Крестовый поход в Европу - Дуайт Эйзенхауэр

В английской сухопутной армии тоже ощущалось острое напряжение. Принимая во внимание свои обязательства в Индии, на Ближнем Востоке и рискованное положение в Западной пустыне, Англия, вероятно, не могла выделить для вторжения более 15 дивизий. И наконец, мы узнали, что положение англичан с десантно-высадочными средствами, специальным вооружением и огромными запасами материальных резервов, которые будут необходимы для осуществления вторжения, было немногим лучше нашего. Все это означало, что нет никакой надежды начать крупное вторжение и Европу, пока Америка не создаст значительные контингента сухопутных, морских и воздушных сил для участия в начальных фазах вторжения, по крайней мере, на равной с англичанами основе и пока она не будет готова обеспечить в последующем основную массу этих сил вторжения. Более того, наступление не могло быть начато до тех пор, пока американская промышленность не произведет огромное количество необходимого вооружения и предметов материально-технического снабжения.

В американском штабе все более усиливались сомнения относительно возможности предпринять мощное наступление ранней весной 1943 года, а поскольку было бы исключительно рискованно осуществлять крупную операцию через Ла-Манш осенью, то мы стали склоняться к мысли, что вторжение в крупных масштабах, вероятно, будет можно начать не раньше чем весной 1944 года.

Это была горькая реальность. Она была горька для нас самих, для нашего комитета начальников штабов и тем более для политических руководителей двух стран: ведь они не только несли на своих плечах всю тяжесть руководства усилиями промышленности по выпуску кораблей и орудий, танков и самолетов, проведения мобилизации миллионов людей, но и были обязаны обеспечивать высокое моральное состояние гражданского населения в течение всего подготовительного периода. К тому же большинство, причин этих задержек не могло быть объяснено народу, ибо публичное их объяснение означало бы раскрытие наших собственных слабостей в тот период, а это, в свою очередь, породило бы усиление подавленности и уныния, которые и без того широко распространились под воздействием быстрых успехов японцев и неудач, постигших английские войска в песчаных пустынях в начале лета.

Для комитета начальников штабов было очевидно, что никакое существенное вторжение в Западную Европу в 1942 году невозможно. Мы держали генерала Маршалла в курсе этих выдвигаемых доводов главным образом путем устных донесений через доверенных штабных офицеров. В середине июля 1942 года генерал Маршалл и адмирал Кинг прибыли в Лондон, чтобы встретиться с членами английского комитета начальников штабов. При обсуждении плана совместных действий им предстояло учитывать следующие факторы:

1) Согласованная крупная стратегическая операция армий Великобритании и Соединенных Штатов не может быть предпринята до конца 1943 года из-за отсутствия сил и средств, а поскольку конец 1943 года был бы наиболее неблагоприятным временем для начала такой кампании, то предполагаемый день «Д», если не произойдет каких-либо непредвиденных, радикальных изменений в обстановке, может быть отложен до весны 1944 года.

2) Россия упорно требует начать наступательные действия Великобритании и Соединенных Штатов в течение 1942 года, и существует реальная опасность того, что если не будет сделан такой шаг, то на русском фронте могут возникнуть самые серьезные осложнения.

3) Реакция в Соединенных Штатах, в Великобритании и во всех оккупированных странах Европы может оказаться резко отрицательной, если не будут осуществлены какие-либо позитивные действия в 1942 году.

4) Но какие бы ни были предприняты в 1942 году действия, они должны быть значительно меньших масштабов, чем рассматриваемое вторжение в Европу, и, насколько это возможно, не должны серьезно сказаться на программе промышленного производства и на подготовительных мероприятиях, которые будут осуществляться для проведения заключительной крупной операции.

5) Президент дал особое указание американскому комитету начальников штабов предпринять в 1942 году какую-либо наступательную операцию сухопутных войск в Европейской зоне.

Ввиду этих обстоятельств возникло три варианта действий, заслуживавших внимательного изучения.

Первый состоял в том, чтобы усилить английские армии на Ближнем Востоке по маршруту через мыс Доброй Надежды, а затем разгромить войска Роммеля, вновь захватить Триполитанию и обеспечить свое господство в центральной части Средиземного моря.

