Моё имя (СИ) - Соболева Анастасия

Позже, через много месяцев или даже лет, он рассказал мне, в чём здесь причина.Ничуть не сомневаясь в собственных словах, Нат утверждал, что в тот день, впервые за долгое время, увидел в видении свою умершую мать. Она улыбнулась, показала на меня пальцем и исчезла так же внезапно, как и появилась. Конечно же, я вполне логично решила, что его история — бредни на почве недоедания, но не стала высказывать свои мысли вслух, поскольку Нат, похоже, до сих пор думает, что наша с ним встреча была послана ему небесами. Он верит, что его мама хотела, дабы вместе со мной он вновь смог обрести столь необходимую каждому живому существу семью.

В любом случае, в тот день яне смогла долго игнорировать мальчика, что настойчиво шёл за мной, плакал и звал свою маму. Само собой, я огрызнулась, назвала его «сталкером и психопатом», при этом решительно настояв на том, чтобы дальше он меня не преследовал. Мальчик простоял минуту-другую на месте, после чего с невероятным упорством вновь побрёл следом. Теперь он уже не плакал, а задавал глупые вопросы типа «как тебя зовут?» или «сколько тебе лет?». Я решила, что игнорировать его будет самым правильным решением, и, в конце концов,однажды ему надоест преследовать меня, не получая ответов. Но не тут-то было! Мальчик шёл за мной, не отставая ни на шаг, целую неделю, тем самым конкретно мне надоев.

И вот в один день, когда взятые мною с города припасы закончились, а в животе сильно урчало,я обратила на него внимание. Как оказалось, Нат был приспособлен к выживанию куда лучше меня. С собой он всегда носил рукодельный лук и стрелы, а ещё непонятно откуда взятый настоящий меч. Благодаря этому он легко мог добывать себе пропитание даже в лесу. К тому же он зналмногое о всяких травах и ягодах. В общем, мальчик меня заинтересовал, и я начала бросать на него чересчур уж пристальные взгляды. Нат же, похоже, решил, что я до ужаса голодная и поделился со мной недавно убитой и зажаренной птичкой. Тогда-то я и поняла, что ему можно доверять. Осознала, что с самого начала и не думала бежать от него, как от остальных:инстинкты уже давно подсказывали, что у Ната нет никаких злых намеренийв моём отношении. И, к счастью, это оказалось правдой.

С тех пор мы начали путешествовать вместе и (что врать?) очень быстро сдружились. Пусть Нат и был старше меня на пять лет, это никогда не мешало ему относиться ко мне, как к равной. Он обучал меня всему, что знал, начиная от того, как правильно разводить огонь и заканчивая тем, как убивать других.

Вскоре я узнала, что сам парень пришёл из восточной части России, а его город, как и мой, был давным-давно уничтожен и превращён в руины. Нату же удалось спастись настоящим чудом(если, конечно, это можно так назвать). Дело в том, что незадолго до Жатвы с его бабушкой, что жила неподалёку в почти заброшенном селе, внезапно пропала связь, и родители, волнуясь, отправили Ната проверить, всё ли с ней в порядке. Тем самым они, сами об этом и не догадываясь, спасли сыну жизнь. Когда Нат вернулся от бабушки (с которой, кстати, всё было хорошо), на месте родного города застал лишь кучи обломков и густые, чёрные клуба дыма. Конечно, к тому времени он уже знал о произошедшем, но даже так продолжал верить, что небольшой домик на Деревенской улице выстоял и, что, подойдя к нему, он найдёт там маму, поливающую цветочную клумбу, и папу, читающего сегодняшнюю газету. Разумеется, ничего подобного не было и в помине. Даже трупов. Раздобыв в остатках супермаркета еды и, по велению интуиции, прихватив из музея тяжёлый меч шестнадцатого века, хранящийся там до этого как экспонат, он навсегда покинул место, что лишь вчера считал своим домом.

Бабушка Ната — единственный оставшийся у него родной человек — умерла приблизительно через месяц после произошедшего с его родителями от недоедания. Никто этому сильно не удивился (даже Нат), ведь таковой была судьба практически всех стариков. С того момента и аж до встречи со мной Нат блуждал по миру в одиночестве, всё глубже и глубже погружаясь в пучины ненависти и отчаяния.

