Дань с жемчужных островов - Кристина Стайл

— Все. Хватит. Кончай работу. Завтра продолжим.

— Я не очень устал, — повернулся к нему Фартан. — Ты ступай домой, отдохни. А я еще поработаю.

Отец ушел, наказав ему строго-настрого не задерживаться слишком долго. Однако время шло, взволнованные родители сидели на пороге и напряженно вглядывались в сгущающиеся сумерки, но Фартан все не возвращался. Наконец мать не выдержала.

— Ты как хочешь, — сказала она, вставая, — а я пойду ему навстречу. Не иначе, что-то случилось с нашим мальчиком.

Она оказалась права. Случилось. Но такое, чего никто не мог ожидать. Когда они подошли к холму, отец изумлением увидел, что груда камней, которую они с таким трудом стащили вниз, заметно уменьшилась. Ничего не понимая, он закричал:

— Фартан! Где ты, сынок? Что тут происходит?

— Батюшка! — услышал он радостный голос сына. — Я тебе такое расскажу, не поверишь! Я собрался было отнести вниз еще один камень и отправиться домой, как он выскочил у меня из рук и… Нет, ты представить себе не можешь! Он покатился сам и лег возле груды! Значит, мы напрасно тратили столько сил. Надо было просто толкать их сверху, и они сами бы долетели.

— Так куда делись те камни, что мы уже перенесли? — изумился отец. — Груда должна была вырасти, а не уменьшиться!

— Я отнес их обратно! — гордо заявил Фартан.

— Зачем?! — в один голос воскликнули родители.

— Раз они могут спускаться сами, путь сами и катятся. Завтра мы с тобой к вечеру всю работу закончим!

Только теперь старики поняли, какого сына вырастили, и винить им было некого.

— Что ж, — вздохнула мать. — Не зря повитуха говорила, что пуповину надо резать вовремя. Что он еще успеет натворить, пока не закроются наши глаза? А каких дров он наломает, когда мы отправимся к предкам, и подумать страшно.

Минуло еще два года. Родители, хоть и очень поздно, но все же понявшие, какую серьезную ошибку допустили, оберегая сына ото всего на свете, всеми силами старались ее исправить. Понемногу Фартан кое-чему научился, но… У него возникало множество идей, и каждую он хотел воплотить в жизнь. К сожалению, как это часто бывает, в неумелых руках все получалось шиворот-навыворот. Пока были живы мать с отцом, никто от деяний Фартана особо не страдал, но все люди смертны, и однажды пришел и их час. Долго прожив вместе в мире и согласии, они и умерли один за другим, словно спешили встретиться там, где обитали все их предки. Фартан остался один.

Терпеливые, спокойные и добродушные, селяне долго закрывали глаза на чудачества юноши и никогда не сердились на него, а наоборот, старались поддержать сироту и помочь ему стать настоящим, по их понятиям, мужчиной. Но однажды он совершил такое, что даже великому терпению односельчан Фартана пришел конец.

Так повелось, что своих овец жители этой деревни всегда пасли сами. В каждой семье всегда находился подросток, которому доверяли этих спокойных, не отличавшихся ни умом, ни сообразительностью животных. Мальчишки и девчонки собирались вместе и целыми днями пропадали на лугах, следя за тем, чтобы овцы досыта наелись сочной травы и вволю напились из чистых, прозрачных ручьев. Поразмыслив, Фартан предложил соседям сделать все иначе.

— Пусть лучше дети пораньше приучаются к хозяйству, — сказал он. — В нашем селении не так много овец, чтобы за ними присматривали много человек. Давайте я займусь выпасом, а вы за это поможете мне обихаживать животных и будете давать хлеб.

С ним согласились, потому что и так всему селу приходилось помогать неумехе. Пусть он хоть полезным делом займется, а лишние руки всегда в доме пригодятся. В первый же день Фартан обошел всю деревню, собрал овец и погнал их на луг. Счастливый от сознания, что он все так здорово придумал, лежал юноша в высокой траве, смотрел, как медленно плывут по небу пушистые облака, и размышлял, что бы еще такого полезного сделать. И придумал. Зачем водить овец на водопой к ручью? Воды там мало, овцы — животные глупые, пока одна-две утолят жажду, всю воду замутят. Лучше погнать их к реке. Придумал — сделал.

Хорошо еще, что, зная беспокойную натуру юноши, послали его соседи мальчишку проверить, как идут у Фартана. Прибежал юнец и не поверил своим глазам. Усердный пастух загнал все стадо в речку, и пять-шесть животных уже ушли под воду с головой.

— Куда ты смотришь? — закричал мальчишка. — Они утонут!

— Какой ты глупый, — снисходительно улыбнулся Фартан. — Ты разве не знаешь, что такое тонуть? А я знаю. Сам однажды чуть не утонул, сорвавшись с обрыва. Там было так глубоко, что я не нащупал дна. А они все прочно стоят на ногах. Что с ними может случиться?

Овец, конечно, спасли, но после этого случая Фартану но доверяли никаких общих дел, а вскоре к нему пришли самые почтенные старики и сказали:

— Мы все хорошо тебя знаем, Фартан, и поэтому, подумали и, решили, что лучше бы тебе было уйти от нас.

— Куда же я пойду? — изумился юноша, — Здесь мой дом, и других мест я не знаю.

— За домом мы присмотрим. А другие места… Мир целик. Может, побродив по свету, ты все-таки наберешься ума? Вот тогда и возвращайся. А мы не можем нянчить тебя до старости.

Они еще что-то говорили, а Фартан уже размечтался о диковинках, которые он увидит в дальних краях, о благодарных людях, которые с пониманием отнесутся к его бесчисленным блестящим идеям, о знаниях и умениях, которых он наберется вдали от дома, о том, как встретят его в родном селении, когда он вернется сюда богатым и знаменитым. Поблагодарив стариков и слегка удивившись, почему это не он сам все так хорошо придумал, Фартан быстро собрался в дорогу и на следующее утро покинул маленькую долину.

То ли Светлые боги одарили его особой милостью, то ли ему просто случайно повезло, но путешествие Фартана проходило без особых приключений. Несколько раз он до нитки промок под внезапно нахлынувшим проливным дождем, однажды чуть не сорвался в пропасть, наступив на шатающийся камень, — вот и все неприятности, с которыми пришлось ему столкнуться в пути. Благополучно миновав горный перевал, через три дня Фартан уже шагал по земле соседней страны — Коринфии. Спускаться с горы оказалось намного легче, чем взбираться на нее, и скоро юноша вступил в лес, столь же чуждый и незнакомый ему, как и неприступные скалы.

Вечерело. Полная луна, бледная и почти незаметная днем, становилась все ярче. Небо постепенно темнело, на нем загорелась первая звезда, следом за ней еще одна, сломи и невидимые мастерицы расшивали темно-синий, почти черный бархат узором из диковинных драгоценных камней. Высокие деревья, окружавшие путника, слились в сплошную темную стену, застонали ночные птицы, подали голоса хищники, вышедшие на охоту. Неприятный холодок пробежал по спине Фартана, но заночевать в лесу он не отважился, и ему ничего не оставалось делать, как упорно идти вперед по узенькой тропинке, освещенной призрачным, блекло-голубым лунным светом.