому и не собиралось оборонять неприступные горы.

По замыслу советского командования, 6-я гвардейская танковая армия наносила удар совместно с другими армиями Забайкальского фронта в обход с юга мощного Халун-Аршанского укрепленного района противника в общем направлении на Чанчунь. А затем, действуя впереди общевойсковых армий, танковые войска уже на пятый день должны спуститься на Маньчжурскую равнину и, развивая наступление, установить связь с наступающими навстречу войсками 1-го Дальневосточного фронта. В этом случае основные силы Квантунской армии окажутся окруженными. Но пока нужно преодолеть пустыню Гоби, а затем "перепрыгнуть" через Большой Хинган.

Командовал 6-й гвардейской танковой армией Герой Советского Союза генерал-полковник А. Г. Кравченко. Еще в 1922 году Андрей Кравченко получил удостоверение красного командира из рук М. В. Фрунзе. До войны он закончил военную академию, командовал танковыми частями. Свои командирские способности А. Г. Кравченко проявил во многих сражениях на фронтах Великой Отечественной войны и был в ряду прославленных командармов.

Под его командованием танковые войска прошли с боями сотни километров, немало встречалось трудностей, но такой преграды танкисты-гвардейцы еще не видывали: впереди горы Большого Хингана.

В накаленном солнцем танке душно, на броне - как на сковородке. Вода в бочках горячая. У некоторых воинов от жары открылось носовое кровотечение, врачи то и дело отправляли заболевших солдат и офицеров в полевой госпиталь. Жара и тучи пыли оказались для танкистов коварным противником. Командование приняло решение останавливать движение в полуденную жару.

К перевалам Большого Хингана танки генерала Кравченко подошли на рассвете. Первым стал преодолевать горный подъем по одному маршруту 5-й гвардейский танковый корпус. За семь часов десятки танков со скоростью пешехода поднялись на перевал, и воины ощутили прохладу. Был объявлен привал. Нужно было отдохнуть и привести в порядок боевую технику.