Классика зловещей луны (СИ) - Лагно Максим Александрович

глава 17. Кофе и DVD.

1

Один ноябрьский вечер Евгений запомнил особенно.

Он и Карина закончили вечерний обход. Евгений обзавёлся специальной длинной выдвигающейся указкой. Ею показывал строителям или прорабу на нужные участки стены. Временами, просто ходил по стройке опираясь, как на трость, что придавало ему элегантность архитектора девятнадцатого столетия.

Сейчас водил указкой-тростью по стене и объяснял:

- Бэклайт создаст потрясающий свето-эффект, на эскизах не передано, как здесь будет по завершению. Будет сказочно. Мощный не режущий глаз свет, достаточный для чтений журнала.

Карина улыбалась и кивала.

Обход закончился, но ни Нелли, ни Уинкль, ни Эдуард не пришли. Карина сказала:

- Похоже мы сегодня вдвоём остались. Что будем делать?

Никогда, никогда Евгений не искал ответа на такой вопрос. Богатый опыт общения с женщинами оставил ему запас готовых остроумных ответов на любой случай и любых градаций пошлости. Но с Кариной робел и заискивал. Остерегался быть самим собой, а быть кем-то другим тоже не желал. «Я застрял между своих надежд» - изредка повторял он и любовался красотой фразы. Вздыхал и думал, что есть в нём сильная поэтическая сторона.

Евгений изо всех сил убеждал себя, что Карина слишком необычная женщина, чтобы применять к ней шаблоны охмурения тёлок. И никогда, никогда не признался бы, что сдерживается вовсе не почтением к ней, а примитивным страхом перед могущественным мужем-олигархом.

- Так что? - повторила Карина вопрос.

- Я не знаю. Я застрял между своих желаний.

Карина искренне рассмеялась. Не схематичной голливудской улыбкой тренированной дамы высшего света. А задорным, девичьим смехом. Продолжая улыбаться, она взяла его за руку и повела вниз:

- Сварим кофеёчку. А потом посмотрим какое-нибудь кино. Киноклуб мы или не киноклуб?

Варить кофе недолго. Подставить кружку, нажать кнопку и автомат начинал усиленно шипеть, пыхтеть и тихонько выпускать пар. Пять минут и готово.

Карина высыпала на диван стопку дисков. Все они подписаны вручную маркером.

- Это фильмы клуба. - пояснила она. - Наснимали за три года.

- Ого.

Карина деловито тасовала диски и читала заголовки:

- «Вепрь воющий на закат», ересь, слишком длинный, как и название. «Начало дня», скучно и заумно, тебе не понравится.

- Почему же, - запротестовал Жека. - Я люблю умное кино.

- Нет, нет, оно в кавычках умное. Я ищу что-то такое, что подойдёт твоему характеру.

Жека присел рядом:

- А какой мой характер?

Карина проигнорировала вопрос и продолжала перебирать:

- «Кафель забрызганный кровью», интересная работка. Янош придумал. Но нам не пойдёт, там чисто техническая операторская работа. Не охота перегружать мозг образами.

- Согласен.

- «Изумлённый Будда». Красивые кадры, снимали на Гоа. Стихи, песни, дудки и марихуана. Длительность четыре часа. Точно не наш случай.

- Согласен.

- «Генерал», видели. «Живая вода», о, классный фильм, но будем смотреть на следующей неделе. Не забудь прийти.

- Премьера?

- Не в прямом смысле слова. В клубе все примерно знают, что, где и про что снимается. Осталось три, выбирай.

Пока Карина склонилась над россыпью дисков Жека не отрываясь глядел на неё. Жадным взглядом ощупывал лицо, шею, грудь. Наугад взял один из дисков и прочитал: «Аналко… алко… Алко-мэн? Алкомэн.»

Карина выхватила диск и вскочила с дивана. Лицо её сияло весельем:

- Ха, ха, я так и знала! Так и знала. Точь в точь подходит.

Евгений никогда не видел её такой простой, такой обыкновенной. Расшалившаяся девочка. С внешностью богини.

