Идеальный брак - Мэри Бэлоу

– Я проголодалась, – протянула леди Северн, – надеюсь, Алистер не зря хвастался. Давай, дорогой, рассказывай. – Она села рядом с мужем и взяла его за руку, при этом глядя на него почти с благоговением. Граф сплел пальцы жены со своими, прочистил горло и начал рассказ. Его мать и сестры никогда так тихо не слушали. Он прервался только один раз, когда лакей принес чайный поднос, а жена улыбкой и кивком головы указала, куда поставить чашки. Дворецкий раздал всем присутствующим тарелочки с пирожками и лепешками.

Абигайль ничего не имела против того, чтобы ее новоиспеченные золовки и свекровь поселились в доме на Гросвенор-сквер, но этого не произошло. У леди Рипли был собственный особняк в городе, где она собиралась остановиться вместе с Констанс. Мистер Келси снял дом на нынешний сезон и собирался скоро приехать, чтобы жить там вместе с женой Пруденс и двумя детьми.

– Единственная причина, по которой я привезла с собой детей, – пояснила она Эбби перед уходом, – это то, что Барбара не выдержала бы долгой разлуки с нами, а раз уж мы взяли ее, то оставлять дома Терренса было бы несправедливо.

Пруденс была единственной, кто явно проникся симпатией к Абигайль. Она даже поцеловала ее перед уходом и спросила имя ее модистки. Констанс вела себя вежливо, хотя упрямо твердила, что никаких родственников с фамилией Гардинер она не помнит.

– Да нет, Констанс, у нас были родственники с такой фамилией, – неохотно признала леди Рипли, – хотя мы не поддерживали с ними отношений.

Сама леди Рипли восприняла случившееся с холодной снисходительностью.

– Этот брак станет для света большой неожиданностью, – сказала она, – и мне придется все время сопровождать тебя, Абигайль, чтобы представить нужным людям. Надо создать видимость, что вы получили мое благословение.

– Надеюсь, это будет не просто видимость, – вмещался лорд Северн, – и ты на самом деле одобришь наш брак, мама, когда оправишься от шока.

Абигайль решительно улыбнулась.

– Когда вы увидите, как сильно я люблю Майлза, мэм, и как я всеми силами стараюсь сделать его счастливым, вы, может быть, измените свое мнение. Должно быть, ужасно так неожиданно потерять сына, отдать его в руки малознакомой женщины. Я бы не хотела, чтобы такое произошло с кем-то из моих сыновей.

Эбби покраснела, внезапно осознав смысл сказанных ею слов. Муж крепко сжал ее руку, собираясь проводить гостей до дверей.

– Ну что ж, – сказал граф, когда за леди Рипли и Констанс закрылась дверь и молодожены вдвоем вернулись в гостиную, – это испытание позади. Ты прекрасно справилась, Эбби. Я очень тобой гордился.

– Они привыкли распоряжаться твоей жизнью, не так ли? – осведомилась она, наблюдая за тем, как из-за виноватой улыбки на его щеке появилась ямочка. – Думаю, что такого больше не будет. Ты отлично держался и заставил их слушаться тебя. Рада, что ты решил рассказать им правду, вместо того чтобы придумывать более подходящую историю. Рано или поздно они все равно узнали бы, что это ложь. Я боялась, ты скажешь, что мы встретились несколько недель назад или что-нибудь вроде этого, но у тебя хватило смелости признаться, что это произошло всего три дня назад.

– Кажется, это ты сказала, – усмехнулся граф.

– Неужели? – удивилась Абигайль. – Ну, я поняла, что ты как раз собирался сказать то же самое, Майлз, ты сегодня провел со мной вместе целый день, но ты не обязан делать так все время. Ты являешься членом какого-нибудь клуба? Уверена, что да. Думаю, ты с большим удовольствием будешь проводить там вечера в компании своих друзей. А я с удовольствием буду сидеть в библиотеке с хорошей книгой или за вышиванием. Я совсем не буду чувствовать себя заброшенной.

– То, что мне на самом деле нужно, Эбби, – возразил он, – это проводить вечера в библиотеке вместе с тобой. Спокойное чтение – лучший способ расслабиться. Надеюсь, ты не против моего общества?

– Глупый вопрос, – заметила она, – ведь, в конце концов, это твой дом.

– И твой тоже, – добавил граф.

Они провели этот вечер в молчании в библиотеке, куда прошли из гостиной. В этой комнате все было сделано из дерева и кожи, повсюду стояли бутылки с бренди, создавая неповторимую мужскую атмосферу, Абигайль здесь понравилось. Но, как оказалось, читать она была не в состоянии. Все ее мысли были сосредоточены на событиях последних дней. Она никогда не была поклонницей шитья, хотя работа в доме миссис Гилл невольно пристрастила ее к вышиванию. Ведь эта женщина проводила все дни взаперти и в бездействии.

Делая аккуратные стежки, Абигайль время от времени обводила взглядом эту самую уютную в ее новом доме комнату. Часто ее глаза останавливались на фигуре мужа, небрежно развалившегося в кресле и углубившегося в чтение толстой книги, раскрытой у него на коленях. Эбби не так смущала его красота. После проведенных с ним двух дней и ночи она стала чувствовать себя в его присутствии более спокойно и комфортно.

Когда поздно вечером Эбби сидела за туалетным столиком и расчесывала волосы, он вошел к ней. Как хорошо, что это была не вчерашняя ночь. Теперь Эбби ждала того, что должно произойти, с удовольствием. Она улыбнулась и, отложив щетку, пригласила его к себе в спальню. Пока он снимал ночную сорочку и тушил свечи, она забралась в постель.

– Думаю, что твоя мать и сестры изменят свое отношение ко мне, когда привыкнут и не будут больше злиться из-за того, что ты женился без их ведома и не дал им возможности самим выбрать тебе невесту. Ведь на этот сезон у них были именно такие планы? Они на это намекали?

– Конечно, они ничего против тебя не имеют, – сказал Майлз, ложась в постель и обнимая ее за плечи, – да разве может быть иначе? В конце концов, они любят меня, а ты очень убедительно изобразила страстную влюбленную, Эбби. Ты даже меня почти убедила. Ты сегодня не так нервничаешь?

– О да, – согласилась Эбби, – я вообще вела себя глупо. Это было совсем не больно, если только на мгновение. – Она приподнялась так, чтобы он мог завернуть ее ночную рубашку до талии. – Я не столько испытала боль, сколько боялась ее. Просто я все время ждала боли, а в какой-то момент поняла, что она ушла навсегда.

Он нашел в темноте ее губы и поцеловал.

– Рад это слышать. Меньше всего я хочу причинить тебе боль, Эбби.

Его рука скользнула в вырез ее ночной рубашки и сжала грудь, поглаживая сосок, теребя его затвердевший кончик,

– Мне очень приятно это, Майлз.

– Правда? – Он потянулся рукой к другой груди.

– Не понимаю, как некоторые женщины, в том числе миссис Гилл и ее подруги, могут считать это отвратительным. Они часами могли обсуждать своих детей и скупых мужей и то, как скучно и неприятно делать это. Они всегда глубокомысленно кивали, делали большие глаза, понижали голос, выразительно жестикулировали и особенно значительно произносили слово «это». Одна женщина даже как-то сказала, что жалеет любовниц, которым приходится делать это в десять раз чаще, чем женам. Но другие так посмотрели на нее, что удивительно, как она не превратилась в сосульку.