Страж. Тетралогия - Алексей Пехов

Был поздний вечер, солнце закатилось, но небо оставалось светлым по горизонту, вспыхнув ало-оранжевой пеленой. Полотняные ворота у же закрывались, но я успел покинуть город, выйдя из него вместе с шестью пилигримами, отправляющимися в Нарару, чтобы поклониться мощам святого Луки. Правда, на паломников они были похожи лишь благодаря серым плащам. Во всем остальном — настоящие наемники. Под плащами бряцала целая гора оружия, что, впрочем, и неудивительно в связи с ночной прогулкой. Я бы, на их месте, поостерегся путешествовать по пустым полуночным дорогам. Мало ли кого на них можно встретить.

Я оставил путников сразу после моста через обмелевшую реку, свернув на дорогу к монастырю, находившемуся меньше чем в четверти мили от городских стен. В воздухе висел густой запах остывающей земли, душистого клевера и теплого летнего ветра, весь день носившегося где-то над бескрайними пастбищами. Я шел вдоль реки, в зеркальной воде которой теперь отражались лиловые облака. Их животы скрывшееся солнце окрасило темно-бордовым.

Под берегом, в густых камышах, несколько раз что-то гулко плеснуло. Возможно, это рыба ударила хвостом, а быть может, кто-то иной. В любом случае я не собирался туда лезть, чтобы проверить. Кто бы там ни прятался, пусть даже тинник или топлун, меня это не слишком сейчас заботило. Уверен, если речные жители начнут докучать наземным, те найдут способ с ними справиться. Сетью, порохом или отравой. Люди всегда придумают способ, с помощью которого можно избавиться от неугодных соседей.

Дорожный саквояж пришлось заменить старой торбой, так как она привлекала гораздо меньше внимания. Бело-черное монашеское одеяние с широкими рукавами и глубоким капюшоном оказалось мне вполне впору. Вместо пояса я повязал пурпурную веревку, говорящую о том, что я принял обет молчания. Карл позаботился о моем маскараде и легенде. Последняя была неказиста и проста: мне рекомендовалось помалкивать и побольше мотать головой, благо веревка должна была избавить меня от большинства глупых вопросов.

Я немного волновался оттого, что мог попасть впросак с монастырским укладом, которого я ни черта не знал. Спасало лишь то, что я удачно умел корчить из себя идиота. Главное, держаться как можно более уверенно и нагло. Тогда половину твоих ошибок спишут на дурной характер.

Когда до монастырских стен оставалось всего ничего, я увидел на дороге Гансика. Он свернул в рощу, и я последовал за ним через лопухи и крапиву.

Две лошади стояли привязанные к деревьям, прикрепленные к их седлам дорожные сумки оказались пузатыми. Гансик ткнул в одну из них пальцем:

— Здесь Карл приготовил для тебя подарки.

Я расстегнул застежку, запустил руку внутрь и нащупал гладкую деревянную рукоять небольшого пистолета. А затем еще одну.

— Фербергские.[18] Хорошо, — сказал я, извлекая оружие на свет.

Подобные игрушки появились лет десять назад, серьезно потеснив арбалеты. Впрочем, я все же предпочитаю пользоваться последними. Шумят меньше и не надо постоянно следить за зажженным фитилем. Арбалет, кстати говоря, тоже был приторочен к луке седла. Но его, в отличие от пистолетов, я трогать не стал. Такую штуку под монашеской одеждой не спрячешь.

— Что с Карлом?

— За ним ходят двое законников, — сказал Гансик. — Час назад они заглядывали в «Под русалкой», пытались узнать, что он там забыл.

— Значит, времени еще меньше, чем мы думали. Кстати, ты не видел в Тринсе кого-нибудь из одушевленных?

— Нет. Внутри тебя ждут наши старые друзья. Вот здесь лежит кошелек. Отдай его им. Карл передает пожелания удачи.

Не ответив ни слова, я отправился обратно на дорогу. Отсюда до монастыря идти было не больше трех минут спокойным шагом. Возле запертых ворот, небольших, но на первый взгляд очень надежных, горели факелы.

На мое счастье, у аскетичных иеравитов принято вести себя замкнуто, потому как я не собирался выбривать на голове тонзуру — но никого из них не смущало, что человек прячет лицо под капюшоном, а руки — в рукавах. А уж обеты молчания здесь и вовсе встречались на каждом шагу, что мне было абсолютно на руку. Пару часов мой спектакль не вызовет ни у кого подозрений, а большего и не надо.

Я взялся за тяжелое кольцо калитки, несколько раз бухнул им о металлическую пластину и принялся ждать. Что хорошо в монашеских орденах — они всегда пускают на постой своих братьев, не оставляя их ночевать на пороге. Очень по-христиански, на мой взгляд.

Окошко в калитке распахнулось, на меня глянула злобная пропитая рожа. Увидев мою одежду, она буркнула:

— Из какого монастыря, брат?

Я с сожалением покачал головой. Он наконец-то разглядел в сгущающихся сумерках мой пояс-веревку, ругнулся и тут же получил затрещину от кого-то невидимого. Скривился, захлопнул окошко, загремел засовом, отпер калитку, держа в руках фонарь:

— Заходи.

Я сделал шаг и оказался в монастыре, очень надеясь, что выйти отсюда будет столь же просто, как войти.

Кроме привратника здесь были еще двое. Пожилой монах, с лицом очень похожим на помятую сливу, который и отвесил подзатыльник товарищу за то, что тот выругался, и верзила, возвышавшийся над нами на две головы. По мне, драться с таким — очень близко к самоубийству. Справиться с подобной тушей можно, только если уронить на нее мельничный жернов.

— Ты из богомольцев? — спросил пожилой. Я кивнул.

— Давно дал обет? Я покачал головой.

— С каждым, кто приходит к нам, знакомится отец-настоятель. Но сейчас он спит, так что придется ему увидеть тебя утром. Мы дадим тебе приют, хлеб и воду, брат. И присмотрим, чтобы ничего с тобой не случилось. Иди за мной.

Так просто?! Впрочем, чего им меня расспрашивать? Все равно не отвечу.

Мы пошли по дорожке, мимо зеленых лужаек и цветочных клумб. Старик вел, здоровяк сопел в спину, словно живая гора.

Наконец, мы прошли мимо колодца возле наземного павильона и остановились.

— Там мастерская и библиотека. Базилика прямо. Направо трапезная, за ней зал капитула и монашеские кельи. — Старый монах посмотрел в глубину моего капюшона и закончил: — Тот, кого ты ищешь, находится за трапезной.

Я кивнул. Теперь понятно, что за люди в монастыре должны были мне помочь.

— Пройдешь мимо кухни, потом по тропе, огородом. Там найдешь одежду для него. Затем свернешь направо и еще раз направо. Войдешь в малую часовню, минуешь главный неф, выйдешь через калитку. Перед тобой будет здание. Его охраняют двое, из городских. Твое появление их не удивит, они ждут еду, постарайся оставить их в живых.