По второму варианту предусматривалось создать амфибийные силы и с их помощью захватить Северо-Западную Африку в целях дальнейшего наступления в восточном направлении, чтобы взять войска Роммеля в гигантские клещи и в конечном счете открыть все Средиземноморье для Объединенных Наций.

Третий вариант заключался в том, чтобы предпринять ограниченную операцию против северного побережья Франции относительно небольшими силами, а в последующем захваченный район на этом побережье можно было бы использовать в качестве плацдарма для организации вторжения в крупных масштабах, о проведении которого имелась договоренность между союзниками. Такими районами могли быть полуострова Котантен или Бретань. Эта предложенная операция получила кодовое наименование «Следжхаммер».

В то время любой иной вариант действий казался неосуществимым. Обсуждения были долгими и обстоятельными. Значительным фактором, определявшим американское мышление того времени, были серьезные подозрения, что англичане с отвращением относятся к согласованному решению о наступлении через Ла-Манш и с существенными оговорками относительно целесообразности крупного вторжения в Северо-Западную Европу. Таким образом, хотя мы не могли настаивать на политике бездействия, пока производились и сосредоточивались все материально-технические средства для крупного вторжения, мы искоса поглядывали на любой план, который, как нам казалось, представлял собой попытку увести нас к такой стратегии, в которую мы поверили. Я хорошо понимал откровенные опасения англичан, часто высказываемые Черчиллем в общих чертах, но определенно и конкретно — генералом Пейтджетом, относительно вторжения через Ла-Манш, тогда известного под названием «Раундан». Генерал Маршалл искренне согласился, что независимо от того, какое решение будет принято на проходившей в то время Лондонской конференции, мы должны вновь добиться от англичан недвусмысленного подтверждения стратегического наступления через Ла-Манш.

Под влиянием этих соображений я в то время склонялся к поддержке третьего варианта действий, то есть к попытке захватить небольшой плацдарм на северо-западном побережье Франции. Однако я говорил генералу Маршаллу, что этот план рискованный. Единственная причина, почему я поддерживал его, заключалась в моих опасениях оказаться втянутым где-либо в другом месте настолько серьезно, что крупное наступление через Ла-Манш было бы отложено на неопределенное время или даже вообще отменено. Почти наверняка любая операция в 1942 году на Средиземном море устранила бы возможность проведения крупного наступления через Ла-Манш в 1943 году.

Последующие события убедили меня в том, что те, кто считал операцию «Следжхаммер» неразумной в тот момент, оказались правы в их оценке этой проблемы. Наш истребитель 1942 года с ограниченным радиусом действия не мог обеспечить достаточно эффективного прикрытия с воздуха полуострова Котантен или Бретань против немецкой авиации. Эта операция обошлась бы нам очень дорого. Другое дело — операция в Северо-Западной Африке, которая принесла бы существенные выгоды союзным государствам. Эти выгоды затем ощущались бы на протяжении всей войны и содействовали достижению великой победы, когда произошло бы фактическое вторжение. От захвата Шербура мы получили бы только скудные преимущества; выгодная особенность этого плана сводилась просто к тому, что эта операция сразу же послужила бы началом второго фронта в миниатюре и вынудила бы нас предпринять наши первые наступательные действия на направлении, где мы планировали нанести впоследствии решающий удар.

Во всяком случае, Объединенный англо-американский штаб сначала пришел к заключению, что было бы невыгодно и неэкономично попытаться направить подкрепления непосредственно английской 8-й армии, находившейся тогда в Египте. По этому вопросу обнаружилось полное единодушие. Поэтому английскому и американскому комитетам начальников штабов предстояло, в конце июля 1942 года сделать выбор между вторжением в Северо-Западную Африку и захватом плацдарма в Северо-Западной Франции.

Насколько мне известно, в ходе обсуждения не возникало никаких разногласий, основанных на националистических соображениях. Участники конференции просто занимались поисками наиболее выгодного варианта совместных действий, которые предстояло осуществить в 1942 году.