Первый элемент (СИ) - Ли Рина

— О, ты что! — Отвечает староста, гордо приподнимая голову. Я удивлённо приподнимаю брови? Это у них что-то вроде нового года? — Праздник Небес — один из самых грандиозных праздников в нашем мире. В этот день мы благодарим Небеса и Богов, живущих на них, а также вспоминаем тех, кто нас покинул.

— А ещё все наряжаются в честь Богов, или волшебных существ! — Подала голос Лилия (если я опять-таки не ошибаюсь), очень довольно улыбаясь.

— Это в знак почтения Небесам и того, что они принесли в наш мир магию. — Пояснила рядом сидящая Виолетта. Я понятливо кивнула.

— А потом, по традиции академии, мы спускаемся к реке и опускаем в неё венки, чтобы почтить наших умерших родственников и близких людей. — Добавил парнишка, имя которого я совсем не знаю.

— Почему нельзя разъехаться по домам, и не почтить честь там, а академию закрыть на каникулы? — Нахмурилась я.

— Каникулы по среди учебного года у нас только в школах, Лия. — Улыбнулась Виолетта, словно я действительно какую-то детскую глупость сказала. — В академии принято жить в течении всех четырех лет. Только на лето уезжаем (и то по желанию), а так постоянно тут.

— Ужасно. — Поморщилась я и отпила кофе.

— Да нет, это очень весело! — Возразил кто-то из ребят. Я только фыркнула в чашку. Как же.

— На этом всё? — Спрашиваю я. — Причем тут тогда фуршет и закуски?

— Нет, ты что! — Фыркает Клайв. — После этого мы возвращаемся в академию, и начинается вечеринка!

— Уху-у! — Воскликнул кто-то очень весело и жизнерадостно. Парня подхватили ещё пару магов.

— Какой кошмар! — Вырывается у меня очень искреннее и усталое. Я в отчаяние качаю головой. Какие вечеринки?.. Единственное, куда я ходила — школьные утренники до девяти вечера! Спать я всегда любила и буду любить больше, чем веселье.

— Нет, это очень весело, тебе понравится! — Отзывается Глэн и искренне улыбается, как маленький ребенок. Видимо, действительно грандиозный праздник, раз его так ждут.

Я устало выдохнула. Идти против их системы смысла нет, меня только растопчут, а выгнать из академии, не выгонят. Нужно либо пережить этот кошмар, либо спрятаться где-нибудь. Надеюсь, они не пересчитывают количество адептов на празднике, и я смогу отмахнуться, например, плохим самочувствием.

— Хорошо, посмотрим. С десертами я вам всё равно помогу. — Отвечаю мягче, но всё также угрюмо. Не считаю нужным натягивать маску радости и счастья, когда на самом деле, на душе волки воют. Это слишком утомляет и делает несчастным.

Ребята почему-то обрадовались моему согласию, начали обсуждать рецепты и способы подачи. Видимо, наличие десертов с другого мира поднимает интерес к нашей группе, а, следовательно, и похвала будет — это ребят и вдохновляет. Я пригубила капучино, скрывая за чашкой, взявшуюся из неоткуда, улыбку.

***

Спустя два дня меню было составлено, и в пятницу мы договорились встретиться после ужина (в восемь часов вечера) в столовой нашей башни, чтобы воспользоваться кухней. Благо, повара были проинформированы и проблем с захватом рабочего места не было. В выходные все занятия отменялись, чтобы академия подготовилась к празднику как следует, поэтому завтра на пары мы не идём, готовимся к вечеру и ночи. Начало в десять вечера, чтобы в полночь уже быть у реки и пустить венки, а после, до утра, будет вечеринка. Ужасно, конечно, я всё ещё надеюсь сбежать. Но вот ребятам с готовкой помочь обязана.

Я вздохнула, безразлично бросила сумку на кровать, взяла в руки расческу, чтобы хоть как-то привести себя в божеский вид. Но сумка оказалась открытой, и мы с Виолеттой вздрогнули от страха, когда на пол упала колба с любовным зельем, которую я так и не убрала.

— Святые Небеса! — Испуганно воскликнула соседка, отпрыгнув назад. — Что это такое? — Спросила, смотря на колбу с розовой жидкостью.

— Амортенция. — Отвечаю, пожимая плечами. Наклоняюсь, беру пузырек в руки. Такой маленький, а как нас напугал. Хорошо, что ещё не разбился.

