В небе фронтовом (Сборник воспоминаний советских летчиц - участниц Великой Отечественной войны) - неизвестен Автор

И вот к строю подходит подтянутый, выше среднего роста майор, очень сердитый и даже суровый на вид. Поздоровался с нами, отрекомендовался: "Майор Марков, будем вместе работать. - И, помедлив, добавил: - Начнем с дисциплины". Повернулся и пошел на командный пункт. У всех нас вытянулись лица. Мы чувствовали себя так, будто на нас вылили ушат холодной воды. Такого знакомства мы не ожидали - ведь дисциплина в полку была неплохая и на нашем счету было более полусотни боевых вылетов.

Позже капитан Казаринова рассказывала, что на командный пункт они вернулись в глубоком молчании. Майор Марков не выдержал и спросил:

- Что молчите?

- Обидно, товарищ майор... Ведь девушки такой встречи не ожидали и не заслужили.

- Для дела так лучше, - ответил он.

Начал майор Марков с изучения каждого человека, чтобы знать, что и как от кого можно требовать. Одной достаточно приказать, с другой надо было поговорить, а иногда и не один раз. Нам это понравилось. Лед, образовавшийся при знакомстве, начал постепенно таять.

Вскоре он начал водить нас в бой. Здесь проявились его отличные качества командира и высокое летное мастерство. Помню, вылетели мы на боевое задание. Это было на Западном фронте. На полпути к цели вдруг уменьшились обороты правого мотора, и наш самолет начал отставать от строя. Но через некоторое время расстояние между нами и группой стало сокращаться - это ведущий майор Марков перевел группу на меньшую скорость.

Его штурман Валя Кравченко рассказывала, как во время полета майор все время требовал от нее и стрелка-радиста докладов о месте нахождения ведомых. Только и слышно бывало в воздухе: "Где Егорова, Скобликова? Где Мелашвили, Маслова? Где Федотова, Кириллова?.."

Постепенно поверили и полюбили Валентина Васильевича Маркова, поняли, что и он нам верит, беспокоится за нас, гордится успехами каждого летчика, штурмана, стрелка-радиста, вооруженца, авиамеханика. Между собой мы стали звать его "батей". В это слово мы вкладывали много тепла и преданности своему командиру.

Мы знали и о его боевом прошлом. Однажды он был ведущим авиационной колонны. В воздухе его самолет был поврежден, а он тяжело ранен. Но благодаря стойкости и мужеству он привел колонну на свою территорию. И только когда линия фронта осталась позади, Марков приказал экипажу покинуть самолет, и сам выпрыгнул на парашюте последним. Приземлился он уже без сознания.

В прошлом чернорабочий Высоковской фабрики, В. В. Марков окончил пехотную школу ВЦИК, затем Военно-теоретическую школу летчиков. Он прошел славный путь от простого рабочего до генерала. После войны В. В. Марков окончил Академию генерального штаба и сейчас продолжает службу в военной авиации.

* * *

Весну 1943 года мы встретили на Северо-Кавказском фронте. Здесь, на аэродроме Выселки, началась напряженная боевая работа. Еще не взошло солнце, а в небо уже взвилась зеленая ракета - сигнал к боевому вылету. Запускаем моторы и поднимаемся в воздух за ведущим командиром эскадрильи Женей Тимофеевой. Направление - на станицу Крымскую. Нас прикрывают истребители. Погода не балует. Облачность 600-700 метров, и чем ближе к линии фронта, тем она становится все ниже и ниже. Истребители что-то все чаще и чаще скрываются за облаками, и вот больше мы их не видим. Идем без прикрытия, подходим к цели. Вдруг из-за облаков нас атакуют восемь "мессершмиттов". Завязывается воздушный бой. С земли открывается ураганный зенитный огонь. Но перед нами цель, которую во что бы то ни стало надо поразить.

Мой самолет уже подбит - пробита центральная бензосистема. Передаю экипажу: "Отражать нападение противника. Бомбы по цели!" - "Задание выполнено", - докладывает штурман. Вдруг вижу: стрелка указателя бензина катастрофически падает. Выхожу из строя, иду на прифронтовой аэродром. Истребители продолжают нас преследовать. Надо уйти - я скрываюсь в облаках и быстро меняю курс. Это спасает нас. Противник проскакивает мимо. Выхожу из облаков и произвожу посадку. Теперь нужно быстро замаскировать самолет и сообщить в дивизию о состоянии экипажа и машины.

Вернувшись с командного пункта, мы начали ремонтировать самолет, применяя подручные средства. На наше счастье, нашли две бочки с бензином, заправились и утром решили вылететь к себе. Но это было не так просто. Над площадкой все время барражировали истребители противника, не давая даже прогреть моторы. Как только фашисты отошли в сторону, Клара и Тоня быстро размаскировали самолет, и мы начали взлет прямо со стоянки. Холодные моторы работали с перебоями, машина долго не хотела отрываться от земли. Но вот мы в воздухе. Теперь можно облегченно вздохнуть. По маршруту кругом дождь. Но что нам погода, когда мы идем домой! Вот и наш аэродром. Не успели выключить моторы, как к нам подбегают товарищи, вытаскивают из самолета, обнимают. Им не верится, по мы живы. Нас считали погибшими.

* * *

Осень 1943 года. Аэродром Леонидово. Полк вылетает на задание. Я - в резерве. Но вот почему-то не взлетела летчик Матюхина. Вместо нее взлетаю я. На взлете самолет очень сильно повело влево. Сбавляю обороты правого мотора и выравниваю самолет. Убираю шасси, но колесо не вошло. Догоняю строй, но держаться в строю тяжело - невошедшее колесо повышает лобовое сопротивление.

Отбомбились. Возвращаемся. Мне выкладывают крест - запрещение посадки. С земли приказывают покинуть самолет. Делаю несколько заходов, но посадку так и не разрешают. Как не хочется терять машину!.. Решаю садиться, несмотря на запрещение. Сажусь на исправную сторону шасси, выключив один мотор, а другим выдерживаю направление.

* * *

Лето 1944 года. Аэродром Балбасово (под Оршей). Наш экипаж послали в разведку на Минск. Пересекли линию фронта, сфотографировали намеченные объекты. Надо возвращаться. Увидев вражескую автоколонну, мы начали ее обстреливать. При этом так увлеклись, что только возглас штурмана Клары Дубковой: "Самолеты противника взлетают с аэродрома!" - заставил нас опомниться. Прилетели на аэродром на час позже положенного, заставив наших товарищей серьезно поволноваться.

* * *

Немало вылетов сделал наш полк на Данцигскую губу, где скопилось много войск и военной техники противника. Работали много, очень сильно уставали, но чувствовали большую удовлетворенность, сознавая, что каждый боевой вылет, каждая брошенная в цель бомба, каждый сбитый самолет противника приближают час победы.

В свободные от боевых действий дни мы побывали в Алленштайне. Здесь еще недавно находился концлагерь для русских. Был он обнесен в несколько рядов колючей проволокой. Помещение, где находились пленные, представляло длинный погреб, который заполнялся до отказа. Очевидцы рассказывали, что там было невозможно лечь и протянуть ноги. Спали по очереди.