Венок из звёзд - Боб Шоу

– Вы по-прежнему утверждаете, что призраки существуют?

– Господин президент, я не только видел их, но и сфотографировал. - Снук, увлекшись, слегка наклонился вперед, но тут же откинулся на спинку кресла, сожалея, что упомянул о снимках.

– Об этом я тоже хотел поговорить. - Огилви достал из коробки тонкую сигару и облокотился на край стола, потянувшись за зажигалкой. - Полковник Фриборн утверждает, что вы извлекли пленку из фотоаппарата в его присутствии, и на ней ничего не было. Как вы можете это объяснить?

– Никак, - просто ответил Снук. - Я могу только предположить, что излучению, посредством которого мы видим этих призраков, требуется больше времени для проявления на фотопленке.

– Чушь! - спокойно произнес Огилви, разглядывая Снука сузившимися помутневшими глазами.

Снук отчетливо понимал, что предварительное собеседование закончилось и сейчас начнется серьезный разговор.

– Я слабо разбираюсь в этих вещах, - сказал он, - но теперь, когда в Кисуму начали прибывать ученые из Штатов, быть может, мы лучше поймем, что происходит.

– Вы разговаривали с кем-нибудь из этих людей?

– Да. Чуть позже сегодня я должен буду встретиться с доктором Амброузом. - Снук едва удержался, чтобы не добавить: не появись он в назначенное время, это вызовет разговоры. Но он понимал, что с Огилви они говорят на двух разных уровнях, один из которых слов не требует.

– Доктор Амброуз. - Огилви сел за стол и сделал пометку в блокноте.

– Как вы знаете, я всецело одобряю визиты туристов в Баранди, но было бы крайне неразумно заманивать их сюда преувеличенными сведениями о том, что страна может предложить. Признайтесь, Гилберт, вы подделали эти фотографии?

Снук разыграл оскорбленное достоинство.

– Я понятия не имею, как это можно сделать, господин президент. И даже если бы я знал, зачем мне это?

– Этого я тоже не понимаю, - Огилви улыбнулся, словно соболезнуя ему. - Если бы я мог предположить мотив…

– Как фотографии попали к представителям прессы? - спросил из своего угла Фриборн.

– О, вот это моя вина, - ответил Снук. - В тот вечер я отправился в город выпить и встретил Джина Хелига из «Ассоциации прессы». Мы заговорили о призраках, и тут я вспомнил, что сунул пленку в карман. Достал, и можете себе представить мое удивление, когда Джин заметил там изображения.

Огилви мрачно усмехнулся.

– Могу.

Снук счел более безопасным вернуться на твердую почву.

– Главная проблема заключается в том, господин президент, что так называемые призраки действительно существуют, и шахтеры ни за что не пойдут туда, где они появляются.

– Это мы еще посмотрим, - произнес Фриборн.

– Я не верю в сверхъестественные явления, - продолжал Снук. - Думаю, тому, что я видел, должно быть простое объяснение, и единственным эффективным способом исправить положение будет найти это объяснение. Сейчас весь мир смотрит на Баранди…

– Не перегибайте палку. - В голосе Огилви послышалась скука. - Вы и так слишком много суетесь туда, куда вам соваться не следует… Готовы ли вы действовать в качестве официального посредника, если я дам разрешение на проведение в шахте научных исследований?

– Буду рад. - Снук с трудом скрыл удивление.

– Хорошо. В таком случае отправляйтесь на встречу с вашим доктором Амброузом и свяжитесь с управляющим шахтой Картье. Держите полковника Фриборна полностью в курсе ваших дел. Это все. - Огилви повернулся в своем вертящемся кресле и выпустил облако сигарного дыма в направлении ближайшего окна.

– Благодарю вас, господин президент. - Снук поднялся и, не оглядываясь на Фриборна, поспешно вышел из кабинета.

Беседа с президентом прошла лучше, чем он надеялся, и все же у него осталось тревожное ощущение, что его переиграли.

Подождав, когда Снук удалится из кабинета, Фриборн вышел из своего угла.

– Это плохо кончится, Поль, - сказал он, - если любая грязная обезьяна вроде этого типа будет безнаказанно уходить, отдавив нам пальцы.

– Думаешь, его следует пристрелить?

– Зачем тратить пулю? Достаточно полиэтиленового мешка на голову: это оставляет им время на раскаяние.

– Да, но, к сожалению, наша «обезьяна» - случайно или намеренно - сделала все необходимое, чтобы остаться в живых. - Президент Огилви встал и прошелся по комнате, оставляя за собой облака голубого дыма. Больше всего в этот момент он был похож на сотрудника крупной корпорации, занятого обсуждением плана сбыта продукции.

– Что тебе известно о его биографии?

– Только то, что мне следовало поставить на ней точку три года назад, когда у меня была такая возможность. - В забывчивости Фриборн поднял трость и приложил набалдашник к вмятине на голове.

– Он не так плох, Томми, как ты думаешь. Например, его предложение о том, чтобы отобрать у шахтеров магнитолюктовые очки, заслуживает внимания.

– Пришлось бы проводить освещение в шахте. Ты представляешь, сколько это стоит в наши дни? Если бы еще твоя атомная электростанция начала работать, когда планировалось!

– Новая система освещения обошлась бы значительно дешевле, чем полная остановка работ. И потом, дело не только в деньгах. - Огилви крутанул кресло и ткнул сигарой в сторону полковника. - Деньги для меня не много значат, Томми. У меня их больше, чем я смогу истратить. Единственное, чего я теперь хочу, это полноправное членство в ООН для Баранди, для страны, которую я создал. Я хочу, подходя к зданию ООН в Нью-Йорке, видеть среди всех остальных свой флаг. И поэтому алмазные шахты должны работать. Без них Баранди не протянет и года.

Взгляд Фриборна бегал по комнате, пока он подбирал слова для ответа. Давно зная о президентской мании величия, он не испытывал к его идеям никакой симпатии. Лидер государства, мечтающий о том, чтобы вывесить кусок тряпки в чужом городе за океаном, когда на границах страны, всего в нескольких километрах отсюда, стоят враги… Эти мысли наполняли Фриборна презрением и нетерпением, однако он привык скрывать их и ждал своего часа. Он приучил себя сдерживаться, даже когда президент развлекался с белыми и азиатскими шлюхами. Но близится день, когда он наконец сможет дать Баранди твердое военное руководство, по которому страна давно плачет. А пока нужно сдерживаться и укреплять свои позиции.

– Я разделяю твои мечты, - спокойно сказал он, вложив в эти слова всю искренность, на которую был способен. - И именно поэтому нам следует предпринять решительные шаги прямо сейчас, до того, как ситуация станет еще хуже.

Огилви вздохнул.

– Поверь, Томми, я вовсе не размяк. Я не стал бы возражать, если бы ты выпустил своих «леопардов» на эту рвань на шахте номер три, но сейчас, когда в стране находятся сторониие наблюдатели, этого делать нельзя. Прежде всего их надо убрать отсюда.