Не верь лучшей подруге! - Светлана Демидова

Когда Пылаев зашел к своей начальнице, на его лице уже не было никаких следов румянца или какой-нибудь озабоченности чем-то другим, помимо работы. Оксана подумала, что у нее не товаровед, а самое настоящее бесчувственное бревно. С другой стороны, хорошо, что он делает вид, будто сейчас с ними ничего особенного и не происходило. Можно спокойно заниматься вещами подруги госпожи Раковой.

И они занимались, оформляя документы и прикидывая, что можно сразу же вывесить в торговый зал. Но стоило их рукам нечаянно встретиться на хорошенькой шелковой блузочке с рюшками, и они, как и говорила Нелька, отскочили друг от друга в разные стороны, словно подростки.

– Глупо, да… – выдохнула Оксана, болезненно потрясая головой.

– Не знаю… – ответил Алексей. – Наверно, вам надо наконец поверить в то, что я не представляю для вас никакой угрозы.

– Ну… если вы и правда живете с Нелей, то… – зачем-то сказала она.

– Мы не живем вместе, – проговорил он сквозь зубы, тоже непонятно для чего, – но это не имеет никакого значения…

– Не имеет, – согласилась Оксана, но отметила про себя, что Нелька нагло врала и что ей от этого почему-то здорово полегчало. Она искоса посмотрела на своего товароведа. Он как раз нагнулся над коробкой. Его силуэт на фоне окна был темен, веснушки с лица пропали, и профиль Пылаева неожиданно поразил Оксану благородством своих линий. Надо же! А ведь его, пожалуй, можно чеканить на монетах… Она тут же испугалась собственных мыслей и даже выскочила из кабинета, будто для того, чтобы отдать кое-какие распоряжения продавщицам. Алексей настиг ее и там. Оксана сжалась от страха, опасаясь, что сейчас произойдет еще что-нибудь кошмарное и прямо при покупателях, но он всего лишь пригласил ее к телефону.

Молодой и очень звонкий голос представился Татьяной Ивановной, еще одной подругой госпожи Раковой, что очень порадовало Оксану и даже несколько взбодрило после только что пережитых треволнений. Молодец Анна Николаевна! Как обещала, так и сделала! Уже несколько дней женщины, жаждущие качественных товаров известных фирм за минимальные деньги, осаждают «Новой взгляд».

Держа у уха трубку, Оксана раз десять кивнула, словно подруга госпожи Раковой могла это видеть. Конечно, она в качестве владелицы комиссионного магазина подъедет к Татьяне Ивановне собственной персоной и, конечно же, прямо сейчас. И не возьмет с собой товароведа-мужчину, чтобы у них с Татьяной Ивановной была возможность переговорить о личном и очень женском.

Когда Оксана ехала с Володей к подруге Раковой, то уже размышляла спокойно, без ненужной экзальтации и никак не могла взять в толк, о каких таких женских делах она собирается с ней говорить. Не станет же эта Татьяна Ивановна предлагать на комиссию гигиенические прокладки или товары секс-шопа? Это было бы странно и неразумно с ее стороны. Да и у Анны Николаевны вряд ли могла бы оказаться в подругах подобная женщина.

Жила Татьяна Ивановна в недавно построенном супердорогом комплексе «Петербургская сказка» на Петроградской стороне, и, чтобы проехать внутрь комплекса, занимающего целый квартал, Оксане пришлось несколько раз связываться с ней по мобильнику, иначе Володину «Волгу» последней модели не пропускали многочисленные охранные посты. Поразил Оксанино воображение и просторный холл на первом этаже подъезда с огромным аквариумом и садом экзотических растений, и лифт, величиной с ее кабинет с мягкими диванчиками по стенам, и женщины непонятного назначения в кружевных наколках, деловито снующие по этажам.

Татьяна Ивановна оказалась молодой платиновой блондинкой с сильно накрашенными веками и ресницами, похожими на почерневшую густую хвою новогодней елки. Ее неимоверной длины ногти были черного цвета с оторочкой из золотистой крошки. Количество колец, браслетов и цепочек, «украшающих» дамочку, превышало всякие разумные пределы. Оксана сразу почувствовала себя с этой девицей очень неуютно. Ей почему-то стало неловко за ее дурной вкус и даже жаль всуе потраченных огромных денег. Неужели с ней дружит элегантная госпожа Ракова?

Платиновая блондинка между тем провела Оксану в спальню, где на огромной кровати, осененной неимоверных размеров китайским веером с аистами и крестьянами в соломенных конусообразных шляпах с конусообразными же корзинами на коромыслах, было навалено очень много разноцветных тряпок. Владелица комиссионного магазина с явным неудовольствием взялась за первую попавшуюся тряпицу, но она оказалась очень недурным сарафанчиком от «Chanel». Перебирая одну за другой вещи Татьяны Ивановны с «дурным вкусом», Оксана поняла, что возьмет их все.

Когда они в четыре руки упаковали их в коробки магазина и со всеми формальностями было покончено, блондинка откинула назад свои волосы и, улыбнувшись, спросила:

– А вы меня не помните, Оксана… кажется… Юрьевна?

Оксана «кажется Юрьевна» еще раз внимательно вгляделась в хозяйку квартиры самого фешенебельного в городе жилого комплекса, и у нее чуть не ушел из-под ног пушистый нежно-розовый, под цвет китайского веера, ковер. Перед ней на опустевшей кровати, покрытой золотистым гобеленом с иероглифами, со снисходительной усмешкой сидела та самая ненавистная белобрысая (с новым оттенком платины) секретарша бизнесмена от деревоперерабатывающей промышленности Ивана Леонидовича Корнеева.

– Ну, я вижу, вы узнали меня! – с легким смешком пропела она, и Оксана тут же опознала и ее голос, который неоднократно слышала в телефонной трубке и два раза вживую. Первый раз, когда пришла к Ивану за дополнительной суммой, необходимой для открытия магазина, а второй раз – явившись вернуть ему долг прямо в руки.

Сначала Оксана хотела послать деньги электронным переводом, но потом не смогла отказать себе в удовольствии еще раз утереть нос этой девчонке специально купленным для такого случая облегающим трикотажным платьем, густо-синим, с искрой и с потрясающим разрезом спереди. Надо сказать, что девчонка тогда, как и требовалось, обалдела от платья с разрезом, а сама выглядела тусклой растерянной провинциалкой и дрожала голосом и всем белым телом. Корнеев тоже раскрыл рот при виде Оксаны, но она гордо швырнула ему конверт с деньгами на стол, с издевкой процедила: «Не провожай!» и все тем же модельным шагом, каким уже однажды хаживала, покинула его кабинет, немного задержавшись в приемной, чтобы сделать белобрысой преемнице «козу» и даже пару раз препротивно мекнуть.

Бывшая дрожащая провинциалка совершила головокружительный переворот в собственной личной жизни, судя по всему, выйдя замуж за кого-нибудь из корнеевских содиректоров, ибо никому другому даже в процветающей компании «Древо жизни» «Петербургская сказка» была не по зубам.