Почему «поставили» именно Путина - Олег Мороз

«Это абсолютно несчастный человек, — деланно сокрушался Доренко, — потерянный, обманутый сам собой и своими близкими. Вы же видите его, он говорит надтреснутым голосом, он сумрачен, он несчастен, реально несчастен…»

В передаче 10 октября Доренко «отоспался» на очередном шедевре великого скульптора современности Зураба Церетели — статуе под названием «Циклоп». А заодно на самом выдающемся ваятеле. Ну и, естественно, снова на московском мэре, которого со скульптором, как известно, связывают теплые дружеские отношения (ради мэра, понятное дело, опять-таки и был затеян весь разговор).

Статую «Циклоп» великий скульптор от широты душевной подарил испанскому курортному городку Марбелья. Если не знать некоторых скрытых от постороннего глаза обстоятельств, трудно понять, почему такого щедрого подарка удостоился именно этот мало кому известный в России населенный пункт. Между тем Марбелья — уютный приморский курорт, излюбленное место отдыха «денежных мешков». Бросить там якорь, хотя бы и в виде статуи, дело совсем не лишнее. Еще в 1994-м два мэра Лужков и его марбельский коллега Хиль подписали договор о сотрудничестве. Сотрудничество как раз и началось с этого щедрого подарка, «Циклопа», который Москва пообещала сделать испанскому городу-другу.

Сначала собирались поставить статую высотой сто сорок метров (гигантомания это, как известно, неодолимая слабость Церетели). Однако перевозка такого циклопического «Циклопа» оказалась финансово неподъемной для осчастливленного испанского городка. Остановились на двадцати трех метрах. Тоже, как вы понимаете, росток немалый.

«Итак, Москва и москвичи, — говорил в своей программе по этому поводу Сергей Доренко, — должны подарить городу Марбелья статую в знак нашей дружбы, в знак дружбы между нашими городами, в знак традиционной дружбы, которая связывает Москву и Марбелью. Возможно, не все москвичи знают о том, что два наших города связывают такие нежные отношения. Однако статуя уже подарена, и вы не должны с этим спорить, это данность. Думаю, что если мы это оспорим, нам могут вернуть статую, и тогда нам придется поставить ее где-либо в Москве. Возможно, этого лучше избежать.

Подарок российской столицы испанскому городу Марбелье вроде бы бесплатный (а как же иначе, подарок ведь). Однако потом выяснилось, что испанцы все-таки должны заплатить Москве деньги, причем немалые, более того, — несуразно огромные: свыше миллиона долларов. За транспортировку и таможенную очистку. Между тем, никаких документов, что статуя из России прибыла и что кому-то за это что-то было заплачено, обнаружить не удалось. Такая вот ситуация: монумент высится на испанской земле, а документального подтверждения, что он высится, нет.

И все же, согласно договору, Марбелья должна заплатить Москве за произведение искусства, пусть и переправленное на испанскую землю каким-то фантастически-телепортажным методом. Вместо денег марбельский мэр Хиль отдает российскому городу-побратиму в качестве платы три земельных участка. Впрочем, как выясняется, участки отданы не городу, а конкретным лицам: Церетели и Лужкову.

Разразился скандал. Лужков пишет Хилю письмо, в котором отрицает, что подписывал договор на получение земли (действительно, оригинал документа с его подписью почему-то никак не могут найти — только ксерокопию).

Теперь все три участка стоимостью около полутора миллионов долларов вроде бы должны достаться Зурабу Церетели. Однако и тот в обстановке начавшегося скандала почитает за лучшее от них отказаться. Впрочем, вместо трех земельных участков скульптор получает в андалузском городе три квартиры примерно на эту же сумму и гонорар около трехсот тысяч долларов. Ни квартиры, ни гонорар, как утверждает местная оппозиция, не предусмотрены никакими договорами…».

Вряд ли кто-либо из политиков (да и не только политиков) мог бы устоять перед такой «бомбежкой», перед таким «артобстрелом», идущим при посредстве главного телеканала страны. Беспрецедентные телевизионные атаки не прошли бесследно для лужковского рейтинга.

К октябрю 1999-го особенно резко увеличилось число тех, кто, по их уверению, не будет голосовать за Лужкова ни при каких обстоятельствах, оно сделалось вдвое больше, чем в самом начале, в октябре 1996-го: было 24 процента, стал 51. Здесь, по-видимому, сказались уничтожающие наскоки беспощадного телекиллера: кто же станет отдавать свой голос герою разгромных телепередач? Одни лишь стойкие лужковские «фанаты», которых ничто не могло заставить изменить своему кумиру.

