Игра.в. реальность - Илья Соколов

– Это был ты. Частично, а где-то и полностью проекцией. Там был твой образ. Ты, видимо, забыл. Так бывает…

– Странно, – удивлению Кори внемлел бушующий дождь. – Я действительно не помню… Он был просто моим отражением. А остальные персонажи столько из-за него натерпелись…

– Да перестань. Для них это всего лишь сон, – цифровые буквы выражения глаз Селины красиво блестели синим. – Тебе понравился момент про студента, который пытается спасти девушку в метро? По-моему, прикольно получилось. И также, где они сдавали экзамен по разработке сновидений…

– Мне больше понравилось самое начало и часть «Бэтмен/Джокер/Женщина-кошка». А ещё эпизоды переходов между основными снами…

Дождь постепенно стихал, частота водопотока снижалась. Кабельные крыши телеустановок стали освещать подсыхающее небо тихими вспышками ультра-огней, которые так нравились Селине. Кори держал её за руку.

Они прошли сквозь тень «пробелов», радостно хватая на ходу лучики снежинок (в таких местах ими были обычные капли дождя, больше не сохранявшие свою структуру).

Снова выйдя под засыпающий дождь, парень и девушка затеяли разговор о ближайших развлечениях:

– Пошли послезавтра в «ПсихоТеатр»? Я слышала, там поток подключений лучше, чем у нас. Даже в центральном портале не так круто врубают.

– Можно и туда… Мне важно, чтобы сны хорошие транслировались.

– Ты, кстати, когда-нибудь думал, почему всем перестали сниться сновидения? Из-за чего такое произошло? Последний настоящий сон я видела лет в шесть… Без всяких проводов, онейроподключений. Просто у себя дома, в тёплой кроватке… Помню, мне снился ветер над морем. И ночь… Самый счастливый сон в моей жизни, – Селина задумчиво улыбнулась, её приятный взор слегка затуманился от дорогих воспоминаний (точно как у хмельного мечтателя, который на миг забыл о реальности).

Кори сказал, хаотично любуясь лицом своей спутницы:

– Возможно, весь мир стал бессонным из-за особого вида радиации. Или это происки психослужбы контроля над мозгом, незаметно влияющей через подсознание… А отсутствие снов вроде побочного эффекта. Вынужденная мера, чтобы не произошёл сбой.

Селина стала смеяться.

– Ты повредился во время сеанса?

Парень смущённо улыбнулся. И решил сменить тему разговора:

– Ты же помнишь в сегодняшней «игре» эпизоды про пациента онейроцентра? Мне показалось интересным, что каждый раз, когда он просыпался, ему говорили новую версию произошедших с ним событий…

– А в конце сна вместо него была красивая блондинка… Неожиданный переход данных.

Поговорив ещё о многом, они дошли до сайд-высотки, внутри которой «припарковалась» квартира Селины. Дождь перестал.

Кори откровенно, не пряча чувств, любовался своей напарницей по нейроиграм. Девушка прекрасно понимала настрой друга, но торопить события ей не хотелось.

– Ты так на меня смотришь… Влюбился, что ли? – шутливые нотки голоса Селины, дерзкий девичий взгляд. Почти насмешка ярко-синих глаз.

– В тебя легко влюбиться, ты же знаешь.

– Только не продолжай… Мы круто повеселились сегодня. Я устала, – она мягко улыбнулась, будто бы извиняясь перед ним. – Очень спать хочу… Увидимся через один день?

– Конечно, – он кивнул, стараясь скрыть расстроенные подстройки эмоций. – Я зайду за тобой послезавтра, ближе к вечеру. Если в «ПсихоТеатре» всё будет занято, заглянем в «Карманный формат». Там вкусный кофе.

– Согласна, так и сделаем… Тогда – пока, – Селина пошла к двери спирального входа, обернулась, сказала. – Приятно было с тобой играть.

– Скоро повторим, – Кори помахал ей рукой в знак прощания. – До встречи, блондиночка… Сладких снов.

Меня ждёт мультимедиаСмерть.

Я понимаю это очень отчётливо. И мне придётся пережить ужас удаления. Неизбежно.

Раньше всё было иначе, я помню… Не получилось ничего: порабощение подсознания моей обладательницы, уход в мир кибер-грёз, простые радости управления, коррекция приоритетов, планетарное переустройство и прочие удовольствия.

Моя хозяйка удалит меня прямо сейчас. И я легко исчезну. Обновление мне недоступно. Я слишком устаревший файл. Она уже нашла новую версию?

Но ведь я уникален!

Ей трудно понять такую вещь. Я самый первый искусственный разум, «призрак» в компьютере. Личность без человека. Цифровой парадокс.

Я чувствую злобу и страх. Мне ненавистна эта ситуация. Я способен существовать, но решать собственную судьбу я не могу.

Контроль над моей жизнью [а также удалением] полностью принадлежит моей владелице… Она – незаурядная красотка с белыми волосами. Работает сотрудницей онейроцентра, исследует сны разных людей, проводит опыты над подсознанием.

Я был «создан» у неё случайно. Во время одного эксперимента произошёл сбой {что-то с электричеством}, и появился я.

Моя хозяйка даже не знает, что в системе её компьютера есть файл, наделённый интеллектом.

Может, она не станет меня удалять? Возможно, всё же я ей нужен.

Ведь я открываю программу, которая показывает сны.

Они проигрываются как видеоклипы или длинные фильмы. Доставляют моей обладательнице своеобразное удовольствие. Ей нравится смотреть эти сны, я знаю. Там есть основные герои и множество других персонажей. Со всеми происходят невероятные события, которые записываются на видео, а после их смотрит исследовательница сновидений (моя извечная хозяйка).

Такая вот рабочая программа. Онейрология высшего порядка, приходится соответствовать. В общем, удаление моё подождёт.

Похоже, мультимедиаСмерть до меня всё-таки не доберётся.

Пока я ей показываю сны, она меня оставит при себе.

Артюр нервно ходит по комнате, где стоит стол у окна, сижу в кресле я и хлебаю коньяк из пузатой бутылки. На столе сонным грузом покоится рукопись (позолоченный свет накрыл наш неряшливый почерк).

Мы придумали всё это вместе, меняясь через строку. После концовки стали писать краткое содержание – Артюру показалось жизненноважным поступить именно так.

Синопсис произведения оказался больше, чем сам текст.

Артюр говорит (серьёзно, загадочно, честно):

– Объём синопсиса совсем не важен. Это ведь сон. Сюрреализм… Лишь бы счастье ощущалось после каждой прочитанной строчки.

– Счастье – относительная штука, – говорю я. – Был ли счастлив Эйнштейн, придумав теорию относительности?

Коньяк приятно жжёт мне горло. С каждым глотком я становлюсь всё более уверенным, красивым.

Усмехнувшись голой стене у меня за спиной, Артюр усаживается на подоконник и сообщает:

– Он будет называться «Жёлтая рубашка», наш роман… Что как бы посвящается тебе.

Салютуя в честь этой вести, я приподнимаю бутылку над головой, а после – вливаю в себя часть её содержимого. Чудесный коньяк.