Петька из вдовьего дома - Пётр Заломов

В один из воскресных дней он позвал с собой Петьку и других мальчишек смотреть, как будут драться взрослые.

Кулачный бой намечен между жителями Большой Печерской и Жуковской, а начинается на Кизеветтерской улице, пересекающей две первых. Пока дерутся десятилетние мальчишки, в драке нет никакого ожесточения, и она носит скорее характер игры. При этом соблюдаются все правила, то есть не бьют лежачего, не бьют в живот, под сердце.

Петька тоже дерется, нанося и получая в ответ безобидные удары. Но вот со стороны Большой Печерской прибежал Дикий Барин и изо всей силы ударил Петьку в левый глаз. Мальчик упал. Все возмущены: Дикому Барину, получившему свое прозвище за истрепанную грязную шляпу, уже пятнадцать лет. Петька выходит из боя с громадным синяком. А со стороны Жуковской улицы выступают на подмогу малышам подростки.

Роли меняются, малыши теперь превращаются в зрителей, и бой приобретает уже совсем не безобидный характер, хотя некоторые правила еще и соблюдаются. Но когда вступают взрослые, игра становится похожа на настоящую бойню. Подвыпившие мастеровые и фабричные дерутся с яростным ожесточением.

Вот Большая Печерская погнала Жуковскую. Один упавший от удара остался лежать на месте. Пьяный парикмахер вскочил ему на грудь, начал топтать ногами, пинать в лицо. За пострадавшего вступились возмущенные жуковцы, в ход пошли тяжелые кастеты, кожаные со стальными стержнями трости, — и Большая Печерская обращена в бегство.

Уличный бой разгорается, вовлекая все новых и новых бойцов.

Но вот раздается тревожный свист, из-за угла появляется полиция, и все разбегаются. На улице остаются лишь несколько пьяных да сильно избитых бойцов.

Жаркая уличная схватка позади. Мальчишки, окружив Петьку, идут домой. Всем кажется, что такого здоровенного синяка еще ни у кого не бывало. Над Петькой подшучивают, но он не обижается, понимая, что синяк, да еще во весь глаз, — вещь для бойца почетная. Колька Лапша смотрит с видом знатока и одобрительно хмыкает:

— Здорово он тебя саданул! Молодец, Петя!

Душа Петьки переполнена гордостью, и он отвечает хвастливо:

— Я в другой раз… — он чуть было не сказал: «… и не такой синяк получу!», но, вовремя сообразив, что это глупо, договаривает: —… сам ему засвечу!

Сережка Самаржа, желая, как обычно, защитить Петьку от насмешек, учит его:

— А мне с фонарем ходить светлее будет! Скажи им, Петя!

Однако пора ужинать, и Петька идет домой.

— Где это ты такой синяк заработал? Опять подрался? — строго спрашивает Анна Кирилловна. — Али порки захотел? Ведь я говорила, чтоб не смел больше драться.

— Ну да! Дрался. Чай, я упал.

— А синяк у тебя откуда?

— На камень наткнулся!

— Да ты врешь! Опять дрался с кем-нибудь?

— К тебе кто жаловаться приходил? — уже с вызовом спрашивает мать чувствующий себя в полной безопасности Петька.

— Это он, мама, на чей-нибудь кулак наткнулся! — язвит Оля.

— Молчи, Ольгушка — соленая лягушка! — цыкает на нее Петька.

Анна Кирилловна расспросов не продолжает, делает вид, что верит сыну, и, положив ему на ушибленный глаз листовый свинец из-под чая, завязывает его платком.

Появилось новое развлечение — опять заработала кузница во дворе. Она долго пустовала, прежде чем нашелся арендатор. Нового кузнеца зовут Василием Ивановичем. Он хороший работник, но любит выпить, а поэтому в кузнице нередко работают только его сыновья. Старший, Михаил, — красивый и бравый мужчина, — уже опытный кузнец; так как вина он не пьет, то часто ссорится с отцом, пропивающим их общий заработок.

В одну из таких ссор, при которой присутствовал Петька, Василий Иванович ткнул концом раскаленной до бела оси сыну в бедро. Запахло горелым мясом. Михаил, не сказав ни слова, вышел из кузницы и больше в ней уже не появлялся. После Петька узнал, что он поступил на завод Курбатова, и ему сразу же положили заработок в один рубль двадцать копеек в день.

Второй сын, Николай, — тоже работник изрядный и заменяет отца, когда тот отсыпается после сильной выпивки. Младшему, Лешке, минуло всего пятнадцать лет, и его обязанность пока раздувать меха, нарезать резьбу у болтов и гаек, а в отсутствие отца — бить молотом. Петька часами торчит в кузнице и несколько раз уже ковал себе из конских гвоздей ножички.

