Тени на Меркурии - Сергей Сухинов

Наружный люк распахнулся, и на посадочную площадку плавно опустился трап. Спасатели молча сошли вниз и направились к встречающим.

Корин не удержался и взглянул наверх. И почувствовал, как голова вновь закружилась. Над ним нависала огромная, почти вертикальная стена металла, над которой сияло ослепительное Солнце. Даже поляризованное стекло шлема не спасало от его яростного жара.

— Приветствую вас на «Орфее»! — с преувеличенным энтузиазмом произнес один из встречающих — тот, что держал в руке металлический чемоданчик. — Не часто к нам прилетают туристы… а ведь здесь есть на что посмотреть, уверяю вас. Как вы, наверное, уже заметили, посадочные площадки расположены словно лепестки цветка, чей «стебель» является осью нашей станции. Она построена в форме гигантского колеса, и это колесо вращается вокруг…

— …своего стебелька, — усмехнулся Поплавский. — Бросьте изображать из себя экскурсоводов, парни. Для этого надо знать физику хотя бы в объеме школьной программы. Что у вас там, в чемоданчике, — сувениры?

Оба встречающих озадаченно посмотрели друг на друга.

— Э-э… нет… — сказал владелец чемоданчика. — Собственно, да. Отличные, редкие вещи! Наверное, вы слышали, что на многих планетах Внеземелья обнаружены простейшие формы жизни. Так вот, в одной из наших лабораторий занимаются исследованием образцов…

Поплавский нетерпеливо махнул рукой.

— Чушь. Эта лапша годится лишь для ушей домохозяек из Пенсильвании.

— Но я клянусь, это самые лучшие камни…

— Сколько вы хотите за них? Я плачу, разумеется, наличными.

— Э-э…

— Сто долларов хватит?

— Но… мистер, эти образцы стоят на Земле целое состояние…

— Понятно. Тогда даю пятьдесят.

— Нет, нет! Ста будет, пожалуй, достаточно.

— И у вас есть сертификаты на все эти образцы? И разрешение начальника Станции на торговлю?

— Мистер, вы же понимаете…

— Ладно, меня это мало интересует. Может, пройдем все-таки в кессонную камеру? Для служащих местного космопорта вы не очень-то расторопны.

Когда в кессон был накачан воздух, оба встречающих сняли шлемы. Это оказались довольно молодые люди с алчными, бегающими глазами и не очень здоровыми лицами, говорящими о пристрастии к спиртному.

— А вы, господа? — спросил темноволосый мужчина с крупным, пористым носом и отвислыми серыми губами.

Его лысый товарищ переложил чемоданчик в левую руку и хотел было уже нажать на кнопку раскрытия внутренних дверей кессона, но Поплавский остановил его.

— Пожалуй, здесь нам будет говорить удобнее, — предположил он и достал из кармана скафандра бумажник. Корин был изрядно удивлен, когда командир извлек из него пачку стодолларовых банкнот.

— Я понимаю, что таких дешевых пьянчуг, как вы, можно купить за пару бутылок виски, но у нас просто нет времени на торговлю, — заявил он. — Здесь пять тысяч долларов наличными.

— Господи… — пробормотал темноволосый, вытаращив глаза.

— Что, алкоголь здесь на кредитные карточки не купишь? — понимающе усмехнулся Поплавский.

— Чтобы им в огне гореть, этим карточкам, — простонал владелец чемоданчика, не отводя зачарованного взгляда от пачки банкнот. — Здесь, на Станции, действует закон: все нелегальные услуги — только за легальные деньги. Но за что вы хотите заплатить нам пять тысяч долларов?

— За кое-какую информацию и небольшое содействие.

— Рады помочь, — кивнул темноволосый.

— Но учтите — у вас впоследствии будут определенные неприятности.

— О-о, к этому нам не привыкать. Да и к тому же нас еще надо будет найти.

— Выходит, руководство Станции еще не извещено о нашем прибытии?

— Мистер, один из диспетчеров — мой тесть. Он нам с Диком иногда дает немного подзаработать.

— Прекрасно. На это раз вашей шайке крупно повезло. Итак, первый вопрос. Недели две назад на Станцию с Луны была перевезена одна очень красивая женщина лет двадцати пяти. Ее имя Марта Шадрина. Возможно, здесь с ней тайно проводятся некоторые медицинские эксперименты. Вы знаете что-нибудь об этом?.. Жаль, очень жаль.