Богиня вставила диск, принесла две чашки кофе и села рядом. Он затаил дыхание, её бёдра прикасались к нему. Пока разогревалась лампа проектора Карина рассказала:

- Придумал и снял «Алкомена» Виктор. Помнишь, такой весёлый парень. Он и Зоя. Двухметровая худая девушка.

Он смутно вспомнил Виктора, весельчака в гавайской рубашке. Евгений совершенно одурманен близостью Карины и запахом её духов.

глава 18. «Алкомэн».

I

Скорпий, пьяница и солист панк-рок группы «Не-вада» просыпается на кровати в своей квартире. За мутным окном ржавые лоскутья питерских крыш, серые облака и крики воронов.

В комнате беспорядок. Грязный пол уставлен пустыми бутылками. Низенький столик загромождён остатками вечеринки: тарелки с едой и полные окурков пепельницы. Над кроватью висит парочка электрогитар и постеры групп Oasis,  Pantera и Sex Pistols.

Сам Скорпий похож на молодого Шевчука, бородатый, круглолицый, с умным опухшим взглядом. В дырявой кофте и потёртых сильно обтягивающих ноги джинсах.

Скорпий сел, взлохматил волосы и нашарил на столе пачку сигарет. Выпуская струйки синего дыма, побрёл к окну. Вдруг до слуха донеслось приглушённое мычание. Дверцы шкафа несколько раз стукнули.

Губы Рокера растянулись в весёлой ухмылке:

- Колян, ты? Ну, ты, бля, даёшь.

Он подошёл к шкафу и с удивлением обнаружил, что из-под мебели натекла на пол лужа воды.

- Ты, чё, обоссался там?

Распахнул дверцы и замер в изумлении. Сигарета выпала из пальцев и с пшиком потухла.

В шкафу действительно теснился Колян. Старый приятель и ритм-гитарист группы. Удивительно не то, что он провёл ночь в шкафу. Пьяный Коляныч любил забираться в недосягаемые места и впадать в сон. Но сейчас гитарист полностью заключён в огромный кусок прозрачного льда, как ископаемый мамонт в Антарктиде. На уровне рта оставалось небольшое отверстие, через которое дышал. Лицо посинело от холода, зубы мелко-мелко стучали. Тело содрогалось в морозных конвульсиях, лишь прочные ледяные оковы сглаживали дрожь.

Изумлённый Скорпий пробормотал:

- Ёбаннаврот! Как это произошло?

Напрягшись он еле-еле выковырнул льдину с человеком из шкафа. С тяжёлым стуком она упала на пол, в стороны брызнули тысячи ледяных осколков, но сама глыба не раскололась.

В панике рокер забегал по квартире, искал чем разбить лёд. Пробовал стучать табуреткой, не помогло. Достал с полки небольшой молоток. Стучал несколько минут и накрошил груду льдинок. Весь пол усеян прозрачными тающими крошками. Глыба не сдавалась.

Догадался докатить льдину до двери. Распахнул её и с криком: «Держись, Коляныч!» столкнул с лестницы. С каждой ступенькой от глыбы откалывались значительные куски. Набрав скорость, обрушилась на площадку и раскололась окончательно, высвободив узника.

II

Колян лежал под грудой одеял и дрожал. Мокрые всклокоченные волосы закрывали лицо. Синие губы плотно сжаты. Скорпий сидел рядом. В зубах зажал сигарету, а в руках, как ковбойские револьверы, держал два гудящих фена.

Направлял на друга струи тёплого воздуха и приговаривал:

- Нормально, Колян, сейчас оттаешь.

Размороженный гитарист в забытьи метался по кровати.

Наконец приоткрыл веки, обвёл взглядом комнату и прищурился от попавшего в глаз горячего воздуха. Рокер выключил фены. Колян расфокусированным взором вгляделся в нависший над ним силуэт.

Вдруг он завопил, оттолкнул Рокера и с испуганным видом вжался в угол стены.

- Ты, чо, ты чо, - успокаивал Рокер. - Это я, не бойся. Расскажи, что произошло?