Тайна 99 ступенек - Кэролайн Кин

Джорджи поинтересовалась, оставлял ли он деньги на лестнице в Версале, на девяносто девятой ступеньке, где было выведено «М 9».

Финансист кивнул в ответ:

— В тот день я не встречался с Абдулом, но деньги оставил там, где он велел, в указанное время — сразу после обеда.

Узнав, что случилось там с Джорджи, месье Леблан был потрясён:

— Я могу только принести свои извинения. С моей стороны было очень глупо верить этому человеку и позволить ему причинить окружающим столько зла, — печально покачал он головой.

У Бесс также был вопрос к нему:

— Скажите, Абдул женат?

— Он никогда не упоминал о жене.

Нэнси обдумывала замечание Леблана о том, что он оказался в руках у Луи Обера и хотел бы исправить свои ошибки. Она поделилась своим планом разоблачения лже-алхимика.

— Я сделаю всё, что в моих силах, — обещал француз, и мистер Дру одобрительно кивнул в ответ на его слова. Скоро месье Леблан покинул их и направился в офис.

В этот же день, позже, к руинам замка близ Шамбора подъехали три машины. В одной из них сидели мистер Дру и девушки, в другой — два офицера полиции, Бомон и Каро. В третьей — месье Леблан. Первые две машины оставили вдалеке за деревьями, где их было трудно заметить, а пассажиры осторожно пошли пешком к руинам через лес.

На небольшой полянке около развалин они остановились и убедились, что вокруг никого нет. Затем стали спускаться по лестнице. Фонари опять горели. Все шли на цыпочках.

Нэнси заглянула в зарешечённое окошко. Лаборатория выглядела точно так же, как и накануне, даже огонь горел. На очаге лежала решётка. Нэнси подумала, не собирается ли Абдул опять показывать месье Леблану какие-нибудь опыты.

Она тихо открыла дверь, один за другим все шестеро вошли в лабораторию и спрятались за корзинами. Прошло минут десять. Появился месье Леблан. Он позвонил в колокольчик, и через заднюю дверь к нему вышел араб.

— Да, я смотрю, вы вовремя, месье, — слегка поклонился он. По голосу чувствовалось, что он очень этим доволен.

Финансист сунул руку в карман и вытащил пачку банкнот. Прежде чем отдать их арабу, он спросил:

— Так вы подождёте сообщать о своём открытии?

— Разве я когда-нибудь нарушал обещания? — высокомерно отозвался араб.

Леблан положил деньги на скамью, араб тут же схватил их и спрятал в карман.

— Какая вам нужна отсрочка?

— Неделя, по меньшей мере. Я должен завершить несколько сделок.

— Неделя? — переспросил араб, ходя взад-вперёд по комнате.

Он молча уставился на дверь, за которой были девяносто девять ступенек. Спрятавшиеся могли видеть, что он подошёл к ней, и вдруг раздался какой-то щелчок.

«Не закрыл ли он дверь на секретный замок? — пришло в голову Нэнси. — Если да, то зачем? Неужели мы все в опасности?»

Нэнси насторожилась. Араб вернулся к очагу. Некоторое время он неподвижно глядел на огонь, потом резким движением схватил со скамьи небольшой свёрток, быстро подошёл к задней двери, распахнул её и с угрожающим видом обернулся к Леблану.

— Послушайте, Леблан! — крикнул он. — Вы пытались меня провести. Я знаю, что ваши соглядатаи прячутся здесь, в этой комнате. Но у вас ничего не выйдет! Я проследил за вами, когда вы ездили к Бардо, и подслушал ваш разговор. Вам меня не взять! А самих вас ждёт смерть!

Араб швырнул свёрток в огонь, выскочил в коридор, захлопнул дверь и задвинул засов.

УДИВИТЕЛЬНОЕ ПРИЗНАНИЕ

«Плохо дело!» — мелькнуло в голове Нэнси. Все остальные тоже это поняли. Свёрток в очаге мог взорваться в любую секунду.

Бомон выскочил из укрытия и выдернул свёрток из пламени. К счастью, он ещё не успел загореться. На всякий случай полицейский сунул его в стоявшее рядом ведро с водой.

Все вылезли из своего укрытия.

— Нельзя, чтобы этот ужасный Обер скрылся! — закричала Нэнси.

Она бросилась было к двери, но сообразила, что та заперта. Как же им выбраться из этой темницы?

Нэнси попыталась собраться с мыслями. Первым делом она поблагодарила Бомона — ведь он их всех спас.

— Да чего уж там, — пожал плечами полицейский и добавил:

— Придётся взломать дверь, иначе нам этого психа не догнать.

Нэнси в отчаянии огляделась по сторонам. Месье Леблан был без сознания и лежал, опрокинувшись навзничь, на полу. Бесс пыталась привести его в чувство, но нигде не могла найти холодной воды. Тогда она сунула ему под нос флакончик с духами. Леблан поморщился и сел.