— Только не говори, что решила кому-то её подлить! — Вырвалось испуганное у девушки.

Я подняла на неё глаза, приподняла бровь. Виолетта выглядела взволнованно, словно я действительно в её глазах была каким-то монстром, который способен подлить любовное зелье кому-нибудь, чтобы влюбить его в себя.

— Тебе же выговор сделают, а, возможно, и отчислят! — Восприняла мой взгляд по-своёму соседка.

Что? Выговор и отчисление? Мои глаза в удивлении увеличились, а потом пришло озарение и губы растянулись в нехорошей усмешке. Я посмотрела на колбочку со своим спасением совсем по-другому.

— Лия, нет! — Поняла всё сразу Виолетта. — Не думай об этом!

— Виолетта, да! — Отозвалась мгновенно. — Я домой хочу! Если меня не хотят отчислять просто так, то пусть будет за дело.

— Это не правильно. Ты будешь играть с чувствами другого человека.

— Да ладно, оно не долго действует, я его слабой дозировки сделала. Вы говорили, что на празднике и ректор будет, вот я для виду перед ним подолью и всё на этом. Ни с какими чувствами я играть не собираюсь, это мне не интересно.

Я посмотрела снова на соседку, но она мою гениальную идею поддерживать не хотела. Выдыхаю, показываю ей колбочку.

— Это — мой шанс. И я не хочу его упускать. Ты прекрасно понимаешь, что мне тут не место, я не хочу торчать в этом мире ещё неизвестно сколько, поэтому ухвачусь за эту возможность… к тому же, если сделать маленькую дозировку в принципе, то действие зелья не продлиться более четырёх часов. За четыре часа ничего никто плохого сделать не успеет.

— Небеса, Лия! — Рычит Виолетта, сжимает кулачки, задирает голову, смотрит на потолок, о чём-то думает. Я поджимаю губы, прекрасно понимая, что ей тяжёло сейчас вставать на мою сторону, тяжёло пойти против системы. Перекатываюсь с пяток на носки и обратно.

— Я не собираюсь тебя в это вмешивать, просто пообещай, что никому не скажешь. — Прошу, надеясь на её понимание.

Виолетта выдыхает, опускает голову в прежнее положение.

— Ты невыносима. — Отвечает искренне. — Но я тебя понимаю. Тяжёло находиться там, где находиться не хочешь. Я тебе помогу, но это останется только между нами!

От радости, взвизгиваю, как маленькая девочка, срываюсь с места и крепко обнимаю подругу (а если человек готов прикрывать тебя, когда ты решаешься на преступление, то он явно твой друг).

— Спасибо, спасибо, спасибо! — Вырывается у меня искренне, Виолетта только смеётся.

— Не благодари раньше времени. — Отвечает тепло, обнимая в ответ. — Так кого ты решила влюбить в себя?

Я отхожу от неё, усмехаюсь и отвечаю вопросом на вопрос:

— Зачем же в себя?

— Не поняла. — Мгновенный ответ и очень милое, удивлённое выражение лица.

Смеюсь искренне, с легкостью в душе, потому что понимаю, что уже очень скоро могу быть дома.

— Зелья много, я по капле добавлю в пирожные.

— Подожди… во все пирожные??

— Нет, только в те, что будут приготовлены по земным рецептам, иначе это будет просто нечестно.

— Но тогда приворожены будет почти все!

— Зришь в корень, друг мой. — Улыбаюсь искренне, тихонечко уже похихикывая, представляя какой же это будет хаос.

— Ты решила не мелочиться и разнести всё, как в тот раз было с полигоном? — Спрашивает серьёзно, даже слегка прищурившись.

Утвердительно киваю, понимая, что Виолетта вряд ли на такое пойдет. Приворожить одного несчастного мага — одно дело, испортить всем праздник — совсем другое. Она кусает губы, смотрит в окно, о чем-то думает и в итоге отвечает:

— Окей. Я в деле.

Я смеюсь. И от того, что «окей» она своровала у меня, и от смелости её, и в принципе настроение резко поднялось градусов на десять.

Наконец, появилась надежда на то, что очень скоро я буду дома.

***

Когда мы с Виолеттой спустили в столовую, там уже стояли готовые всех удивлять ребята. Я усмехнулась, потому что теперь была настроена удивлять даже больше.

— Оо, у нашей Лии хорошее настроение? — «Удивился» Глэн и пихнул меня локтем в плечо.