Маньяк по вызову - Елена Яковлева

— Ну и хрен с ними, — зло сказала Нинон, нервно запихивая в рот бутерброд с ветчиной.

Я отодвинула от себя тарелку: даже если бы я и чувствовала до этого аппетит, он бы у меня все равно пропал.

— Можно? — послышалось с террасы.

— Сначала приперлись, а потом спрашивают, — раздраженно пробурчала Нинон с набитым ртом. Эта недовольная тирада предназначалась исключительно мне. Громко же она сказала:

— Входите, входите!

— Опять мы не вовремя, — сокрушенно молвил мужчина моих несбывшихся снов, входя на кухню.

— А вы по-другому не умеете, — желчно заметила я, поймала на себе настороженный взгляд Нинон и поправилась:

— Ничего страшного, мы уже привыкли.

— Ну тогда, может, я попозже… — смутился мой коварный любовник.

— Нет уж, давайте сейчас, — сурово молвила Нинон, прожевав бутерброд, — чтобы у нас хотя бы остаток дня прошел спокойно. — И решительно взяла быка за рога:

— Вы ведь собираетесь спрашивать нас про ночной пожар?

— И про пожар тоже, — ответствовал Андрей, так и не дождавшись, когда сама хозяйка окажет ему любезность, предложив присесть. Зря рассчитывал — Нинон была не в том настроении. Что до меня, то, будь моя воля, я бы его вообще на пушечный выстрел не подпустила. Впрочем, он сел без приглашения.

Нинон отхлебнула глоток кофе из чашки и дернула плечом:

— А что тут рассказывать? На этот раз нас было много, так что мы не самые главные свидетели. Когда прибежали, вагончик вовсю полыхал. Минут через десять приехала пожарная машина… Да, перед этим из вагончика успел выскочить горящий человек, он жив?

— К сожалению, нет, — тихо отозвался Андрей, — у него был слишком обширный ожог, не совместимый с жизнью. Умер от шока, не приходя в сознание.

— Ужас, — охнула Нинон, — да что у нас тут творится? То убийства, то несчастья…

— Да, — согласился Андрей, — не повезло вам с летним отдыхом, — и одарил меня долгим взглядом.

Я демонстративно отвернулась и уставилась в окно, хотя рассматривать там особенно было нечего. Если только спины двух милиционеров, сопровождавших нашего «особо важного». Они почему-то не стали входить в дом и теперь молча курили на ступеньках террасы.

— И все-таки я попросил бы вас рассказать о пожаре поподробнее, — настаивал мужчина моих несбывшихся снов.

— Да что рассказывать-то! — Нинон всплеснула руками. — Что там можно было увидеть? Вагончик пылал, доски трещали, искры сыпались… Форменный кошмар, и только. Я потом, считай, всю ночь не спала.

— Понятно, — терпеливо кивнул Андрей, — а можно уточнить, кто там был, кроме вас?

Нинон сощурила глаза:

— Про это вы бы лучше Широкорядова спросили, потому что мы, если так можно выразиться, основных действующих лиц знаем очень мало. Нас пригласили на шашлыки, мы и пошли. А были там… Ну, этот… такой смешной коротышка, как его звали?..

— Ленчик, — хмыкнула я. Андрей заглянул в блокнот и уточнил:

— Леонид Бориславович Тимошук.

— Ну вот, вы же лучше нас знаете, — Нинон красноречиво посмотрела на меня. В ее близоруких глазах легко читалось: «Ну что взять с этого идиота?»

— И все-таки, — заупрямился Андрей, — я хотел бы все услышать из ваших уст.

— Ну хорошо, — пожала плечами Нинон и продолжила:

— Значит, там, кроме нас с Женей, был, само собой разумеется, хозяин, Широкорядов, этот Ленчик и четыре девицы, Ксюша и… Как звали еще трех, не помню — Люся, Марина, короче, эти… «Горжетки», ой, «Чернобурки». Да-а, ведь была еще и пятая, Лиза! — торжественно заключила Нинон.

— Лиза? — удивился Андрей и полистал свой блокнот. Похоже, Лиза в его списках не значилась. — Вы уверены, что там была еще и Лиза?

— Еще бы! — фыркнула Нинон. — Она там такое представление закатила, что я ее во веки вечные не забуду, просто «Мулен Руж». Кстати, она первая заметила пожар, правда, сомневаюсь, поняла ли, что происходит, хотя, постойте… — Нинон задумалась. — Вместе с нами она не побежала, осталась на даче Широкорядова. Интересно, куда она потом делась? — Нинон заинтригованно посмотрела на меня.

И в самом деле, что произошло с голой Лизой, закатившей публичный скандал поэту-песеннику, нам с Нинон было неведомо.

— Значит, Лиза? — повторил Андрей. — А фамилию этой Лизы вы случайно не знаете?