А тем временем мистер Дру и оба полицейских пытались высадить заднюю дверь. Наконец раздался треск, дверь поддалась и с грохотом рухнула на пол.

Полицейские бросились в коридор, Нэнси ринулась было за ними, но отец остановил её:

— Пусть полицейские делают своё дело. Бомон прав — это псих. Кто знает, что ему взбредёт в голову.

Юная сыщица сгорала от нетерпения. Но прошло минут десять, и до них донеслись топот и голоса. В тусклом свете в конце коридора показались полицейские.

С ними был Луи Обер и женщина со светлыми, чуть тронутыми сединой волосами!

— Это она пела мадригалы! — узнала женщину Нэнси. Послышался женский голос:

— Мой муж — великий учёный! Он не мог сделать ничего плохого.

— Разберёмся, — заверил её Бомон. — Если человек выдаёт себя за другого и обманывает людей, уверяя, что может превращать всё что угодно в золото, ему нелегко будет доказать, что он чист как стёклышко.

— А если он ещё и угрожает всем подряд… — добавил Каро. Мадам Обер промолчала.

Полицейские ввели Обера в лабораторию. Он злобно таращил глаза на Леблана, мистера Дру и девушек. Поначалу он отказывался отвечать на вопросы, но, припёртый к стене показаниями финансиста, Нэнси, Бесс и Джорджи, лжеучёный признался, что хотел заманить месье Леблана в ловушку. Он не отрицал также и других выдвинутых против него обвинений.

Бесс, распираемая гордостью за Нэнси, громко заявила:

— Надо же — он признался во всём, в чём ты его подозревала, даже в том, что пытался тебя утопить, и в том, что нанял мальчишек следить за нами!

Нэнси тоже не могла не радоваться — они схватили Луи Обера и расследование её отца наконец завершено! Но кое-какие вопросы у неё ещё оставались.

— Рекомендательные письма, которые вы показывали месье Леблану, написал ваш брат Клод?

— Да. — И Обер признался также и в том, что письмо насчёт вертолётной площадки — тоже дело рук Клода.

— Так Клод работал в Ривер-Хайтс, а вы — во Франции? — уточнила юная сыщица.

— Верно. Похоже, рано или поздно вы выудите из меня, что вам надо, так уж лучше говорить все сразу. Один из слуг в доме Тремэнов — мой друг. Он-то и украл для меня приглашение на приём. Он подслушивал разговоры и узнал, что мистер Дру занимается Лебланом. Тогда я послал Клода в Штаты. Подделать документы — для него дело нехитрое, и он поехал туда под чужим именем. Но вашего отца он уже не застал. Зато разнюхал, что вы тоже собираетесь во Францию, и постарался запугать вас.

— Как вы только себя не называли, — вставила Джорджи, — Абдул, месье Неф, Зелёный Лев, Красный Король…

Обер кивнул и добавил, что некоторыми из этих имён пользовался и Клод — он подписывал ими свои угрозы Нэнси и её отцу.

— Я прекрасно разбираюсь в астрологии и алхимии, — хвастливо заявил он. — Это навело меня на мысль о золоте и подсказало шифр.

Обер подтвердил, что знак «М 9» на ступеньке лестницы в Оранжерею был оставлен им и обозначал место, где Леблан должен был положить деньги. Но, заметив девушек, он стёр надпись.

В продолжение всего допроса жена Обера сидела бледная от пережитого потрясения.

— Я ничего не знала, — твердила она, смахивая с глаз слезы.

Нэнси села рядом с ней на скамью. Она не забыла и о тайне миссис Блэр.

— Ваше девичье имя — мадемуазель Люсиль Манон? — стараясь говорить помягче, спросила Нэнси.

— Д-да, — удивилась мадам Обер.

— Я приятельница Жозетты Блэр. Много лет назад вы были её гувернанткой. Ей почти каждую ночь снится один и тот же страшный сон. Мы надеемся, что вы поможете нам докопаться до его причины.

— Я не очень понимаю, о чём речь, — удивилась мадам Обер. — Я ведь работала у них, когда Жозетте было всего три года.

— Во сне она видит себя именно в этом возрасте, — пояснила Нэнси и пересказала содержание кошмара. Несчастная женщина громко разрыдалась.

— Да-да, теперь мне всё ясно. И в этом отчасти виноват Луи. Наверное, он околдовал меня, совсем как месье Леблана. Когда я работала у родителей Жозетты, они на некоторое время оставили нас на своей вилле одних, а сами куда-то уехали. По соседству гостил Луи. Мы полюбили друг друга, но, по правилам хорошего тона, служанке и гостю не позволялось проявлять взаимную нежность, так что мы встречались тайно.

К тому времени, как пояснила мадам Обер, Луи уже нашёл подземную лабораторию средневекового алхимика.

— Она стала местом наших свиданий. Однажды я не смогла оставить Жозетту дома, пришлось взять её с собой. Луи не хотел, чтобы она видела его или лабораторию — девочка могла проболтаться, а он хотел сохранить свои опыты в тайне.