Я для Ната, как и он для меня, очень быстро стали чем-то вроде дома там, где настоящего тепла и уюта уже давно не осталось. Я была действительно счастлива вновь встретить человека, которому могу доверять; человека, улыбка которого способна прогнать из сердца все страхи и сомнения; человека, ради которого хочется жить.

Правда, иногда я чувствовала себя виноватой перед Натом, ведь пусть он и рассказал мне о себе действительно всё, я не могла ответить ему тем же самым. Не потому, что не доверяла, нет, вовсе нет. Просто… Это стало бы непозволительной для Ады Норин слабостью.

Через несколько лет, когда мы уже достаточно подросли и даже научились фехтованию, нам повстречалась небольшая группка людей, что покинули свой родной город, решив, будто, не имея определённого места жительства, у них будет куда больше шансов остаться в живых. Тогда-то, возглавив их, Нат и создал «Красное пламя». Я давно подозревала о том, что он вынашивает подобную идею, и старалась разубедить его всеми возможными (а порою и невозможными) способами, но, как можно заметить, у меня ничего не вышло. Нат совершенно не понимал, почему я противлюсь этой затее, и был убеждён в том, что если он соберёт достаточно людей и оружия, то сможет дать отпор эксилям, тем самым, наконец, отомстив за мою и свою семью. Мои аргументы о том, что это опасно, и так нам будет куда сложнее скрываться, на него не подействовали.В конце концов, мне ничего не осталось, кроме как смириться.

Пускайменя и зачислили в группировку (при этом выделив далеко не последнее место в её структуре), принимать участие в связанных с нею делах я сразу же отказалась и практически всегда занималась исключительно своими исследованиями. Нат же, наоборот, полностью погрузился в роль предводителя. Он вспомнил о пещерном городке, в котором мы ночевали пару месяцев назад, и, основав там первую повстанческую базу, отправил людей вербовать новобранцев. Нат собственноручно обучал других владению оружием и тактике сражения, также он смог найти поблизости нетронутую плодородную землю, где женщины и неспособные сражаться выращивали еду, тем самым обеспечивая продовольствием остальным. К моему удивлению, Нат проявил себя отличным предводителем, который к каждому члену «Красного пламени» относился словно к части своей же семьи. На этой почве, не стану врать, меня не раз терзала сильная ревность, о которой я, само собой, и не думала ему рассказывать.

Главнойже заслугой Ната стало то, что он смог организовать небольшую, но регулярную поставку заговорённой стали, без которой убить эксиля для человека просто-напросто невозможно. Во время, когда я придумывала жучков-передатчиков, он с помощью золота (которое эксили весьма ценили, а мы — уже давно нет) смог подкупить эксильского гробовщика. С того момента тот, перед тем как отдать стальные перья умерших эксилей на королевскую переработку, стал откладывать пару тройку штук в специальный мешок, который в конце недели, передавал нам за очередную золотую безделушку.Думаю, этот эксиль подумал, что ситуация кардинально не изменится, если плебеи, вроде нас, обзаведутся небольшой долей заговорённой стали, и решил не упускать свой шанс накопить состояние. Увидев неплохую возможность, я согласилась помочь Нату с переплавкой и довольно быстро придумала, как превращать перья в мечи, кинжалы и стрелы. Я нашла способ делать и более тонкие изделия (вроде моего сюрикэна), но решила попридержать его для себя, ведь пусть у меня и получилось выплавить несколько стальных пуль, они были совершенно несовместимы с нашими пистолетами, а значит — абсолютно бесполезны.

Как бы там ни было, за несколько последующих лет повстанческая группировка Ната, в отличие от множества других во всём мире, стала действительно внушающей.Меня это сильно беспокоило, но, само собой, остановить её рост я уже никак не могла.

Были ли у меня какие-то чувства к этим людям? К Нату, — определённо да, авот насчёт остальных сказать наверняка не могу. Пусть я и спала вместе с ними, обедала, жила, устраивала дуэли и дажеиногда смеялась — всего этого было недостаточно, чтобы заставить меня забыть о том обещании. Так что, вычислив наконец, где будет проводиться следующая Жатва, в возрасте восемнадцати лет, никому ничего не объяснив, я навсегда покинула «Красное пламя».