Короче говоря, в октябре 1999 года у Лужкова уже были весьма слабые позиции как кандидата на президентский пост.

Однако своего апогея доренковская атака на Лужкова достигла, пожалуй, в ноябре. В программе от 8-го числа Доренко обвинил московского мэра в организации убийства одного из совладельцев московской гостиницы «Рэдиссон Славянская», американца Пола Тэйтума (убийство было совершено осенью 1996 года). В качестве доказательства приводились последние слова, будто бы сказанные умирающим предпринимателем и услышанные его телохранителями: «Это сделал Лужков… За это отвечает Лужков…»

По словам Доренко, мотивы для убийства были вполне серьезные: спор шел о доходе в 50 миллионов долларов в год; «сейчас, после гибели Пола Тэйтума, доход получают другие люди». Телеведущий пообещал продолжить расследование этого дела. Еще бы: организация заказного убийства, да еще иностранца — это будет покруче всего, в чем до сих пор Доренко успел обвинить московского мэра…

Нельзя сказать, что Лужков ушел в глухую оборону и просто мямлил про отечественные «трусики» и «носочки», которые он носит под импортными штанами и вместе с иностранной обувью. Оборона была достаточно активной, предпринимались и мощные контратаки. Особенно энергично действовал друг и политический соратник московского мэра башкирский президент Муртаза Рахимов.

Правда, действия эти не отличались особенной изобретательностью, однако, если ты президент полуфеодальной республики, этого и не требуется. По распоряжению республиканских властей, например, в Башкирии принялись отключать не нравящиеся Рахимову передачи федеральных телеканалов. Так, в воскресенье 21 ноября в Башкирии не вышли в эфир авторская программа того же Доренко (напомню, она выходила на ОРТ) и программа Николая Сванидзе «Зеркало» (РТР). А при трансляции программы «Время» — вот это уже действительно некоторое изобретение — башкирское телевидение запускало поперек экрана бегущую строку: «Считаете ли вы, что ОРТ ведет целенаправленную дискредитацию лидеров блока «Отечество — Вся Россия» (то бишь Лужкова и его друзей. — О. М.)»?

Со своей стороны, пытаясь остановить те же передачи, Госдума 19 ноября приняла решение, позволяющее Счетной палате заморозить банковские счета ОРТ.

Сам Лужков после «циклоповской» программы Доренко подал в суд на ОРТ и лично на телеведущего, требуя защитить его честь и достоинство. Комментарий «подсудимого» по поводу этого шага московского мэра был такой же издевательско-ернический, как и по поводу «члена батуринской семьи»: «Сюжет насчет «Циклопа» Лужков называет порочащим его честь и в качестве компенсации несколько опрометчиво и косноязычно требует «взыскать с ответчиков моральный вред в размере 450 миллионов рублей»».

Понятное дело, «телевизионному убийце» только этого и надо. Он садится верхом на этот «моральный вред» и долго с него не слезает.

«Как я понимаю, — говорит он, — Лужков просит ему навредить на такую большую сумму. А ведь это на старые деньги выходит 450 миллиардов, а если взять до 1961 года, то вообще 4,5 триллиона рублей. Зачем Лужкову понадобился вред почти на пять триллионов рублей старыми? Прорва денег, примерно 18 миллионов долларов».

3 декабря Останкинский межмуниципальный суд Москвы удовлетворил иск Лужкова. Телеканал и телеведущего обязали опровергнуть ранее сделанные утверждения, то есть сообщить телезрителям, что у московского мэра нет личного состояния в 400 миллионов долларов, участка земли в Испании и что он не получал через Андрея Батурина деньги от фирмы «Мабетекс». Назначались и денежные выплаты в пользу пострадавшего мэра, впрочем, довольно незначительные…

На упавшем рейтинге Лужкова это, впрочем, уже никак не сказалось. Московский мэр выбыл из числа кандидатов на пост президента России.

Степашин. Промежуточный вариант

Ельцин объясняет

12 мая 1999 года Ельцин, как уже говорилось, отправил в отставку правительство Примакова. Исполняющим обязанности премьера был назначен Сергей Степашин, до того занимавший пост первого «вице».

Чтобы оправдать «рокировочку» «Примаков — Степашин» (повторяю, весьма неожиданную для многих, если не для большинства), президент выступил с телеобращением к гражданам России, в котором попытался объяснить смысл своих действий.