— Сожалею, но она нам не представилась, — с издевкой произнесла Нинон, — ей, видите ли, не до светских любезностей было.

— А до чего ей было? — в тон Нинон осведомился Андрей.

Нинон поняла, что сболтнула лишнее, и сдала назад:

— Вот про это вам тоже лучше спрашивать у Широкорядова, потому что он эту Лизу знает, а мы видели ее в первый раз и, дай бог, в последний.

— Ну и чем же вас поразила эта Лиза? — не унимался мужчина моих несбывшихся снов.

— Вот еще, — пробурчала Нинон, — стану я еще сплетничать. Я же вам сказала, спрашивайте у Широкорядова.

— Гражданка Поварова, — насупился Андрей, — должен вам разъяснить, что вы в корне неверно понимаете обязанности свидетеля. Ничего не утаивать от следствия — вовсе не означает сплетничать. Таким образом вы всего лишь выполняете свою прямую, можно сказать, священную обязанность. В противном случае вы можете даже угодить под статью.

— Под какую еще статью? — заволновалась Нинон. — Я никого не убивала и вообще не делала ничего плохого… Я сижу себе мирно на даче, отдыхаю, а вокруг творится такое… — Она поискала подходящее слово. — Черт-те что! Можно подумать, это я виновата, что у нас такая криминогенная обстановка! — выпалила она. Ясно, в чей огород должен был попасть последний булыжник.

«Особо важный» отнесся к откровениям Нинон со спокойным скепсисом и продолжал гнуть свою линию:

— Иногда препятствуют следствию не только преступники, но и граждане, скрывающие от следствия важные детали…

— Подумаешь, важные детали, — проворчала Нинон, — ну о-очень важные детали! Какая-то полоумная нагрянула на дачу Широкорядова в разгар вечеринки и устроила стриптиз!

— Стриптиз? — опешил Андрей и опять посмотрел на меня, словно желая услышать подтверждение из моих уст.

Я снова промолчала, предоставив Нинон самой выкручиваться из этой передряги. Я понимала, почему она заартачилась поначалу: ей не хотелось подводить поэта-песенника, водящего знакомство с истеричными Лизами, а потом зачем-то скрывшего этот факт от следствия.

— Ну да, — плаксивым голосом поведала Нинон, — эта ненормальная сначала орала на Широкорядова, потом стала выть, как волчица, а в конце концов принялась раздеваться и, между прочим, разделась до трусов, представляете? Неизвестно, что бы еще она выкинула, если бы не начался пожар!

— Выходит, эта самая Лиза появилась на даче Широкорядова незадолго до пожара?

— Ну да, минут за двадцать примерно… Точно я говорю, Жень? — Нинон поискала поддержки у меня.

— Наверное, — буркнула я. Андрей заскрипел ручкой, занося важные сведения, добытые у Нинон, в свой блокнот.

— И что с ней сталось потом?

— Потом? — Нинон наморщила лоб и тряхнула своей ржаной челкой. — Потом мы все побежали смотреть, что горит, а она осталась. Мы ее больше не видели.

— Ясно, — констатировал мужчина моих несбывшихся снов. — А хозяина дачи, на которой работали строители, вы в тот день случайно не видели?

— Не-а, — Нинон капризно надула губы. — Да он вообще никого в Дроздовке не жалует, такой нахал, даже не здоровается никогда. Я за все время его только пару раз и видела.

И тут я зачем-то ляпнула:

— Я его видела позавчера, совершенно случайно.

Кто меня, дуру такую, за язык тянул?

Мужчина моих несбывшихся снов сразу же целиком и полностью переключился на меня:

— При каких обстоятельствах вы его видели?

— При каких обстоятельствах? — хмыкнула я, вспомнив, как мы с Нинон баюкали безутешного банкира. — Из окна спальни Остроглазова.

Глаза моего подленького любовника полезли на лоб. Клянусь, я получила от этого истинное удовольствие.

Как назло, вмешалась Нинон, кто ее просил!

— Так это было тогда, когда он пытался повеситься?

Сообразив, что в очередной раз сболтнула лишнее, Нинон прикусила язык, да было поздно.

— Повеситься? Кто хотел повеситься? — Андрей напружинился, как борзая возле лисьей норы.

— Ну вот, — из близоруких глаз Нинон брызнули жгучие слезы, — я так и знала, я так и знала…

Пришлось мне выручать свою опрометчивую подружку:

— Повеситься хотел Остроглазов, но мы успели вовремя — так сказать, предотвратили попытку… Пошли его проведать и застали с петлей на шее…

— Та-ак, — сказал Андрей и уперся кулаками в свои колени. — А где сейчас этот склонный к суициду товарищ, вы не в курсе?

Мы с Нинон переглянулись:

— Должен быть здесь… По крайней мере, вчера он оставался здесь ночевать…