— Мистер, — проникновенно сказал темноволосый, — на Станции работают около пятисот человек. Сюда почти ежедневно прибывают корабли со всех концов Внеземелья. Люди появляются и исчезают десятками и сотнями. И среди них немало красивых женщин. Но медицинские эксперименты… Это другое дело. Мы с Диком работаем в зоне ООН и ручаемся — рискованными делами там никто не занимается. Здесь все друг друга знают, как в большой деревне, и…

— Понятно. Выходит, на «Орфее» есть и другие зоны?

— Конечно! Наша ученая братия вечно сидит на голодном пайке. Коммерсанты сразу же почуяли это. Они сначала арендовали пустующие каюты и склады, а затем попросту выкупили их. Теперь на «Орфее» пять зон, куда могут пройти только свои, да и то со специальными пропусками.

— Уже теплее… И чем же занимаются в этих таинственных зонах?

— Мистер… Мы с Диком работаем простыми электриками…

— А как насчет пяти тысяч долларов?

— Хорошо, мистер… Но это уже серьезные игры. Словом, в частных зонах проворачиваются очень крупные дела.

— Алкоголь? Наркотики? Девочки?

— Вроде бы…

— Не крути, парень. И все это можно прикупить, имея в руках баксы?

— Мистер, если вы полицейский… Тьфу, что я говорю, полицейские все кормятся из того же корыта.

— Я же тебе сказал, что разыскиваю одну женщину, вывезенную с Луны. Может, она находится в одной из этих пяти зон?

— Там можно спрятать сто женщин, мистер. И над всеми производить и медицинские, и какие угодно эксперименты. Это частные владения, понимаете? А полицейские здесь все ручные. Без ордера от прокурора они и близко к этим зонам не подойдут. А наш прокурор такого ордера никогда не даст, он не самоубийца.

— Но вы, электрики, там бываете? Или каждый хозяин зоны содержит свой технический штат?

— Вообще, да. Но бывают сложные аварии, и все такое…

— И тогда вызывают вас с Диком? И расплачиваются с вами разным нелегальным товаром?

— Мистер, я этого не говорил! — запротестовал темноволосый.

— А это у вас с Диком на лицах написано. Кстати, как тебя зовут?

— Фрэнк.

— Ну, Фрэнк, получай аванс в две с половиной тысячи. И нас в качестве своих помощников по электрической части. Мы сегодня же…

Внезапно где-то неподалеку прерывисто зазвучала сирена.

Поплавский снял шлем, и то же самое сделали его товарищи.

— А теперь побежали, коллеги, куда-нибудь в тихий уголок! Быстрее, Фрэнк, иначе на твои кровные деньги будет сегодня веселиться полиция!

На экране видеофона появилось встревоженное лицо начальника Станции. Это был властный человек с темными вьющимися волосами, орлиным носом и волевым подбородком боксера. Однако в глазах его светился ничем не прикрытый страх.

— Господа, сегодня около четырнадцати часов по местному времени случилось чрезвычайное происшествие. На Станцию несанкционированно совершил посадку лунный челнок. На нем находились несколько человек. Личности этих людей устанавливаются. Цели, которые преследуют непрошеные гости, неясны. Возможно, это террористы, уже совершившие недавно нападение на туристический автобус. На Станции объявляется чрезвычайное положение. Прошу всем продолжать работу на своих местах, проявляя крайнюю бдительность. Полиция и служба безопасности Станции начинают прочесывание всех помещений. Просим сохранять спокойствие. Все основные агрегаты Станции тщательно охраняются, и в целом ситуация находится под контролем. Благодарю за внимание.

Фрэнк выключил микрофон.

— Та-ак, — озадаченно протянул он и посмотрел на Поплавского. — Пошла охота на волков. Что будем делать, командир?

Все спасатели, а также оба электрика находились в довольно тесном помещении электромастерской, расположенной на третьем, техническом уровне Станции. Спасатели уже переоделись в коричневые комбинезоны с эмблемой «Орфея» на груди.

— Только действовать! Мы можем устроить «частникам» небольшие аварии?

— Командир, у них большинство систем — автономные.

— Но ведь не все, верно?

— Ну… кое-какие вентиляционные линии… Но они сделаны очень надежно и до сих пор ни разу не выходили из строя.

— Теперь выйдут. В конце концов, мы террористы или кто? Не надо так бледнеть, Фрэнк. Я имею в виду только себя и своих парней. Действуйте!

Через полчаса во всех коридорах Станции вновь тревожно зазвучали сирены. На видеофонах на этот раз появилось лицо главного инженера Станции. Он объявил тревогу третьей степени в связи с «небольшой аварией в воздухоочистительной системе», ни словом не упомянув о террористах. Но его успокоительный тон никого не обманул.