У Василия Ивановича всегда много работы, и не без основания. Он не только прекрасно подковывает лошадей, но и превосходно исправляет экипажи, пролетки, сани. Когда он трезв, работа в его руках так и кипит. Фигура его из тех, что не очень ладно скроены, зато крепко сшиты. Его большое лицо и нос луковицей изрыты оспой, плечи и широкая грудь — бочкообразны, ноги — толсты. Трезвый, он суров и мрачен, говорит мало. Но пьяный весел, добродушен и болтлив, так что может разговаривать даже сам с собой.

Василий Иванович, как бы ни был пьян, никогда не падает и не ругается, а потому полиция его не беспокоит. Пьяный, он бродит по улицам, разговаривает сам с собой, часто повторяя таинственное слово «эко-мако». При этом он размахивает громадными ручищами так, будто сражается с невидимым врагом.

Мальчишки зовут Василия Ивановича Эко-Мако, а любимое занятие их — преграждать ему дорогу. Завидев его, пьяного, они бросают игру, как бы интересна она ни была, и неожиданно вырастают перед кузнецом сплошной стеной, взявшись за руки, хором кричат:

— Эко-Мако! Эко-Мако!..

Василий Иванович останавливается, долго соображает что-то, потом строго поднимает указательный палец и кричит оглушительно:

— Эдонндор шиш! Марш с дороги! Я мастер! Я гуляю! — и грозно устремляется на мальчишек, с визгом рассыпающихся в стороны.

Разогнав неприятеля, Василий Иванович добродушно хохочет и вновь куда-то бредет, неустанно повторяя какие-то бессмысленные фразы. Мальчишки азартно преследуют его, время от времени развлекаясь тем, что снова вырастают перед ним живой стеной. Они любят Василия Ивановича и никогда не позволяют себе по отношению к нему никаких злых шуток.

Во всех играх с кузнецом Петька заводила. Ему хочется разгадать смысл волшебных слов «эко-мако» и «эдонндор шиш», потому что он очень верит, что именно в них скрыт секрет мастерства кузнеца: недаром же он все время бормочет их!

ГЛАВА XVI

Отличник Петька геройски преодолевает превратности учения в церковноприходской школе но неожиданно для всех становится второгодником

По личной просьбе механика Калашникова теперь Анне Кирилловне стали выдавать из заводской конторы по пятнадцать рублей в месяц. Положение Заломовых улучшилось. Тем не менее жить все же очень трудно: на каждого в семье приходится по два неполных рубля, принимая во внимание, что на эти же деньги надо покупать еще и дрова, и обувь, и одежду. И хотя Анна Кирилловна делит хлеб всегда по справедливости, ссоры из-за большого или кажущегося большим куска случаются очень часто.

Когда по утрам хлеба вовсе нет, мать дает Петьке на завтрак две копейки, и тогда он оказывается в трудном положении. Что купить: хлеб или книжку? Если книжку, то какую? С одной стороны, он восхищается великомучениками, а с другой — достигаемые ими результаты кажутся ему ничтожными, если сравнить их с победами сказочных героев.

После долгих колебаний Петька все же покупает сказку.

При этом Петька ничего не теряет. В обмен на сказку ребята охотно дадут прочитать и жития святых. Вообще ребятишки очень нуждаются в книгах, но бесплатных библиотек нет, а из платной городской брать книги дорого.

Трижды, правда, учитель собирал деньги на школьную библиотеку. По двадцать копеек принесли все дети, даже самые бедные, но библиотека так и не появилась. Бесследно исчезли и собранные деньги, спросить же о них никто не решился: портить отношения со «шкилетом» было страшновато.

По приказанию учителя Петьке купили новую книжку для чтения, в которой были стихи и короткие рассказы из русской истории. Патриотизм Петьки с этих пор стал расти необыкновенно. В мальчишке проснулась неведомая ему до сих пор ненависть к другим «нерусским» народам, любовь к защитникам отечества, особенно к царям. О, как негодовал Петька на поляков, как восхищался Сусаниным, спасшим царя Михаила! Убийц царя Александра II Петька считал величайшими злодеями и радовался, что их повесили. Особенно восхищался Петька царем-плотником Петром Великим.

Слова «А о Петре ведайте, что ему жизнь не дорога, жила бы только Россия!» приводили Петьку в восторг, и он мечтал о том времени, когда будет с винтовкой в руках защищать царя и отечество от всех врагов.

По царским дням[56] Петька ходил на военные парады. Мариинский институт благородных девиц в таких случаях был всегда иллюминирован, и Петька от всей души наслаждался видом чадящих керосиновых плошек, расставленных вдоль длиннейшей кирпичной ограды, с восторгом кричал вместе с другими «ура!».